Интервью закончилось, и пошла реклама. Климов выключил телевизор. Отчего-то больше всего его задел пассаж про «настоящего профессионала». Такими словами Климов привык характеризовать самого себя. Кроме того, его работа тоже не требовала высшего образования. Получалось, что они с палачом как бы стоят на одной полке, и это Климову не нравилось.

Он еще немного поспорил в Сети, просто из азарта, потому что все аргументы, собственные и соперников, в таких спорах давно известны и дискуссию можно предсказать на пять шагов вперед. Прошелся по профессиональным форумам. Ответил на наивный вопрос новичка на «Кустарях-одиночках». Поставил на закачку новый альбом «Квантумсатисов». Занялся и более серьезным делом: добавил страницу в давно задуманную статью об истории резьбы по кости.

Зазуммерил домофон. «Кто там?» — «Курьер». Климов впустил его в подъезд и, подождав минуту, отпер входную дверь.

Внизу, на лестничной площадке, курили Тыркин и какой-то его приятель, оба изрядно нагрузившись. Пьяные голоса раздавались на всю лестницу.

— Мощно ты, Паша, сегодня по телику, — говорил приятель. — Про чистоплюев и вообще.

— Ну а чего! — отвечал Тыркин. — Как думаю, так и сказал.

Пожилой бородатый курьер передал Климову бачок и попросил расписаться в накладной. Климову всегда казалось забавным, как накладные на одну-две позиции печатают на листе А4, оставляя пустой бо́льшую его часть.

Распрощавшись с курьером, Климов отнес бак в мастерскую. Переоделся в рабочее и включил вытяжку. Сорвав пломбу и печать, открыл бак и вынул отрубленную голову.

Страшная маска с отрезанным носом и выжженными глазами мало напоминала румяную физиономию, фотографии которой обошли весь мир. В последний раз взглянув на лицо Уфимцева, Климов стал стесывать его острым ножом, чтобы потом, удалив мозг, отправить череп вывариваться.

Нажав кнопку «Отбой», Ковач задержал взгляд на телефоне и вздохнул.

Если бы внутри телефона сидел маленький человечек, он, конечно же, сразу бы осознал свою вину и самостоятельно набрал правильный номер, по которому Ковачу предложили бы несколько кандидатур на выбор. Вот так, да — у нас как раз есть три соискателя на эту или подобную должность. Мужчины, МГУ, биофак, опыт работы. И никаких шампиньонов, упаси боже!

Но у японцев давно кончились смышленые человечки, и телефоны теперь выпускались бестолковые. Приходилось все делать самому.

— Кажется, у нас когда-то проходил технолог по компосту, — задумчиво сказала девушка из очередного агентства, выслушав его просьбу. — Но вообще у вас заявка очень сложная, да еще и на два месяца. Найти не успеем, как ваш специалист выздоровеет. Может, вам на биржу труда обратиться? Или аспирант какой захочет подработать?

«Или школьник…» — Сдержанно поблагодарив, Ковач задумался. Биржа труда? С одной стороны, как бы эти любители не заморили его драгоценных шиитаке. А с другой — без специалиста они и сами скоро того…

— Ну, не знаю. — Инспекторша оторвалась от экрана компьютера. — Такая редкая специальность, мне не попадалась ни разу. Но пару дней назад приходила женщина, вроде бы биолог.

— Вроде бы?

— Документы она потеряла… С Украины приехала, закончила Харьковский университет, не смогла восстановить диплом почему-то. Но записалась биологом, где… ага, вот: миколог, производство посевного… — запнулась, — ми-це-ли-я, технолог производства… Ну что, вызвать ее для интервью?

«Документы потеряла, потеряла кошелек — посадили на горшок. Если она вообще видела это производство, технолог, блин, из Харькова. Два месяца продержаться, два месяца…»

— Будьте добры, — ответил Ковач.

