Основатели оказались чем-то средним между благотворительным обществом, народным университетом и политической партией. Они, вероятно, занимали почти весь практически нежилой нижний уровень Главной шахты, а этот молодой оратор, Джермен, явно был их лидером, хотя и неофициальным.

— Джермен сейчас примет вас, мисс Демри, — сообщил ей телохранитель в белой форме.

Она смотрела телевизор, сидя в продуваемом сквозняком, но тем не менее теплом закутке зала ожидания вместе с двумя сотнями других людей, желающих увидеться с тем же самым человеком.

Шеррис удивленно подняла голову. Увидев такую толпу, она сразу же потеряла всякую надежду увидеть Джермена. Вернуть хотя бы револьвер…

— В самом деле? — спросила она. Сидевшие рядом люди уставились на нее.

— Прошу вас следовать за мной, — сказал охранник.

Они прошли в конец зала и вышли в коридор, который заканчивался длинным, хорошо обставленным отсеком, ведущим в громадную пещеру.

Стены пещеры были из голого черного камня. Гладкий пол был заставлен сверкающим древним машинным оборудованием, которое возвышалось метров на двадцать, почти достигая окон галереи. Сложные машины неизвестного предназначения — по их внешнему виду невозможно было понять, что они из себя представляют: турбины, генераторы, ядерные или химические реакторы или же нечто совсем другое, — поблескивали в ярких лучах висевших под потолком ламп. С влажного потолка в беспорядке свисали огромные бледные сталактиты, словно отражение выраставших из пола сталагмитов. Кое-где выросты, по-видимому, были срезаны, чтобы освободить место для машин, но все же в основном метровой толщины каменные колонны мирно сосуществовали вперемежку с молчаливыми творениями рук человеческих.

Несколько секунд Шеррис молча осматривала пещеру, слегка ошеломленная этой картиной. Время, казалось, остановилось здесь.

— Мисс Демри? — Охранник постарше прервал размышления Шеррис.

Она огляделась вокруг. — Да?

— Сюда, пожалуйста. — Он махнул рукой.

Джермен сидел в дальнем конце помещения за большим столом, в окружении каких-то людей, оснащенных различными компьютерами, начиная от наручных и заканчивая компьютерными линзами (о чем можно было судить по прикрытому левому глазу нескольких из них). Шеррис указали на большое кресло по другую сторону стола, напротив стола поменьше, как раз возле прорубленных в каменной стене окон.

Она некоторое время сидела, наблюдая за Джерменом, который напоминал ей какого-то принца, дающего указания своим подданным. Наконец молодой человек встал из-за стола, сделав знак остальным, и подошел к ней. Люди, окружавшие его, по большей части остались на своих местах, некоторые расселись на стульях, а кое-кто и прямо на полу. Шеррис встала, и они с Джерменом обменялись рукопожатиями. Его ладонь была теплой и сильной.

— Мисс Демри…

Его голос оказался ниже, чем она помнила. Он жестом указал ей садиться в кресло и сел напротив. На нем была та же самая одежда, что и в аудитории полчаса тому назад, — старомодная черная академическая хламида. Он, пожалуй, был даже младше, чем показалось Шеррис во время лекции: лет двадцать с небольшим. Иссиня черные волосы средней длины тщательно уложены, светло-коричневая кожа лица, без намека на бороду, гладкая и чистая. Нос — длинный и изящный, губы — полные, выразительные. Упрямая нижняя челюсть, на щеках — ямочки. Он сидел расслабившись, но не расхлябанно, сверля Шеррис своими черными глазами.

— Вы так любезно согласились принять меня, — обратилась к нему Шеррис. — Видите ли, — мне нужны всего лишь записи госпиталя пятнадцатилетней давности.

Она оглянулась.

— Там собралось столько людей, что мне даже как-то неловко…

— Вы участвовали в Пятипроцентной войне, мисс Демри? — спросил Джермен. Его хорошо поставленный голос мог бы принадлежать солидному человеку раза в три старше. Этот голос словно обволакивал ее.

— Да.

— Можно узнать, где именно?

— Ну, некоторое время назад я училась в Йадайпунском университете… Но сейчас это можно назвать скорее моим хобби…

Джермен улыбнулся, обнажив безупречные зубы.

