Если бы Джо умел проходить сквозь стены, он бы именно так и сделал. Рэдуорт наверняка сейчас всё расскажет! Однако, как это ни удивительно, полицейский ни словом не обмолвился о том, что кого-то ищет.

— Посол приказал мне ждать его здесь, — сказал он, демонстративно посмотрев на наручные часы. — Кажется, я пришел немного раньше назначенного времени.

— Тогда я с удовольствием угощу вас чаем или чем-нибудь покрепче у себя в кабинете, — с холодной улыбкой сказал чиновник. Он учтиво придержал дверь, в которую собирался войти Рэдуорт, и пропустил его внутрь.

Джо замер в своём укрытии, ещё не веря в такую удачу. Может, он с перепуга ошибся? И Рэдуорт не заметил его там, в зале?

Медленно он раздвинул ящики, чтобы вылезти из-за них. Только теперь он впервые обратил внимание на то, что все бумаги в них были подшиты и пронумерованы. Он пробежал глазами первую попавшуюся этикетку на папке.

Ящик № 7771. Содержание: 1. Отчёт по тридцати пяти кандидатам, перемещённым в Лонг Сити с миссией Милосердия. № 71. 2. Отчёт по шестидесяти семи кандидатам, потерянным из-за боевых Машин врага в ходе миссии Милосердия. № 70. Все дела закрыты.

Джо нахмурился. Кандидаты были потеряны? То есть убиты? Кандидаты, как и его Ханна? А что происходит с ними в настоящем мире, когда их убивают здесь? Джо было даже страшно подумать. Да и времени на размышления у него не было. Его в любой момент могут здесь поймать. Сжимая в потном кулаке веточку вереска, Джо выскочил в коридор и как можно быстрее побежал к той двери, из-за которой слышал женский голос.

Оказавшись возле неё, мальчик увидел, что мистер Бек не захлопнул дверь полностью, оставив узкую щёлку. Он неслышно толкнул дверь и вошёл внутрь.

Комната, в которой он оказался, некогда должна была выглядеть элегантной, однако сейчас являла собой жалкое зрелище. Выцветшие обои в пятнах потёков и плесени полосами отставали от сырых стен. В центре потолка красовались остатки роскошной лепной розетки. Под ней висела большая люстра с разбитыми подвесками и без единой свечи. Побитые всё той же плесенью остатки парчовых занавесей должны были отгораживать от комнаты ниши, в которых угадывались большие окна. Посередине длинной стены закопчённый камин щеголял расколотой мраморной полкой. На каминной решётке слабо горели торфяные брикеты, и синеватые отблески пламени плясали по стенам.

Голые затоптанные доски пола были покрыты выбоинами, а многие успели растрескаться по всей длине. Джо в замешательстве обвёл взглядом сумрачную комнату. Здесь стоял широкий письменный стол с парой кресел и тусклой настольной лампой, узкая койка около дальней стены, а поближе к двери — небольшой квадратный туалетный столик, покрытый истрёпанной кружевной скатертью. И, конечно же, здесь повсюду стояли каталожные ящики с бумагами — точно такие же, как те, за которыми Джо укрывался в коридоре. Они громоздились целыми башнями на широких подоконниках, во всех углах и даже на туалетном столике. Только посередине рабочего стола оставалось небольшое пространство, свободное от ящиков, но и оно было завалено пачками документов и формуляров.

Джо так и стоял в тени за дверью, не понимая, куда пропала та женщина, чей голос он слышал в коридоре. И тут она вышла из-за стопки коробок в одной из оконных ниш. Джо посмотрел на неё.

Она оказалась совершенно не такой, какой он её представлял, и тем не менее мальчик ни на секунду не усомнился, что перед ним именно Элиза. Это была миниатюрная дама с раскосыми черными глазами и изящными руками. В её тёмных волосах явственно поблёскивала седина, и она собрала их в узел на макушке, заколотый парой черепаховых гребней. Её щеки поражали болезненной бледностью, а острый подбородок упрямо выдавался вперёд. Как и всё в этом мире, она тоже была одета в подобие военного мундира: длинный чёрный приталенный китель с четырьмя карманами на кнопках и чёрную юбку до пят, открывавшую уродливые армейские ботинки. Безнадёжность, которой веяло от всего облика этой женщины, усиливал слой серой пыли, покрывавший её мундир. Единственным отступлением от этого похоронного стиля казался белоснежный носовой платок, засунутый за ремень. На шее у Элизы было надето ожерелье, служившее подвеской для рабочих очков.

