— Рабочий класс не подведет, сынок, все будет в порядке! — и машинист поспешил в депо.

…Маневровый паровоз подкатил к составу, и дядя Миша стал растаскивать вагоны. Казаки попытались было его остановить, угрожая оружием, но он спокойно сказал им, что необходимо поставить тормозные вагоны в середине состава, и продолжал отводить вагоны вместе с охранниками в разные концы станции… Бородатый казак, помощник Васюка, увидев, что происходит с эшелоном, с бранью кинулся на охранников, громко спорящих о том, кому идти на станцию за самогоном.

— Растяпы! Где ваши вагоны? — и он помчался за удаляющимся паровозом с тремя вагонами, но на полпути остановился и бросился к Васюку.

Переведя дух, путая слова, доложил Васюку о переформировании состава. Тот побагровел, глаза налились кровью. В бешенстве ворвался в диспетчерскую…

— Кто дал команду растащить эшелон? Расстреляю! — размахивая маузером, кричал Васюк.

Находившиеся здесь чекисты мгновенно схватили Васюка и двух сопровождавших его казаков…

Уж чего-чего, а этого Васюк не ожидал. В голове — неразбериха. По словам деникинской разведки, на станции должны быть люди Бичерахова, а эти кто? В боковом кармане у него находилось два документа: мандат Деникина — для одних, удостоверение «социалиста-революционера» — для других. За кого себя выдать?

— Успокойтесь, господин Васюк, сядьте, — показывая на стул, заявил Ермаков.

— Я — военный комиссар. Большевик. Вопросы будут? — Янышевский пристально посмотрел в глаза Васюку. Тот молчал. — А у меня будут! — продолжал он. — Откуда и кому везете оружие?

Оценив обстановку, Васюк, спасая свою жизнь, рассказал о секретном соглашении Деникина с Бриггсом, а также о предательской деятельности эсеров и меньшевиков. Подтвердил, что оружие предназначено для белоказаков.

В Минеральных Водах эшелон с оружием был сдан руководству 11-й Красной армии, а эсеро-меньшевистская предательская деятельность разоблачена на страницах газет, на собраниях трудящихся Северного Кавказа.

…Разведчику Зорину каждую секунду приходилось рисковать жизнью, сталкиваться с непредвиденными трудностями, поэтому он привык обдумывать каждое слово, держаться уверенно. Как-то он оказался свидетелем секретного разговора между генералом Дмитриевым и его приближенным, бывшим царским министром путей сообщения Рухловым. Рухлов рассказывал Дмитриеву о своей встрече с Радзиевичем, председателем окружного Совета. Радзиевич доверительно высказал предположение о наличии у председателя ЧК Власова своего человека в руководстве «Общества». Ему якобы доподлинно известно, что благодаря добытым через этого человека сведениям красным удалось захватить эшелон с вооружением. Лицо Дмитриева побагровело, но он выслушал Рухлова до конца.

— Ждать больше нельзя!.. Предательство нам и нашим союзникам слишком дорого обходится! В ближайшее же время соберем чрезвычайное совещание с участием руководителей отрядов, групп, представителей воинских частей и наметим дату всеобщего восстания!

…Сообщение разведчика и другие материалы заставили председателя ЧК задуматься. Об измене Радзиевича и о своих планах он рассказал верному партийцу Анджиевскому. Работая рука об руку с Власовым, Анджиевский понимал, что четко поставленная разведка и своевременно полученные сведения помогут в зародыше задушить контрреволюцию.

Теперь требовалось решительно, смело и внезапно нанести контрудар и разгромить вражеское гнездо. Собранные воедино данные раскрыли перед чекистами картину враждебной деятельности и замыслов «Общества спасения Терека от большевизма». Чекистам противостояла крупная организация отъявленных врагов Советской власти — белогвардейских офицеров, бывших царских чиновников, различного рода претендентов на лидерство в остатках буржуазных партий и другого сброда со всех концов России и Северного Кавказа. Она располагала вооруженными отрядами и группами, размещенными в тайных местах на окраине Пятигорска и в его окрестностях. Главари имели тесную связь со штабом Деникина и ставленником англичан Бриггсом. Заговорщики готовили взрывы промышленных объектов, патронно-пульного завода, арсенала под Машуком, намечали захватить железнодорожный узел и мастерские, склады с продовольственными и промышленными товарами, совершить террористические акты против деятелей большевистской партии и советских работников…

Через некоторое время к Власову поступили данные о дне и точном времени сборища главарей «Общества» и представителей его боевых подразделений, которые должны были назначить дату выступления подпольных формирований совместно с бандами Бичерахова, Шкуро и им подобными.