— По-видимому, я здесь веду более замкнутый образ жизни, чем мне казалось до сих пор, мисс Демри. Я и не знал, что студенты носят с собой столь внушительные предметы.

Он махнул рукой куда-то в сторону. Пожилой охранник, встретивший Шеррис в пещере, принес ее револьвер.

— Можете взять его в руки, сэр, — предложила Шеррис внимательно изучавшему оружие Джермену.

Он взял револьвер, и Шеррис сразу стало ясно, что он, видимо, первый раз в жизни держит в руках оружие.

Пожилой охранник шагнул к ней, держа в одной руке обойму, а в другой, зажав между пальцами, — боевой заряд. Шеррис подняла на него глаза.

— Не следует хранить заряды в казенной части таким вот образом, мэм, — сказал он. — Это опасно.

— Мне говорили. — Она вздохнула.

Охранник вернулся к столу. Джермен осторожно протянул Шеррис револьвер, и она спрятала оружие в карман.

— Спасибо.

Казалось, он ожидал чего-то еще.

Шеррис пожала плечами.

— В этом году весьма суровые критерии отбора конкурсных исследовательских работ.

Джермен улыбнулся.

— Вы считаете, эти старые записи из госпиталя могут помочь вам в ваших исследованиях?

Шеррис удивлялась все больше и больше. У нее появилось чувство, отчетливое и неясное одновременно, что происходит что-то очень важное. Но почему, она не знала.

— Могли бы, — ответила она. — Но, боюсь, мои желания могут оказаться чрезмерными… Важность моей просьбы не так уж и велика, а вы, по-видимому, очень заняты.

Она неопределенно махнула рукой.

— Но детали тоже имеют значение, вам не кажется? — спросил он. — Иногда третьестепенные действия приводят к самым неожиданным результатам. Не стоит упускать свои шансы. Это точка опоры, с помощью которой можно привести в действие рычаг.

Шеррис позволила себе усмехнуться.

— Вы всегда говорите тезисами, мистер Джермен?

Он ослепительно улыбнулся.

— Время от времени. — Он развел руками. — Я не столь одиозная фигура, как вам могло показаться.

Шеррис отвела взгляд.

— Я прослушала вторую половину вашей лекции. Она произвела на меня большое впечатление.

— Содержание лекции или ее подача? — осведомился Джермен, закидывая руку за спинку стула.

— В основном подача. Содержание… — Она пожала плечами. — Над ним еще стоило бы поработать.

Джермен хмыкнул, хмурясь и улыбаясь одновременно.

— В таких случаях я, как правило, слышу в ответ: «И то, и другое».

Шеррис оглядела собравшихся вокруг стола людей, большинство из которых, казалось, не обращало на них с Джерменом особого внимания.

— Я не сомневаюсь, — сказала она.

— Значит, мои доводы оставили вас равнодушной?

Он явно опечалился. У Шеррис вдруг возникло краткое головокружительное ощущение, что она вот-вот по уши влюбится в этого человека, что сотни, возможно, тысячи людей так и поступили, и еще большее их количество ожидает та же участь.

Она откашлялась.

— Они взволновали меня. Вы говорили как раз те вещи, которые большинство жаждет услышать, то, во что они верят и что сказали бы сами, если бы могли.

— Пользуясь вашей терминологией, — тихо произнес он, — мне следовало бы признать себя виновным. И оправдываться тем, что я прав, а закон — нет. — Он улыбнулся.

— По-моему, — осторожно сказала Шеррис, — слишком многие люди хотели бы, чтобы все трудности исчезли сами по себе, хотя это и невозможно. Поощрять подобные желания, вероятно, благодарное занятие, но вместе с тем весьма опасное.

Джермен помолчал, глядя куда-то вдаль, затем кивнул.

— Мне кажется, власть всегда пользовалась подобными методами.

— У меня есть… родственница, — сказала она, — которая за последние годы стала, в основном благодаря своему окружению, просто сумасшедшей. — Ее взгляд встретился с темными глазами Джермена. — И у меня есть неприятное ощущение, что она могла бы подписаться под каждым словом, сказанным сегодня вами.