Она как раз поднесла очки к глазам, чтобы просмотреть пачку бумаг.

Затем женщина пересекла комнату. Она остановилась возле письменного стола и замерла совершенно неподвижно, бездумно следя за огнём в камине. Зябко передёрнув плечами, снова взялась за бумаги.

— Так много бумаг, — прошептала она. — Так много жизней, такие потери!

С отчаянным восклицанием она выронила бумаги, наклонилась и смела со стола всё, что там лежало. Документы с громким шелестом посыпались на пол и образовали целую кучу перед столом. Элиза посмотрела на опустевший стол, со стоном рухнула в кресло и опустила голову на руки.

— Элиза? — от волнения у Джо совсем пересохло в горле.

Женщина вскинула голову и уставилась на незваного гостя.

— Кто ты? Как ты сюда попал? — спросила она, нервно поглядывая на дверь.

— Ведь вы — Элиза? — спросил Джо.

Она кивнула.

— Мне велено передать вам вот это, — и Джо осторожно положил веточку вереска в пятно света на столе.

Элиза побледнела ещё сильнее. Она взяла вереск и поднесла к глазам.

— Араик Бен? — выдохнула она. — Этого не может быть! — Джо видел, что её глаза наполнились слезами. Элиза нетерпеливо смахнула их. — Откуда у тебя это? Что ты знаешь о Лиге Вереска?

Джо чуть не лопнул от досады. Ну конечно: вереск — Лига Вереска! Какой же он тупица, не понял этого сразу!

— Я ничем не могу тебе помочь. Тебе нужно бежать… — она вскочила, тревожно глядя на дверь.

Джо тоже их услышал: тяжёлые шаги в коридоре. Элиза метнулась к двери, осторожно прикрыла её, а затем поспешила к камину и бросила вереск в огонь. Она с таким усердием тёрла руки, как будто боялась, что к ладоням мог прилипнуть хоть один крошечный листик. Вереск сгорел, но успел наполнить комнату резким, легко узнаваемым ароматом. Элиза схватила первую попавшуюся пачку бумаг и принялась размахивать ими, как веером, чтобы разогнать дым.

Шаги приблизились к двери. Элиза швырнула бумаги в камин, и они вспыхнули в ту же секунду. Теперь запах вереска заглушила вонь от сожжённых бумаг. Элиза кочергой размешала бумаги, чтобы они сгорели дотла.

— Вы должны нам помочь, — заговорил Джо. — Пауку нужно… — но его прервал резкий стук в дверь.

— Это наверняка мой посол, — в растерянности пробормотала Элиза и схватила Джо за плечо. — Что мне с тобой делать? Он не должен тебя увидеть! Ага, вот сюда, вниз, прячься скорей!

Она подтолкнула Джо к маленькому столику у стены и приподняла край кружевной скатерти. Джо скорчился под столом. Элиза опустила скатерть, поправила её, убедившись, что мальчик укрыт надёжно, и кинулась к письменному столу.

В дверь снова постучали.

— Входите! — устало откликнулась Элиза, принимая расслабленную позу в кресле. — Ах, это вы, мистер Орлеманн! Я как раз вас ждала.

«Орлеманн» — подумал Джо. Это имя он уже слышал в палатке у Кловиса! Через кружево скатерти ему было отлично видно всё, что происходит в комнате.

Хотя посол Орлеманн не отличался внушительной фигурой, держал он себя очень напыщенно. Посол явно любил покушать, и его округлая, едва ли не ангельски безмятежная физиономия лоснилась от пота, который ему приходилось то и дело промокать большим носовым платком. Кроме того, он слегка запыхался и отчего-то явно нервничал, как будто был готов кинуться наутёк при любом постороннем звуке.

— Мадам, — посол низко поклонился. Он был одет безукоризненно. Крахмальный белый воротничок сорочки буквально сверкал на фоне тёмного бархатного костюма. Наряд завершали элегантно повязанный шёлковый галстук и тяжёлая золотая цепь во всю грудь. — Я зашёл узнать, — продолжил он с кривой, двусмысленной улыбкой, — не будет ли каких-то новых инструкций перед моим отъездом, — посол умолк и принюхался: — Здесь что-то горит, мадам? — его глаза испуганно расширились.