Чекистам в эту ночь некогда было спать. Дом, где происходило основное совещание руководителей отрядов и групп заговорщиков, заранее окружили группы захвата…

— Именем революции вы арестованы! Кладите оружие, сдавайтесь! — решительным голосом приказал Власов.

Чекисты и красноармейцы держали оружие наготове.

— В чем дело? — резко выкрикнул старый худой генерал.

Остальные как будто онемели. Потом раздались неуверенные возгласы:

— Мы протестуем!

— Вы совершаете насилие!

Власов пронзил взглядом сборище:

— Вам понятен приказ?!

Генерал медленно вытащил браунинг и положил на стол. За ним последовали другие. Наступила тишина, лишь слышался стук складываемого на стол оружия.

— Это другое дело. Теперь успокойтесь! Уверяю, ваши дни… — не успел Власов закончить фразу, как раздался выстрел. У председателя ЧК фуражку сбило пулей. Несколько офицеров кинулись к дверям, окнам.

— Стой, стерва! — красноармеец винтовкой преградил им путь, но был отброшен в сторону.

— Куда спешишь? — Ермаков схватил белогвардейского полковника за ворот. Тот, повернувшись, ударил чекиста по голове…

— Вот тебе, контра! — стоявший рядом боец навалился на полковника, пустив в ход кулаки.

— Кадет сбежал! — и молодой чекист стал стрелять из окна. Белогвардеец как будто споткнулся, медленно осел на землю.

У одной из дверей лежал тяжело раненный чекист…

Операция в основном прошла благополучно. Арестованный генерал Дмитриев выглядел усталым. С трудом справлялись с волнением в необычной обстановке бывший царский министр Рухлов, наказной атаман Бабиев, генерал Рузский, бывший министр Добровольский, сенаторы Кривошеин и Крашенинников и другие белогвардейские главари. Только отдельным заговорщикам удалось скрыться. Среди них оказался и изменник — бывший председатель окружного Совета эсер Радзиевич.

К концу операции было задержано и арестовано свыше ста отъявленных заговорщиков… На допросах главари «Общества», слуги «веры и правды», пытались цепляться за идею возрождения «святой России». Показания их полностью подтвердили имеющуюся у чекистов оперативную информацию.

Власову еще раз стало ясно, что не скоро эта сволочь успокоится. Чекистам предстоит в будущем еще более ожесточенная борьба.

В результате предательской деятельности Радзиевича окружной Совет был засорен враждебными элементами, поэтому его пришлось распустить. Анджиевского назначили чрезвычайным комиссаром, он же возглавил партийную организацию города и округа…

Михаил Федосеевич Власов давно присматривался к Сорокину. Он видел, что Сорокин злоупотребляет властью, игнорирует партийное руководство в армии. В штабе Сорокина враждовали казаки и иногородние. Главком и его приближенные пьянствовали, бесконтрольно тратили крупные суммы, отпущенные на нужды Красной Армии. Об этом Власов докладывал председателю крайкома партии В. Крайнему и председателю ЦИК А. Рубину, беседовал с другими большевиками.

А время шло. Сорокин с каждым днем укреплял свои позиции и постепенно становился полным хозяином в армии и в городе.

Для руководства Северо-Кавказской армией в октябре 1918 года постановлением ЦИК Северо-Кавказской республики был образован Реввоенсовет, а Северо-Кавказская армия переименована в 11-ю регулярную Красную армию. Созданием РВС Сорокин остался недоволен. В этом он усматривал ограничение своей власти, а во всяком, кто в чем-либо с ним не соглашался, — личного врага. В числе их были командиры Матвеев, Кочергин, Жлоба, Федько. Считая себя по-прежнему неограниченным в действиях, главком Сорокин приказал оставить занимаемые нашими войсками позиции и отступить на восток. Таманскую армию он перебросил к Невинномысской для накопления сил и последующего наступления на Кубань и Ставрополь.