…По центральной улице Новороссийска молодцевато шагает высокий, отлично сложенный офицер. На плечах — погоны капитана, на одном рукаве шевроны, на другом — повязка патрульного. Смоляные пышные усы, безукоризненная выправка, строгое лицо, маузер на ремне — все внушает одним уважение, другим — страх. Рядом идет поручик, чуть поодаль — шесть солдат, вооруженных карабинами и гранатами. Капитан, что называется, ест глазами встречных военных. На приветствие младших по чину небрежно вскидывает к фуражке руку, равным себе и старшим картинно отдает честь. Вот он встретился с солдатом.

— Как приветствуешь офицера, болван?

Солдат растерянно смотрит на строгого офицера.

— А выправка?! Увольнительная имеется?

— Никак нет, вашескородие… Я — вестовой.

— Какой части? Пароль не забыл?

— Никак нет, ваше… Затвор.

— А отзыв?

— Курок, вашескородие.

Пароль и отзыв на сегодня разведчик Галатон уже знает.

…После того как Григорий Галатон установил тесную связь с подпольщиками Новороссийска, действия партизанского отряда Ивана Пугачева стали более результативными. Смелые до дерзости операции разрабатывались совместно с подпольщиками. Партизаны в хитрых засадах наголову разбивали карательные отряды белогвардейцев, пополняя свои батальоны людьми и трофейным оружием.

Полковник Кутепов, возглавлявший войска Причерноморья и несший охрану портов Туапсе и Новороссийска, безуспешно посылал один за другим карательные отряды на борьбу с партизанами. Пытаясь навести порядок в тылу своих войск, Деникин часто менял командующих: Кутепова сменил генерал Туркевич, его — генерал Добровольский, а последнего — генерал Лукомский. Все они не в силах были справиться с армией красно-зеленых, настойчиво требовали дополнительных войск. И Деникин вынужден был слать на юг полки, а потом и целые дивизии, снимая их с фронта.

В очередной разведке Галатон узнал от подпольщиков, что в Новороссийск прибыла «волчья» сотня генерала Шкуро, который поклялся Деникину, что его отчаянные рубаки разобьют партизанский отряд Ивана Пугачева, а самого командира, как когда-то бунтаря Емельяна Пугачева, привезут верховному главнокомандующему в клетке.

В это время в Новороссийск прибыла иностранная миссия. Бойкий командир «волчьей» сотни на банкете пригласил английских и французских офицеров приехать в Абрау-Дюрсо, славившееся прекрасными винами. Там гости увидят воочию, как есаул на аркане приведет самого главного партизана. Гости согласились. Почему бы не развлечься.

Генералы разработали хитроумный план разгрома отряда Пугачева. Два карательных отряда выгоняют партизан в направлении Новороссийска, и тут, в районе Абрау-Дюрсо, встретят их «волки» генерала Шкуро.

Встреча «волчьей» сотни с партизанами произошла на берегу моря близ Абрау-Дюрсо. Но только не такая, о какой мечтали белобандиты и зарубежные гости. За поселком командир сотни решил сделать привал, чтобы дать отдохнуть приморившимся коням. «Волкам» разрешил искупаться в море, а сам со своими помощниками в тени огромного дуба по карте уточнял маршрут дальнейшего следования.

Жарко припекало солнце. Командир сотни, успев изрядно выпить вина Абрау-Дюрсо, томился от безделья, дожидаясь вестовых от ушедшего в горы передового отряда. Со стороны Новороссийска послышался стук катерного мотора. Это прибыли ровно в назначенное время офицеры миссии. Катер причалил к берегу, матросы установили трап. На берегу сразу образовалась толпа. Многие «волки» стояли в чем мать родила. Всем интересно было поглазеть на заморских гостей.

— Разойдись! — скомандовал есаул…

И тут случилось такое, чего никто не ожидал. Из лесу, со скал застучали пулеметы, ударили винтовочные залпы, раздались взрывы гранат. Послышалось дружное «ура!». Партизаны? В непосредственной близости от города? Невероятно! Может, свои по ошибке обрушили огонь на «волчью» сотню? Ведь с партизанами предстояло встретиться в 10—15 верстах западнее Абрау-Дюрсо, куда выгонят их два карательных отряда.