Женщина оказалась уже немолодой, рыжеволосой, рыхлой, как перезревшая квашня. Больше всего она походила на засидевшуюся в школе учительницу, сонно дефилирующую от одного класса к другому и привычно повторяющую одни и те же темы. Ковач остро подозревал, что так оно и было на самом деле, поэтому не без возмущения пододвинул соискательнице поддон с несколькими бурыми грибочками.

— Lentinula edodes, — она осторожно, даже ласково взяла двумя пальцами невзрачную шляпку, улыбнулась, как старой подруге. — А это — Flammulina, похоже? Ну да, раз у вас производство, то должна быть Flammulina. На опилках выращиваете?

Ковач пожевал губами, подумал, потом встал.

— Пойдемте, покажу.

«Два месяца она продержится».

Дальше все пошло своим чередом. Биологиня со старомодным именем Леоция воцарилась в лаборатории и принялась холить и лелеять загрустившие было грибочки. Технологический процесс она не просто знала на отлично — она его словно чувствовала кожей. Входя в цех, безошибочно определяла температуру; запуская пальцы в опилки, мурлыкала и регулировала время полива. Драгоценные шиитаке расцветали огромными розовыми кустами, поворачивая ей вслед влюбленные шляпки. Мицелий зрел, контрольные высадки наливались здоровьем. Ковач, хотя и предпочитал дам с маникюром, был доволен и даже подумывал, что неплохо бы иметь двух технологов. Но зарплата, зарплата!.. Даже значительный прирост «поголовья» шиитаке еще одну зарплату не компенсировал бы.

К тому же в личном деле Леоции не все было так гладко, как на производстве. Мало того что она не имела никаких документов, кроме паспорта, так еще наотрез отказывалась говорить о своем трудовом прошлом.

— Может, я на секретном производстве работала, — сонно улыбалась она на расспросы замдиректора. — Не имею права разглашать. Но я ведь вас устраиваю, да? А через месяц ваш технолог вернется, мне все равно уходить. И зачем вам?

— Какие секреты с грибами, — вяло спорил Ковач.

— Не скажите. Генная инженерия, например.

— Грибы-убийцы? — До сих пор он слышал только про помидоры, да и то — в очень малобюджетной комедии. — Солдаты? Мухомор марширует в сторону фронта?

— Такие солдаты будут дороже, чем люди. — Технолог хихикала. — Про модификацию не думали? Например, у грибов не растут волосы, только бахрома. А если добавить человеческий ген…

— А, хватит, Леоция Петровна. Секретное производство выращивало волосатые грибы. Чтоб их чистить было интересней. Лучше признайтесь, что дома по хозяйству сидели, — все мне спокойней будет.

Или на рынке китайскими шмотками торговала. Или мыла подъезды. Или — работала на компанию-конкурента.

И до сих пор работает. Но это предположение было уж совсем никуда и заставляло сердце Ковача биться беспокойно.

Служба безопасности в компании «Экзотика» занималась исключительно охраной проходной и территории, поэтому с деликатным поручением Ковач решил обратиться к сисадмину Зайцеву. Тот задание понял правильно.

— Пробью по базам, еще могу запрос на Украину направить. Но быстро не будет, придется потрудиться. Где, говорите, она родилась?

— Поселок какой-то в Красноярском крае, — сказал Ковач. — Занесло ее в Харьков. Зайди, я тебе копию паспорта дам.

Энтузиазм Зайцева вызывал у него неприязнь, особенно вкупе с ярким воспоминанием о том, как в компании недавно подвисла клиентская база и тысячи драгоценных шиитаке завяли на отгрузке в ожидании накладных. К Леоции у Ковача таких претензий не было. Правда, работала она недавно, и вот эта неясность, страх этот… Замдиректора неожиданно решил контролировать ее пожестче, чтобы не пропустить возможной диверсии, и на следующее утро в восемь часов уже стоял перед дверью лаборатории.

— Проходите, посмотрите, как я здесь хозяйничаю, — после традиционных приветствий и реверансов Леоция провела его к вешалке с халатами и шапочками. Рядом на стуле стояла коробка с бахилами. — Стерильные условия, а как же. Это же не наша территория, а их. Грибное царство.