Саймон встряхнул бутылку с микстурой, которую держал в руках.

– Вернитесь в кровать, прежде чем опять упадете на меня.

Игнорируя боль, она произнесла твердым голосом:

– Я не люблю, когда мне приказывают, милорд. Вы бы добились большего успеха, если бы обращались ко мне с вежливыми просьбами.

– Чтобы я был вежлив? Ну что же, миледи, пожалуйста, вернитесь на свою кровать, иначе мне придется применить силу, и тогда я сам положу вас туда. – Однако выражение его лица и голос не изменились. – Пожалуйста. Так лучше?

Она почувствовала оттенок угрозы в его голосе и, глубоко вздохнув и не в силах более терпеть боль, уселась на кровать.

– Откиньтесь назад, – приказал он.

– Но я...

Саймон навис над ней, прижал ее голову одной рукой к подушке, а другой потряс бутылкой.

– Я не хочу причинять вам вред, но и ваше глупое упрямство терпеть не намерен.

– Отпустите меня.

– Отпущу только тогда, когда вы послушаетесь и останетесь в этой кровати, потому что здесь командую я. А если вы откажетесь, то я устрою так, чтобы вы не смогли отсюда выйти. Вы меня поняли?

– Хорошо, я буду лежать смирно, – сердито буркнула Сибилла, радуясь, что у нее уже три года назад были хорошая интуиция и здравый смысл, которые не дали произнести те два роковых слова у алтаря.

– Вы обещаете?

– Да, милорд, – ответила она кротко, хотя в душе ее кипел гнев.

Он проницательно смотрел на нее.

– Если вы думаете, что это внезапное послушание убедит меня не забирать у вас одежду, то я собираюсь разочаровать вас.

Поскольку это было именно то, на что она рассчитывала, то ей захотелось ударить его.

Когда он сопровождал знахарку наверх в комнату Сибиллы, он думал, что разбудит ее, но не ожидал увидеть ее в разоблачающем все прелести красном платье. Это очень задело его. Он узнал платье Амалии, но только потому, что на нем был глубокий вырез, который так нравился его сестре и был новой и смелой модой. Сибилла была выше и тоньше, чем Амалия, а ее дразнящие молодые груди слишком выпирали из алого шелка.

Теперь, когда Саймон все-таки уложил ее в постель и она откинулась назад на подушку, он увидел, что под соблазнительным красным шелком на ней нет нижней рубашки. Он собрал волю в кулак и напомнил себе, что ему не следует любоваться ее прелестями и что он может с легкостью сделать ей больно, поэтому заявил:

– Не дергайтесь, иначе я не смогу вытащить пробку из бутылки.

Сибилла скривилась, затем произнесла с горечью:

– Прошу вас, сэр, не мажьте меня этой гадостью! Не удаляйте пробку! Я не переношу запаха камфары или аммиачной соли! Даже по отдельности, не говоря уж о том, чтобы смешать их! Если вы действительно хотите помочь мне ослабить боль, то дайте мне мешочки с травами, которые старушка дала вам. Я хочу их понюхать, чтобы узнать, хороши и чисты ли они. И настои майорана или розмарина помогут мне лучше, чем эта неприятная микстура.

Саймон повиновался и с удивлением смотрел, как она подозрительно нюхает содержимое каждого из мешочков. Она предпочла второй мешочек.

– И что это, скажите на милость? – спросил он.

– Майоран. Люди протирают им раны, чтобы ослабить боль. Настойка розмарина тоже обладает такими качествами, ноя нахожу майоран более действенным. Если вы хотите мне помочь, то попросите вашу служанку, которой можете доверять, чтобы она погрузила эту траву в горячую, но не кипящую воду, а после сделала мне припарку из ткани с этой настойкой.

– Вы уверены, что это все, что вам нужно? – Саймон постарался придать голосу строгий тон. Леди Сибилла сильно ошибается, если думает, что так запросто может командовать в Элайшоу. – Я попрошу, чтобы Тетси сделала вам компресс, – добавил он, пояснив: – Тетси – одна из служанок, которые укладывали вас спать.

– А как же брат девочки? – вдруг вспомнила Сибилла. – Я так и не видела его.