Падали сраженные пулями лихие рубаки. Личный конвой генерала Шкуро — триста «волков» превратился в стадо испуганных баранов. Те, кто был на берегу, бросились в море, чтобы укрыться от пуль, другие голяком кинулись в лес к оружию. Триста отчаянных вояк не смогли оказать организованного сопротивления и были либо перебиты, либо ранены, или захвачены в плен…

В новороссийской тюрьме при белых находилось много красноармейцев, матросов, горожан, заподозренных в связи с подпольщиками и сопротивлении военным властям. Галатон в очередной разведке совместно с подпольщиками разработал смелый план — провести внезапный ночной налет на тюрьму и освободить заключенных. Изучили подступы к тюрьме, численность охраны, связь с гарнизоном, смену караулов. Подпольщики нашли надежных солдат среди тюремной охраны.

Операция удалась блестяще. Все 800 узников были освобождены и уведены в горы. Потом Галатон узнал, что в ту ночь, когда партизаны Пугачева провели налет на тюрьму, можно было освободить весь город. Там вспыхнула страшная паника и растерянность. Воинский гарнизон вряд ли был способен дать партизанам организованный отпор.

С той поры мысль захватить Новороссийск не давала покоя Ивану Пугачеву. Галатон, знавший силы вражеского гарнизона, не советовал подвергать отряд такому риску, долго отговаривал командира от опасной авантюры. Но Пугачев не любил отступать от задуманного. Частые удачи вскружили ему голову…

Верховный главнокомандующий Добровольческой армии генерал Деникин по донесениям своих служб был хорошо осведомлен о положении на непокорной Кубани, о партизанском движении на Черноморье. Всюду саботаж, диверсии, дезертирство. Чего стоит освобождение партизанами узников новороссийской тюрьмы! Плачевный исход многих карательных экспедиций в леса и горы Черноморья приводил генерала в отчаяние. Ведь красно-зеленые могут если не захватить, то блокировать морские порты. Тогда еще больше осложнится обстановка в глубоком тылу и на фронте. Мобилизованные в Добровольческую армию не хотят воевать с большевиками.

Деникин сердито выговаривал своему заместителю по тылу генералу Покровскому:

— Странные дела творятся на вашей Кубани и Черноморье. Я вынужден снимать с фронта полк за полком и посылать их для наведения порядка в тылу. Только на перегоне Новороссийск — Екатеринодар держу шесть бронепоездов. А красные партизаны все-таки продолжают бесчинствовать. Черт знает что! Сегодня получил депешу, что партизаны в горах задержали бронепоезд «Орел», расстреляли офицеров, забрали оружие, солдат увели с собой. Пора кончать с этой вакханалией, господин Покровский.

Известный авантюрист, бездарный генерал, прославившийся зверскими расправами над мирным населением, Покровский в тот же день на аэроплане вылетел в Екатеринодар. Вызвал к себе начальников гарнизонов со всей области и, в свою очередь, отдал строжайшее распоряжение: прочесать плавни, леса и горы Причерноморья, в городах и станицах арестовывать всех подозреваемых в пособничестве партизанам или подпольщикам, расстреливать, вешать без следствия и суда…

А тем временем красно-зеленые заманили в горное ущелье крупный карательный отряд и наголову разбили его. Под откос летели эшелоны с вооружением и боеприпасами. Шоссейные и гужевые дороги в горах стали почти непроходимыми для белогвардейских частей.

Покровский хоть и был бездарным генералом, но заслужил славу ловкого карьериста. Он понимал, что силой в лесистых горах не утихомиришь партизан, и прибегнул к коварным уловкам. Дал задание контрразведке любыми способами засылать своих агентов к подпольщикам Новороссийска, к партизанам Пугачева и в другие отряды.

В это время подполье Новороссийска готовило вооруженное восстание, рассчитывая на поддержку партизан. Галатон выступал против этой затеи, зная, что в городе белые держат большой воинский гарнизон. Но Пугачев принял другое решение и начал подтягивать к городу подразделения своего крупного отряда.

Уже с самого начала смелой, но очень рискованной операции выявились неувязки. Оборвалась связь с подпольщиками. Это должно было насторожить Пугачева. В таком случае благоразумнее приостановить операцию, перенести ее сроки. Но Пугачев и слушать об этом не хотел. Он верил в свою удачу.