Паук морщился и дёргался от каждого щелчка, с которым Кэтрин расправлялась с очередной проволочной жилой. Наконец она перерезала последнюю жилу, Паук вытер пот, обильно выступивший у него на лбу, и кивнул.

— Так, теперь будем двигаться медленно и изящно, — приказал он и пополз вперёд, отогнув с дороги обвисшую колючку.

— Но ведь на равнине никого нет, — недоумевал Джо, ползком пробираясь следом, — мы в два счёта.

— Т-с-с! — Паук грубо прижал мальчика к земле. — Сюда уже движется Голиаф. Хочешь жить — лежи, словно мёртвый! Они реагируют на движение и звук, а этот что-то подобрался слишком близко к нам!

Внезапно Джо услышал то, о чём предупреждал Паук. Где-то вдалеке еле слышно стрекотал двигатель. Солдаты услышали его тоже.

— ГОЛИАФ! — заорал один из них.

Остальные замерли на мгновение, чтобы прислушаться, и засуетились ещё быстрее: хватали что попало в охапку и неслись со своей добычей к траншее.

— Он уже близко! — прошептал Паук. — Замри!

Джо увидел небольшую серо-коричневую машину, неуклюже катившуюся по бурой траве. Он готов был расхохотаться: таким маленьким показался ему этот «Голиаф»,[1] игрушечный танк, не больше автомобиля из детских аттракционов! Железные бока Голиафа покрывала ржавчина, и он смешно подпрыгивал на травяных кочках на своих узких гусеницах. Однако на нём была установлена орудийная башенка с пушкой, вертевшейся на все 360 градусов. Джо недоумевал: и с чего все так перепугались? На вид этот танк был совершенно безобидным.

Внезапно раздался свист.

— Он идёт сюда! — закричал кто-то в траншее. Солдаты, разбиравшие машину, ухватили по последней детали и припустили к траншее, гремя на ходу железом.

В эту минуту из ворот показались посольский лимузин, четвёрка мотоциклов и чудовищных размеров фургон. Они пересекли по мосту траншею и двинулись через равнину. Пушка на башне Голиафа тут же повернулась в сторону конвоя. Тогда солдаты с новой силой загрохотали кусками железа, и орудие снова нацелилось на них.

Из своей коротенькой пушки Голиаф умудрился выпустить струю пламени длиной не меньше двадцати метров. Кэтрин прижала ладони к глазам, когда струя пламени коснулась бегущих солдат. В небо поднялись клубы густого зловонного дыма. Когда дым развеялся, на равнине не осталось и следа этих солдат: только чёрные жирные кляксы на траве.

Голиаф продолжал преследовать тех солдат, что оказались в недосягаемости для его пушки, но ограда из колючей проволоки и главное траншея не позволили ему их догнать.

Кэтрин охнула и ткнула пальцем в сторону остова машины. Три солдата всё ещё стояли возле него, остолбенев от ужаса и не спуская глаз с Голиафа.

— Ох, да не стойте же, — не выдержала она, — наши не могут стрелять, пока вы на линии огня!

— Т-с-с! — шикнул Паук. Слишком поздно. Хотя Кэтрин едва шептала, Голиаф услышал её шёпот. Он повернул пушку и направился к ним.

Внезапно в траншеях поднялся страшный грохот. Солдаты лупили чем попало по лопатам и котелкам и трясли палками со связками гаечных ключей, стараясь отвлечь на себя внимание Голиафа. Это сработало. Машина проворно развернулась и покатилась к ограде из колючки. Затем остановилась и выпустила по траншее заряд огня. Но на этот раз пострадала только трава.

— Эти парни на равнине сейчас побегут к траншее, — сказал Паук одними губами. — И тогда нам тоже надо будет двигаться отсюда. Где тут поблизости остатки машины?

— Метрах в сорока, — ответила Кэтрин.

— Умница, — похвалил старик. — Там будет наша следующая остановка.

Как и предвидел Паук, солдаты возле разобранной машины, наконец, решились сделать бросок к траншее. Голиаф отреагировал мгновенно, послав струю ослепительного пламени.

Джо не успел понять, удалось ли им ускользнуть от гибели: Паук поймал его за руку и пихнул вперёд.

Он едва не задохнулся в густом дыму, однако им удалось без потерь добежать до соседней машины: разбитого танка, наполовину погрузившегося в глину.

