Ниши протянулись в глубь подземелья сплошной чередой, через каждые несколько шагов. Во второй лежал человек с непропорционально длинными ногами, в третьей — худощавый, даже в неподвижности своей казавшийся гибким, в четвертой — приземистый, но мощный карлик… Рядом всегда находилось оружие. У каждого комендант задерживался на несколько секунд, качал головой и шел дальше, вполголоса комментируя:

— Этот мастер убивать скалопрыгов… Этот против гидр… Против подземных чудищ…

Качающийся свет прыгал по грубым скальным поверхностям и прозрачным граням. После второго десятка ниш гротескно искаженные фигуры спящих воинов стали сливаться в мозгу консультанта в единый уродливо-многорукий образ, а комендант все бубнил:

— Истребитель гарпий… Этот против однорогов… Против вьюнов… Против гигантских вепрей…

Охотник на вьюнов был особенно нелеп, сам весь извитый и скрученный, как веревка. Консультанту захотелось отвести взгляд, но он заставил себя всмотреться пристальней. Теперь это его работа.

На сорок третьей нише стена кончилась, галерея уткнулась в идущую перпендикулярно штольню. Здесь тоже обнаружились ниши. На углу комендант остановился в задумчивости.

— Кто-то же был у меня на уме… Надо вспомнить… Сейчас… Да. Верно.

Свернув направо, он решительным шагом двинулся почти в самый конец коридора. У предпоследней ниши остановился, поднес фонарь прямо к хрустальной грани и удовлетворенно хмыкнул.

Консультант с сомнением разглядывал неподвижного богатыря. Огромный бочкообразный торс, узловатые руки едва не достигают коленей, ноги крепкие, но кривоватые: вероятно, когда воин встанет, они окажутся и вовсе колесом. Низкий лоб с мощными надбровьями, тяжелая челюсть, не раз перебитый нос.

— Вы думаете?

Комендант кивнул.

— Я всего раз видел, как он работает. Давно, еще сопливым новобранцем. Но помню отлично. Он тот, кто нам сейчас нужен.

Консультант колебался. Ему полагалось утвердить решение, но больно уж неказисто выглядел древний воин. Комендант снисходительно вздохнул.

— Я ошибался в выборе всего дважды. И ни разу — за последние восемнадцать лет.

Решившись, консультант шагнул вперед. Встав прямо напротив ниши, он раскинул в стороны руки, напрягся всем телом, вытянулся, застыл на долгие секунды — и вдруг сделал резкое движение запястьями и подбородком, будто рвался из невидимых цепей.

Слабый блик от фонаря на прозрачной стене беззвучно исчез. В тот же миг могучая грудь богатыря плавно пошла вверх, завершая начатый годы назад вдох. Веки дрогнули и открылись. Он прищурился на свет, помедлил, затем сел, опустив ноги на пол. Машинально, не глядя протянул руку к оружию.

«Снял стазис с одной попытки, — отметил про себя комендант. — Пожалуй, из парня все-таки выйдет толк».

Специалист против ползучих чудовищ не слишком спешил рассеять сомнения консультанта. На все сообщения о порождении Прорвы, с которым ему предстояло встретиться, отвечал невразумительным мычанием. Так же рассеянно выслушал повторенную в очередной раз речь потуземца, порассматривал картинку, нацарапанную на башенной площадке, мазнул взглядом по неправильной туче — смотреть было почти не на что, сплошной туман, подступивший к стенам уже вплотную. Быстро, но плотно перекусил в солдатской столовой. Он не расставался со своим странным разлапистым оружием со множеством лезвий, которое был вынужден все время держать в руках — никакие ножны для него не годились. И только уже собираясь за ворота, обратился наконец скрипучим невыразительным голосом к провожающим с несколькими фразами. По его мнению, поставленная чудовищем завеса уже почти достигла окончательной плотности, и скоро оно пойдет на прорыв. Богатырь намеревался перехватить его на выходе из теснины, за вторым поворотом с той стороны перевала, где громоздилось много каменных глыб, способных послужить укрытием. Затем повернулся и, не прощаясь, шагнул на мост, сопровождаемый безмолвным потуземцем. Навстречу им из тумана вынырнули несколько фигур — соплеменники потуземца, которых не впустили в крепость. Десяток шагов, и вся группа растворилась в белесом мареве.