– Ему, должно быть, одиннадцать или двенадцать лет, но он очень худой и истощенный до крайности. Он сказал мне, что мужчины сначала кинули в реку его.

– Как такое могло случиться? Кит плыла вниз по реке первой, я видела только ее!

– Да, мальчик сказал, что когда они бросили его, то Кит прыгнула за ним, видимо, в каком-то полубезумном желании спасти его. Но река быстро оттянула ее в сторону. Мужчины кидали в него камнями, и поэтому Дэнд поплыл к противоположному берегу, ища убежища. Когда он услышал их крики и увидел, что сделала Кит, то он поплыл за ней.

– Неудивительно, что бедный мальчик совсем плох, – покачала головой Сибилла, – А что произошло потом?

– Дэнд сказал, что они поехали за ней, но как только увидели скачущего по берегу всадника, то резко повернули назад и быстро исчезли за лесом. Я думаю, это была группа английских разбойников, которые терроризируют эту область и земли к западу от нас.

– Но я не видела никакого другого наездника, – сказала Сибилла. – Я приехала со стороны Суитхоуп-Хилл-Хауса и приближалась к реке, когда услышала крики Кит. Вы думаете, что тот наездник, которого видел Дэнд, издали заметил вас и ваших людей, пересекающих реку?

– Если он действительно наблюдал за ними, то, возможно, видел и наше приближение к броду, – задумчиво сказал Саймон. – В том месте густой лес на холме, и он мог быстро скрыться. Он видел нас, а мы его – нет.

Сибилла кивнула и вздрогнула от боли.

– Поспите, – проговорил Саймон. – Вам нужно лечиться, как бы вы ни сопротивлялись этому.

– Я не люблю делать то, чего от меня требуют насильно, – хмуро сказала Сибилла. – К тому же я вся грязная и от этого чувствую себя хуже, чем от ранения.

Саймон не мог не думать о ее прекрасном теле, даже если оно грязное. Он очень боялся об этом думать, поэтому произнес резче, чем хотел:

– Все равно откиньтесь назад и отдохните. Тетси принесет вам припарку, когда та будет готова, и сделает так, чтобы вам предоставили горячую воду и чистое постельное белье.

– И ванну тоже, – умоляюще попросила она. Саймон почувствовал, что теряет самообладание и власть.

– Знахарка сказала, что голова у вас кружится от удара, который вы получили в воде. И вы плохо держитесь на ногах, а потому, ради вашей же безопасности, не вставайте!

– Довольно, я же не ребенок! – возмутилась она.

– Но вы так ведете себя, – отпарировал Саймон. – Уверяю вас, вы останетесь в Элайшоу до тех пор, пока я не сочту вас полностью здоровой.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Сибилла была рада остаться одна и отдохнуть. Ей не нравилось, что она практически заключена в чужом доме, в чужой спальне, и поэтому чувствовала себя неуютно.

Она откинулась на подушку, закрыла глаза и вдохнула запах майорана. Это был один из ее любимых запахов, она использовала его, чтобы придать аромат своей одежде, клала его в сундуки и часто применяла его при создании своих духов. Сладкий майоран был редкостью в высокой траве на Холмах Эйкермура, так что здесь его было сложно отыскать, но его сильный аромат выдавал присутствие маленьких, сгруппированных фиолетовых цветов задолго до того, как человек наступал на них. Сибилла наконец немного расслабилась и вспомнила ту маленькую церковь и Саймона, который стоял там такой холодный, как зима, будто бы собирался одарить ее великой честью, женившись на ней.

Она вдохнула аромат майорана, и этот аромат напомнил ей о ее подушках в Суитхоупе.

Вошла служанка, поменяла ей постель и вновь ушла.

Саймон вошел в маленькую комнату, находящуюся сразу под комнатой Амалии, и увидел двух детей, держащихся за руки и шепотом разговаривающих о чем-то. Он хотел выяснить, по какой причине те мужчины решили кинуть мальчика в Твид, но знал и видел, что пока они ничего ему не расскажут. Лучше разговаривать с ними по отдельности. Девочка теперь выглядела менее уверенной, чем тогда, когда была с Сибиллой, и намного более утомленной. Ее глаза расширились, когда он подошел ближе.

– Что вы с нами сделаете, милорд? – спросила она прямо и простодушно.