На борту "Поминовения", глядя на битву со смешанным чувством восхищения и отвращения, Шеридан огляделся по сторонам.

— Ушли? — спросил он.

Деленн коснулась его руки.

— Теперь это наша война. — проговорила она.

На боту Собора Сьюзен закрыла глаза и беззвучно прошептала молитву. Она не молилась уже много лет, но это казалось странно подходящим к моменту.

Она хотела, чтобы Бог был с ней, когда она отправится в Ад.

На борту "Широхиды" Маррэйн не говорил ничего, а его глаза блестели от мыслей о войне, с которой они породнились. Тиривайл коснулась его плеча, выражение ее лица было мрачным, но страха в нем не было.

На башне выше всех остальных, Синовал продолжал напевать, его голос становился все громче и громче.

Меньшие врата продолжали светиться. Послышался звук, странно похожий на тот, что издает повернувшийся в замке ключ.

Темный свет озарил силуэт главных врат.

Дэвид

Это мое последнее письмо тебе. Не знаю, как написать это, что сказать и как высказать тебе все то, что я хочу тебе сказать, так что, если я что—то забуду... прости.

У Синовала есть план. Я не могу рассказать тебе каков он, и, по правде говоря, я сама не знаю его полностью. Судя по тому ,что я действительно знаю, думаю, он сработает. Это шанс навсегда закончить эту войну, и... он поступает правильно. Он смотрит дальше войны. Он мог бы просто продолжать сражаться, пока все с обоих сторон не будут мертвы, и, думаю, он предпочел бы именно это. В сердце своем он воин. Он живет ради этого, а с окончанием этой войны ему нечего было бы делать, так что, думаю, частица его хотела бы, чтобы это продолжалось как можно дольше.

Но он учится. На это ушло много времени, но мне все же удалось чему—то его научить. Он не знает этого, но и тебе тоже — через меня. То, что ты говорил мне, твои идеи, твои убеждения — я передала это ему. Без тебя у меня не хватило бы на это сил. О, я бы продолжала сражаться, но, думаю, я стала бы похожа на Синовала, думающей только о войне, и ни о чем более. Ты всегда был для меня напоминанием о том, ради чего мы сражается, и это помогало мне убеждать Синовала.

Но более того, ты спас мою жизнь и мою душу. Это было давным—давно, и дольше для тебя, чем для меня, на Вавилоне—4, когда все было неправильным, запутанным, и я была... совсем другой. Тогда ты не знал этого, но ты спас меня. Все, что я смогла сделать после этого — это было благодаря тебе.

Я люблю тебя, Дэвид. Я тебя не заслуживаю. Я знаю, что сделала много дурного, и не жду за это прощения. Я бы хотела думать, что любой из нас может искупить свою вину, что бы он ни сделал, но мне не всегда в это верится. Хотя ты всегда убеждал меня в этом.

Я всегда любила тебя. Я больше не увижу тебя, но я хотела бы, чтобы ты знал это. Синовал и я... мы отправляемся принести войну к нашим врагам. Мы надеемся победить, но ничего не известно заранее. Если мы победим, то...

Тогда тебе придется восстанавливать разрушенное. Думаю, что тебе достанется тяжелая работа, но ты лучшая кандидатура из всех, кого я знаю, чтобы с ней справиться. Ты будешь делать ошибки и ты будешь сомневаться в себе, но помни об этом.

Ты лучше всех подходишь для этой работы, дурачок! Не забывай этого.

Ах, да, и я люблю тебя.

Прощай.

Сьюзен.

Великие врата были закрыты и спрятаны в гиперпространстве, открытой ране вселенной. За ними ждали Корабли Врага, жрецы, ждущие, чтобы принести их религию множеству совершенно новых созданий, мирам и народам, нетронутым благословенным величием, коим являлась смерть.

Корабли приближались к ним — частица гигантского флота, корабли древние, могучие, готовые сражаться и умирать.

