Октябрь 1391 года
– Я, Аннабель, беру вас, Малькольм...
– Это я, бабушка! – ясно сказал во время паузы трехлетний наследник Букклея, который стоял около Сибиллы.
Поскольку невеста продолжала говорить клятву, Сибилла посмотрела вниз на сияющего племянника своего мужа, улыбнулась ему и подняла палец к губам.
Уот Скотт, стоя по другую от него сторону, склонился и прошептал что-то своему сыну на ухо.
Робби Скотт кивнул, слушая, затем кивнул вторично, а после этого Уот поднял его на руки и стал держать так, чтобы ему было лучше видно. Сибилла вновь улыбнулась, когда увидела, как маленький мальчик приложил палец ко рту, будто вновь напоминая себе, что он держится.
– ...в болезни и в здравии, чтобы быть полезной и приятной на ложе и в правлении...
Слушая леди Мюррей, говорившую о том, какой кроткой и послушной она будет, Сибилла взглянула на Саймона и обнаружила, что он пристально смотрит на нее, ожидая ответного взгляда. Когда глаза их встретились, в его взоре читалось глубокое и искреннее убеждение, что такой она точно не будет. Он положил руку в маленькую ложбинку в нижней части спины и погладил ее, явно не заботясь о том, что люди позади них могли увидеть, как он трогает свою жену. Когда она немного отклонилась назад, прижимаясь к его руке, чтобы почувствовать его тепло, она подумала, как же все это отличается от того, что было четыре года назад.
Это была та же самая крошечная часовня, к тому же до их годовщины оставалось всего каких-то две недели. Но сегодня не шел дождь, и гости, пришедшие на свадьбу, почти до отказа забили небольшую церковь, поэтому внутри было намного теплее, чем снаружи. А кроме того, новобрачные выглядели очень счастливыми.
Джорди Денхолм стоял с другой стороны от Саймона вместе с Элис, а еще дальше – Розали. Джорди и Элис еще не были обручены, но Колвиллы больше не стояли у них на пути, поскольку Дуглас повесил-таки их обоих за преступления. Мать Саймона полагала, что Джорди будет очень хорошей партией для Элис, и поэтому Сибилла и Саймон считали этот вопрос улаженным.
Дуглас также присутствовал на свадьбе, стоя в переднем ряду гостей.
Он разработал и согласовал с заинтересованными сторонами новые правила для разрешения обид на границе, и все надеялись, что перемирие продлится по крайней мере в течение ближайшего десятилетия. Грабежи не прекратились, но семьи, лишившиеся животных, теперь были более склонны доверять правосудию.
Сесил Перси привез-таки свою жену и детей в Шотландию, чтобы посетить Элайшоу в мае, и его старший сын с большой симпатией отнесся к Розали, а та, узнав в Эдинбурге, что относительно его карьеры имеются далеко идущие планы, старалась держать парня при себе. Саймон думал, что она просто кокетничает, но Сибилла знала, что Аннабель была уверена в прочности этого английского союза.
Священник пробормотал что-то врачующейся паре, и они повернулись лицами к гостям.
– Я представляю вам сэра Малькольма и леди Малькольм, – сказал священник торжественно.
Трубач заиграл мелодию, и они спустились вниз, чтобы получить поздравления приглашенных гостей.
– Как вы себя чувствуете, Сибилла? – поинтересовалась Амалия, приближаясь к ним. – Я видела, что Саймон потер вашу спину.
Став матерью всего пару месяцев назад, Амалия очень быстро восстановила свою прежнюю форму. Ее сын находился сейчас с нянькой в Эйкермуре, где осталась и вся ее семья.
Сибилла усмехнулась.
– Все хорошо, – сказала она. – И хотя у меня идет еще только третий месяц, ваш брат старается быть мне во всем полезным и считает, что он все знает, как и Гарт когда-то, когда вы носили своего ребенка. Я удивляюсь теперь, как же вы его тогда не убили, – добавила она, с легким вопросом поглядывая на Саймона.
– Не беспокойтесь, любовь моя, – сказал он, улыбаясь и пристально ее разглядывая, – если я пойму, что вы устали, я уложу вас спать сразу же, как только мы вернемся домой.
– О да, я в этом полностью уверена и даже могу вам это позволить сделать, если только вы пообещаете мне присоединиться там ко мне, милорд.
И с этими словами, окруженные смеющимися родственниками и весело болтающими друзьями, они последовали за только что поженившейся парой наружу, на солнечную улицу.