Паук ощупью прополз вдоль машины.

— Сюда, быстро, — прошипел он, — залезайте под днище! — Джо с Кэтрин протиснулись в узкое пространство между землёй и металлом. Паук каким-то чудом умостился рядом. Троица замерла, едва переводя дыхание.

Тем временем дым от сгоревшей травы рассеялся. Стал виден Голиаф, в гордом одиночестве охранявший дочерна выжженный сектор земли. И не было видно ни одного из солдат, пытавшихся убежать от разобранной машины.

Солдаты в траншеях открыли ожесточённый огонь по Голиафу. Пули с таким звоном рикошетили от стальной брони, что Джо пришлось зажать уши. Но вскоре танк как будто решил, что выполнил свой долг, передвинулся к остаткам злополучной машины и замер. Солдаты тоже прекратили обстрел.

Далеко, на краю равнины, Джо мог рассмотреть, что конвой почти успел добраться до городских стен.

— А теперь что? — еле слышно спросила Кэтрин.

— Если будем двигаться медленно, — Паук старался говорить одними губами, как можно тише, — то наверное доберёмся до следующей развалины. Но будьте осторожны! Если только Голиаф шелохнётся, тут же замрите и не двигайтесь. И помните: это не единственное зло, с которым нам ещё предстоит сегодня столкнуться!

Одной из самых старых детских игр, запомнившихся Джо, была игра «Угадай, кто?». Водящий вставал лицом к стене, а все остальные старались хлопнуть его по плечу. Однако водящий мог в любое время обернуться без предупреждения, и если в этот миг он видел, как ты движешься, то ты вылетал из игры. Даже если ты просто шевельнулся — всё равно вылетал. Это была одна из любимых игр Ханны, и она постоянно приставала к Джо, чтобы он с ней поиграл. Но Джо не поддавался на уговоры. А вот теперь его никто не спрашивал, хочет ли он играть в дурацкие игры. И на этот раз ставкой была его собственная жизнь.

По сигналу Паука все трое медленно вылезли из-под танка и выпрямились. Кэтрин не сводила глаз с Голиафа, все караулившего разобранную машину.

А затем Джо двинулся по мокрой траве, как будто играя в «Угадай, кто?». Они уже почти покинули укрытие за разбитым танком, когда Паук нечаянно задел посохом днище машины. Оно отозвалось колокольным звоном, и пушка Голиафа моментально нацелилась на них. С быстротой молнии Паук подхватил камень и кинул его за Голиафа. Автомат чётко среагировал на движение, и в воздух устремилось гудящее пламя.

Они едва успели сделать три шага по открытому пространству, когда Голиаф перестал поливать огнём место, куда упал камень, и снова повернулся к ним.

— Замри! — выдохнул Паук.

«По крайней мере, эта дрянь не реагирует на тепло, — подумал Джо. — И пока мы молчим и не движемся, он нас не заметит». Но как же ему было страшно! Его сердце так громко стучало в груди, что мальчик всерьёз опасался: а не услышит ли его Голиаф?

Медленно прошли одна за другой пять минут. Джо они показались часами. От напряжения у него заломило руки и ноги.

Кэтрин встретилась с ним глазами. Она тоже выглядела напутанной. И тут со стороны траншей раздался громкий скрежещущий звук. Голиаф развернул туда свою башню. Тишину прорезал ещё один такой же звук, Голиаф поточнее нацелил пушку и покатил в ту сторону.

— Что это? — прошептал Джо.

— Что бы это ни было, оно нам на руку! — ответил Паук. — Давайте, бегом! Кэтрин, веди нас к следующей машине!

Им удалось добежать до следующей машины и укрыться под ней — на сей раз это был перевёрнутый грузовик. Стараясь не высовываться, Джо всё же умудрился рассмотреть, откуда взялся спасший их шум. То, что осталось от разобранной солдатами машины, угрожающе раскачивалось, теряя равновесие, и металлическая рама протестовала против новой нагрузки. Наверное, солдаты успели удалить крепившие её детали. Джо с тревогой заметил ещё парочку Голиафов, спешивших с другой стороны. Все три машины принялись поливать огнём злосчастную кучу ржавого железа. Когда пламя погасло, каркас не выдержал и рухнул на землю.