Первые отрядные посланцы, сходившие к японскому штабу, чтобы вызвать вражеское командование на переговоры, пошли назад к стоящим в порту катерам.

После рейда по городу мой взвод и Леонов с группой разведчиков возвратились в порт. Задержался лишь взвод Никандрова и Инзарцев с ними. Они вышли на побережье бухты и расположились на одной из небольших высот, выставили дозорных и стали наблюдать за обстановкой. Нам они из порта не были видны, а они хорошо видели и остальную часть отряда, и катера, и всю бухту, вплоть до островов.

Присели, кто на чем, перекурили и решили подвести короткий итог. Предварительные сведения разведотдела, видимо, близки к истине — японских войск в городе много. Намерений оказать десанту сопротивление и развязать военные действия с их стороны пока не заметно. Офицеры то в одиночку, то группами проходят по городским улицам, с десяток их видели возле увеселительного заведения. Солдат на городских улицах нет, наверное, их держат в казармах и на укрепленных позициях в окрестностях города. Власть японского военного командования сохраняется, но чувствуется, что японцы ожидают с часу на час каких-то крупных перемен. Иначе они не позволили бы нам передвигаться по городу столь беспрепятственно.

Горожане настроены к нам дружелюбно. Приветливо машут руками, стараются заговорить, если что спрашиваем — охотно отвечают и показывают. Но ходят по улицам небольшими группами, по нескольку человек. Люди пока притаились, как будто выжидают — что будет дальше, скоро ли кончится власть японцев. Магазины, лавчонки закрыты. Машины и повозки проезжают изредка. Городская жизнь идет в каком-то замедленном темпе. И не жара тому причиной. Состояние неопределенности, ожидания резкого поворота событий нависло над городом.

Передали в штаб десанта очередную радиограмму, сообщили, что воинственных намерений со стороны противника не заметно. Обстановка довольно отчетливо прояснилась, теперь командование десанта может решать, как поступать дальше.

Обследовать весь город нашему отряду сейчас непосильно. Не сможем мы взять под охрану и наиболее важные объекты. Даже мелкими группами, по двое, по трое, не охватим и половины того, за чем надо наблюдать. Да и разбиваться на такие группы в этой обстановке опасно. Для успешных переговоров с японским командованием отряд тоже пока не обладает достаточно внушительной силой. Первый разговор с офицерами комендатуры показал, что для успеха переговоров надо наращивать наши силы в городе.

Прошло уже более четырех часов, как мы одни в Вонсане, нафаршированном многотысячным вражеским гарнизоном. У причалов стоят лишь три торпедных катера, доставивших отряд. Корабли с десантом все еще в море, отстаиваются за островами у подходов к бухте, выжидают прояснения обстановки.

Нестерпимо пекущее солнце прошло зенит. Но дышать все равно тяжело. Слишком непривычны здешняя жара и влажность для нас. Собравшись на причалах, матросы расстегнули воротники, закатали рукава. Хотелось бы разуться, да пока нельзя. Каждый старается укрыться хоть в небольшой тени.

Пока так сидели, курили и разговаривали, было тихо. Вдруг до нашего слуха донеслись отзвуки артиллерийской стрельбы. Матросы встревоженно вскочили со своих мест.

Замечаем белые облачка разрывов зенитных снарядов в небе над морем. Вдали уходят по направлению на восток пять-шесть самолетов. Похоже, что наши артиллеристы обстреляли японские самолеты за пределами досягаемости корабельных зенитных орудий. Через минуту-другую стрельба прекратилась.

Впоследствии оказалось, что наши предположения были правильны. Когда наши корабли, направляясь в бухту, проходили вблизи островов, с аэродрома поднялась шестерка японских самолетов. Командир десанта приказал немедленно их обстрелять. Но было далеко, ущерба нанести им не могли. Так или иначе, а первая стрельба в этой операции раздалась. Нам очень хотелось, чтобы ее вовсе не было, а уж коли случилась, то чтоб была последняя. Когда будут стрелять обе стороны, остановить кровопролитие будет трудно.