Вокруг врат плясали молнии, ярко высвечивая их на фоне кружащихся вихрей гиперпространства. Тьма просачивалась по краям врат, тьма и касание смерти.

Затем, с внезапным, отдавшимся в головах тех, кто оказался поблизости, выплеском оглушительной, нестройной мелодии, врата открылись.

Войска Чужаков на другой стороне врат ожидали их.

До того:

Сьюзен: У тебя есть план?

Синовал: У меня всегда есть план. Просто потребовалось долгое время, чтобы он оформился. Теперь он закончен.

Сьюзен: Что ж, тогда неплохо бы его услышать. Если, конечно, ты не планируешь держать меня в неведении.

Синовал: И в мыслях не было. Я собрал столько врат, сколько смог. Несколько врат остается у ворлонцев, включая главные врата.

Сьюзен: Главные врата?

Синовал: Кажется, я это тебе уже объяснял.

Сьюзен: Может быть, я не расслышала.

Синовал: Догадываюсь. Меньшие врата — это шары, зеркала и тому подобное. Враг может смотреть сквозь них, говорить сквозь них, распространять сквозь них частицу своей воли. Они не могут пройти сквозь них во плоти, если не проведены соответствующие ритуалы и нет соответствующей обстановки. Требуются кровавые жертвы, безумие и смерть.

Сьюзен: Забавно.

Синовал: Ворлонцы использовали эти врата, чтобы проводить сквозь них Чужаков. Чем больше силы есть у Чужака — тем больше силы требуется для этого. Те, которые уже появлялись в этой вселенной — не более, чем пехота. Их генералы, повелители и жрецы остаются в их вселенной. Обо всем этом догадывалась Тиривайл. И, по большей части, она была права.

Сьюзен: Замечательно. Итак, эти главные врата...?

Синовал: Как они и называются. Главные врата. Материальный проход в ту вселенную. Если они открыты — пройти сквозь них может что угодно. Все армии, флоты и все повелители той реальности — даже сам их господин, если он того пожелает.

Сьюзен: Так почему же они еще не открыты?

Синовал: Потому что, как и многие проходы, они позволяют проходить туда, точно так же, как и оттуда. Меньшие врата — путь медленный, но более контролируемый. И я считаю, что через меньшие врата я смогу заставить главные врата открыться и пропустить нас в их вселенную.

Сьюзен: Перенести бой на вражескую территорию. Прекрасно. Мне это нравится.

Синовал: Благодарю. Твоего одобрения мне очень не хватало.

Сьюзен: Сарказм тебе не идет. Итак, что мы будем делать, когда туда попадем?

Синовал: О, вот тут и начинается самая важная часть.

Они ждали у врат. Если про таких существ, как он, учитывая их возраст и мощь и фанатическую убежденность, можно было бы сказать, что они чего—то боятся — они боялись этого.

Вторжения в их вселенную. Осквернения их мира—склепа — самого священного их места, памяти о священной миссии, что они начали и давным—давно исполнили, мира—кладбища, где были погребены тела и души всех бесчисленных рас, которых они уничтожили в этой вселенной.

Боялись нападения.

Их флоты ждали у врат. Они терпеливо ждали двенадцать лет — не так уж и много по их счету. Они могли открыть главные врата двенадцатью годами ранее и затопить новый космос объединенной яростью небес и преисподней.

Но дверь открывалась в обе стороны, и, создавая выход для себя, они могли позволить войти другим. И потому они ждали. Были иные способы, иные пути, иные врата — быть может, более медленные, менее срочные и точные но у этих существ было время, сны и бессмертие и они могли подождать. Так будет лучше — решили они.

Никто из них и представить не мог, что враг сможет ворваться силой, взломав главные врата ритуалом, могуществом и мощью.

Никто из них и представить не мог, что враг посмеет напасть на них, на их собственной территории, в месте их величайшей победы.

Не мог представить этого даже сам Бог—Император, черный и ужасающий в мертвом небе под безжизненными звездами.