— Значит, так... — нерешительно начал Рауль. — Он ведь был еще совсем ребенок...

Роман выжидающе молчал.

— Я уже рассказывал вам, что отец бил их. Мать. И самого Тео. И вот однажды вечером... Отец часто напивался, я уже говорил...

Речь Рауля вдруг стала бессвязной, и Роман заметил, что руки юноши дрожат.

— В общем, в тот вечер он сильно избил мать Тео. Кажется, у нее как раз был приступ, но ему было наплевать. И тогда Тео изо всех сил толкнул его. Конечно, ему было всего лет десять или одиннадцать...

— Толкнул? — медленно повторил Роман и на мгновение закрыл глаза. Лицо его передернулось. — Вики знала об этом? — спросил он, не глядя на Рауля.

— Не знаю, — ответил тот. — Думаю, что нет.

Роман поднял голову. Лицо его было вновь невозмутимо.

— Хорошо, продолжай. Почему вы перестали дружить?

Он вынул из кармана сигареты, взял одну себе, другую протянул Раулю. На этот раз тот не отказался.

— Мне не нравились его приятели, — сказал Рауль. — Вернее, некоторые из его приятелей, что появились у него после армии.

— Что это были за приятели?

— Дерьмо, а не люди, лейтенант. Извините, что я так говорю, но они того заслуживают.

— Ты был с ними знаком? — допытывался Роман, оставив без внимания извинения юноши.

— Одного из них я видел раза два. Тео познакомился с ним, когда хотел купить мотоцикл. Тео работал тогда на бензоколонке, на улице Инфанта, почти рядом со своим домом.

— Когда это было? — спросил Роман, записывая что-то в блокнот.

— Значит... Он там работал... Он поступил туда два года назад, сразу после армии.

— Я не о том. Я о покупке мотоцикла.

— А, это было с год назад. Тео сказал, что один тип предлагает ему купить мотоцикл, и мы вместе отправились посмотреть. Зашли в парк Фратернидад. Там он нас и ждал. Мне он очень не понравился. В конце концов мотоцикл Тео так и не купил, но с его хозяином продолжал поддерживать отношения. С ним и с другими такими же типами.

— А откуда ты узнал, что эти люди... дерьмо, как ты выражаешься?

Рауль сделал весьма красноречивый жест рукой, в которой держал сигарету.

— Достаточно было взглянуть на них. Но дело не в этом. Вскоре Тео стал меняться. Занялся какими-то махинациями. Об учебе и думать забыл.

— Какими махинациями?

Рауль долго молчал в нерешительности.

— Понимаете, лейтенант...

— Я здесь в связи с другим делом, — перебил его Роман. — Но если ты действительно хочешь помочь человеку, который был твоим другом, расскажи мне все, что знаешь.

— Он начал торговать разными шмотками, — проговорил Рауль, потупившись. — На черном рынке. — Потом вновь поднял взгляд на Романа. — Я не раз пытался поговорить с ним начистоту, мне казалось, он прислушивается к моим словам. Но однажды он меня оскорбил, и с тех пор мы перестали встречаться.

— Из-за чего же он тебя оскорбил?

— Я прямо сказал ему, что он занимается грязными делами, что его знакомые — шайка преступников, мешающих нашей революции.

— А сам Тео как относился к революции?

— Когда мы были в армии, он, конечно, ее поддерживал, — твердо сказал Рауль. — Хотя и не очень активно. Но он был за революцию, в этом я не сомневаюсь. Все началось позднее... Понимаете, нельзя считаться революционером и якшаться с подобными типами.

Роман потушил сигарету. Рауль тоже.

— Ты запомнил кого-нибудь из них? Подумай хорошенько, это очень важно.

— Одного запомнил, — без промедления ответил Рауль. — Владельца мотоцикла. Все называли его Ястреб.

Роман сделал пометку в блокноте.

— Ястреб, — пробормотал он. — Какой он из себя?

— Довольно светлый мулат. Да! — спохватился Рауль. — Он в то время постоянно околачивался в районе Прадо, у кинотеатра «Фаусто». Тео говорил, что всегда с ним там встречается.

— Сколько ему лет?

— Лет двадцать с небольшим. Он худой, жилистый, крепкий.

— Это все? Больше ты ничего о нем не знаешь?

— Больше ничего, лейтенант, — вздохнул Рауль.

Роман въехал на стоянку и выключил мотор. Он высунул голову в окно и ощутил на лице мелкие холодные капли: снова моросил дождь. Застегнув куртку и закрыв дверцу машины, он шагнул в темноту, быстро пересек стоянку и направился к дверям здания. В эту ненастную пору на улице не было ни души. Лейтенант козырнул часовому у входа и пошел к лифту.