Консультант обернулся на коменданта крепости, задрав свой оптический прибор на лоб. Круглые безбровые глаза смотрели беззащитно, по-детски.

— Как же он в тумане?.. Не видно же и не слышно ничего! Стоит упасть, зверь размолотит его в кашу, сварит раскаленным паром! Ноги…

— Он очень легко вскакивает. Как детская игрушка с грузиком внизу, знаете? Отлично ориентируется на слух, а зрение все равно слабое, так что в тумане будет как дома. Кожу видели? Дубленая, кипятком не обваришь, не то что паром…

Комендант говорил с терпением в голосе, словно утешая неразумного малыша, но нечестно было бы сказать, что его собственную грудь не точил червячок тревоги.

По традиции победитель доставлял в крепость часть тела убитого им чудовища. Головы, хвосты, лапы украшали все залы и переходы укрепления. Конечности ледогрыза, как уже стали именовать тюленеобразного монстра, были слишком большими, и пришлось вырубить из его башки одну из массивных костяных пластин, заменявших зубы, — именно ими, как огромной фрезой, зверь крушил лед, отправляя осколки в пышущий жаром зоб и выпуская пар из дыхала на макушке. Даже пластина оказалась великовата, ее пришлось тащить за собой, как сани. Когда следующим утром волочивший свой груз Пробужденный показался из редеющего тумана, навстречу ему уже направлялась от ворот малочисленная группа встречающих.

— Ты хорошо исполнил свой долг, воин! — торжественно провозгласил комендант самым официальным тоном. — Ты избавил цивилизованный мир от очередной угрозы и спас множество жизней мирных граждан. Благодарю тебя от имени народа и государства… и от своего лично. Теперь тебя ожидает чествование, торжественный пир и внимание прекрасных жриц Ололы, а затем несколько дней на отдых и упражнения перед новым погружением в ожидание вне границ Времени…

На последнем слове комендант осекся. Было в выражении лица триумфатора что-то настораживающее. Как-то очень уж криво он ухмылялся и двусмысленно покачивал головой…

— Никаких ожиданий, — сипло произнес монстроборец в образовавшейся тишине. — Хватит. Кончилось мое ожидание. Ухожу со службы.

Оглядев потрясенные лица встречающих, он усмехнулся, все так же криво и невесело, но гораздо шире, чем раньше.

— Что смотрите? Я уж не одну сотню лет в погребе пролежал. Срок контракта давно истек, пора и честь знать. Хочу расчет. Или Автократору наплевать на свои обещания?

— Автократии давно не существует, — выговорил комендант. Он был растерян, за десятилетия службы столкнуться с подобной ситуацией пришлось впервые. — Но контракт в силе, Свободное Содружество, государство-правопреемник, обеспечивает своевременное и полное… Средства начисляются, и ты вправе ими распорядиться, как пожелаешь. В крепости есть нотариус. Однако — покинуть службу? А как же защита мира? Нет долга выше, чем твой, — и ты собираешься его бросить?

— Пусть кто-нибудь другой. С меня хватит.

Пауза тянулась и тянулась. Дыхание людей повисало струйками пара в морозном воздухе.

— Будь добр пройти в мой кабинет, — сухо предложил комендант. — Нужно заполнить бумаги. Соблюсти формальности.

— Только имей в виду, офицер, без глупостей, — проскрипел в ответ древний воитель. — Задавить меня числом твои люди могут, но принудить к чему-то — нет.

К моменту произнесения последних слов консультанта уже не было среди встречающих. Понемногу пятясь, он отступил к воротам, зашел за створку, развернулся и помчался бегом через плац к главному входу. Когда комендант со взбунтовавшимся Пробужденным вошли в кабинет, консультант уже сидел там, сбоку от письменного стола, и держал на коленях глиняную табличку, ту самую, что висела рядом с нишей стазиса. Именно в таком виде хранились личные дела Спящих, бумага и даже пергамент слишком быстро ветшали. Зрительная пластина посверкивала отсветами пламени из очага — как показалось ссутулившемуся коменданту, с неуместным самодовольством.