В начале третьего в порт вошел один тральщик. Ошвартовался у стенки невдалеке от торпедных катеров. На борту его пришли в город Студеничников, Козлов, Колюбакин и взвода два морских пехотинцев.

Вскоре подошел на причал и Инзарцев с частью взвода Никандрова. Теперь все разведчики собрались на пирсе возле катеров.

Наши офицеры доложили командованию десанта об обстановке в городе, рассказали о разговоре с офицерами комендатуры и с комендантом гарнизона. До назначенного ему времени прибытия на корабль остается менее трех часов. Решили ждать установленного часа.

В этот момент к пирсу подошел один из торпедных катеров, ходивший на короткое время куда-то в южную часть бухты. На причал спустился командир дивизиона катеров капитан 3-го ранга Малик и стал докладывать Студеничникову и Козлову о своем рейде.

Оказывается, Малик решил попытаться высадиться на японский аэродром на полуострове Кальма. Он думал, что ему удастся лишь с несколькими матросами заставить японцев на аэродроме согласиться на капитуляцию.

Подошли к берегу, ошвартовались у стенки, нацелили пулеметы на видневшиеся невдалеке аэродромные постройки и собрались высадиться на причал. В этот момент с аэродрома подъехал на велосипеде японский офицер. Остановившись шагах в двадцати, он на довольно чистом русском языке сказал, что командир авиационной базы требует немедленно убраться от берега. Если катер сию же минуту не отойдет от причала, по нему будет открыт огонь.

— Нам ничего не оставалось, — закончил Малик, — как сняться со швартовов и уйти обратно. Не могли же мы вступать в перестрелку…

Наши офицеры посоветовались между собой и решили отложить попытку проникнуть на аэродром до следующего дня. Случай этот лишний раз показывал, что надо быть настороже. Видимо, немало японцев настроены далеко не миролюбиво, среди них могут оказаться и такие, кто пойдет на любую провокацию, чтоб осложнить обстановку.

Тем временем показались из-за островов и начали приближаться к причалам остальные корабли с десантом. Осторожно, на малом ходу они вошли в порт и начали швартоваться позади торпедных катеров и тральщика. Десантные части пока остаются на кораблях, на берег не высаживаются. Сошли лишь немногие из офицеров и старшин экипажей кораблей.

Моряки с кораблей и десантники в нескольких местах сошлись небольшими группами и рассказывают друг другу об увиденном и услышанном.

Еще когда корабли стояли в дрейфе, наблюдатели заметили, как из-за острова выскочила на полном ходу и устремилась в море японская шхуна. Катера задержали ее и заставили подойти к борту фрегата. На шхуне оказались два японца и один кореец. Допросили их и выяснили, что один из японцев, одетый в зеленый форменный мундир, служит смотрителем маяка. Задержанные признались, что намеревались уйти на шхуне в Японию. От них потребовали показать проходы в минных полях. Сначала они пытались отговориться незнанием, потом боязнью, но когда им сказали, что их жизнь зависит от них самих, они согласились провести наши корабли по безопасному фарватеру. Так с ними, с их картами корабли с десантом и прошли все опасные места по пути в бухту. Эти «лоцманы» оказались очень кстати — с их помощью удалось миновать минное заграждение. Правда, одна мина все-таки взорвалась в трале. Но это уже не страшно, потеряли параван[10], но не пострадали корабли.

Мимо береговых батарей проходили в напряженном ожидании: пропустят японцы в порт или ударят по десанту всей мощью своей артиллерии. К счастью, все обошлось благополучно. В напряженном молчании прошли мимо множества крупных и мелких островов и оказались в бухте.

Как только прикрывающие вход в бухту острова остались позади, сигнальщики доложили, что из гавани на полной скорости намереваются уйти несколько мелких судов. Командир десанта отправил торпедные катера перехватить беглецов и под угрозой обстрела не выпускать их в открытое море. Строгость подействовала, шхуны вынуждены были сделать поворот и возвратиться в порт.