Через несколько минут он был у себя в кабинете. Сьерра дремал, положив ноги на стол, и Роман, с теплым чувством взглянув на него, улыбнулся.

Обычно лейтенант был очень сдержан, но к этому молодому сотруднику, жизнерадостному, сообразительному, хотя еще и недостаточно опытному, он по-настоящему привязался.

Сьерра посапывал, откинувшись на спинку стула.

— Хорош дежурный... Смотрите, сержант, как бы у вас кабинет не унесли, — гаркнул Роман у него над ухом.

Сьерра захлопал глазами, несколько раз тряхнул головой и удивленно уставился на Романа.

— Вставай. Нам надо многое обсудить.

Сьерра молча встал, пошел к умывальнику, сбрызнул лицо холодной водой. Потом вытерся носовым платком и вернулся в комнату. Налил кофе в крышку термоса и выпил одним глотком, после чего тоже заулыбался.

— Есть интересные новости, — сообщил он сиплым со сна голосом.

— Так выкладывай. Может, дело сдвинется наконец с мертвой точки. — Роман уселся в свое вращающееся кресло.

— Кабада занимался поисками Рейны, приятельницы Фело Карденаса, — начал Сьерра. — Он был в кабаре «Насьональ», в Центральном парке, на Прадо. Никаких следов.

— Никто ее там не знает?

— Кабада расспрашивал о ней всех подряд, но ничего не добился. Ни один человек ее не знает. Представляете?

Роман встал, подошел к столику, на котором стоял термос, и тоже налил себе немного кофе в стаканчик. Видно было, что он совершенно измотан после напряженного дня.

— Незадолго до вашего прихода мы допрашивали служащего из «Пампы», той самой гостиницы на улице Марина. Он дежурил вчера с десяти вечера до шести утра. Мы вызвали его, чтобы он опознал Фело Карденаса. Он сказал, что не помнит его. — Сержант помолчал. — Карденас очень нервничал все время: возмущался, спорил, доказывал, но тот стоял на своем. Уверял, что у них бывает много всякого народа и что, возможно, Карденас действительно провел у них прошлую ночь, но удостоверить этого он не может. Так что дела Фело неважнецкие, лейтенант, — добавил Сьерра. — И особенно если учесть обстоятельства, о которых я вам сейчас расскажу.

Роман сделал движение, словно хотел задать вопрос, но промолчал.

— Мы разузнали кое-что о приятеле Карденаса, некоем Куко Масорре, — продолжал сержант. — Его настоящее имя — Роландо Бенгочеа Рейес. Масоррой его зовут потому, что он дважды лежал в психиатрической больнице[1]. В картотеке он зарегистрирован как сексуальный маньяк. Был осужден и полгода находился на исправительных работах в Кивикане. Видимо, там с ним и познакомился Фело.

Роман закурил.

— Работает механиком в мастерской по ремонту коленчатых валов на улице Инфанта, но выполняет также и частные заказы. Вас это не наводит на размышления?

— Действительно, — пробормотал Роман, — отличная возможность продавать запчасти на черном рынке.

— Именно, — подтвердил Сьерра и ударил кулаком по ладони. — Хотя... хотя это противоречит реальным фактам: со склада-то ведь ничего не украли.

Воодушевление на лице сержанта мгновенно сменилось разочарованием. Роман улыбнулся, выпустил длинную струю дыма и проводил ее взглядом.

— Послушай, Сьерра, — сказал он, — если мы будем пасовать перед всем, что выглядит в этом деле противоречивым, мы не продвинемся ни на миллиметр. А у нас таких противоречий хоть отбавляй: во-первых, ничего не украдено, хотя на складе полно ценных деталей, а в шкафу конторы лежала крупная сумма денег. Многое может натолкнуть на мысль о мести, однако в таких случаях обычно действуют в одиночку, а в этом преступлении, я уверен, участников было больше. Прибавь еще исчезновение револьвера Суаснабара. — Лейтенант помолчал немного, опять затянулся. — Либо преступление совершено на редкость умело, либо все эти противоречия являются, попросту говоря, следствием наших ошибочных рассуждений. Не нужно полностью отбрасывать возможность того, что мотивом убийства все же было ограбление, но по какой-то причине преступники отказались от своих намерений. Думаю, что, пока мы не располагаем более подробными данными, более обширным материалом для анализа, нужно вести расследование во всех направлениях. Вы допросили Масорру?