Ит улыбнулся.

– На память фотографировались, в последний день, перед тем как мы ушли на Орин через домодедовский портал, – пояснил он. – Подожди, Тим. Я перед отъездом был в кабинете, фото там нет.

– Она его от вас прячет. – Артем вздохнул. – Может, расстраивать не хочет?

– Я бы не расстроился. – Скрипач призадумался. – Скорее всего, не хочет, чтобы мы видели… из-за того, что Ройе.

– Ну что за жизнь такая? – в пространство пожаловался Ри. – Кто придумал этот идиотизм?

– Какой? – не понял Ит.

– Что нельзя быть с теми, с кем хочется. – Ри встал, поднял с земли рюкзак, закинул за плечи. – Кир, поднимай народ. Надо двигаться.

Дождь прекратился только на третьи сутки, когда, собственно, группа уже почти добралась до нужной точки. Полдня потратили на то, чтобы высушить аппаратуру и как-то подсушиться самим. Болото, по которому шли весь последний день, этому не способствовало, но точка, по счастью, находилась на одном из относительно сухих участков.

– Где зеленая трава, не ходите, – предупредил проводник. – Зеленая трава – совсем болото.

– Где оно тут не совсем, – зло пробормотал Кир, услышав это заявление. И перестроил группу, на всякий случай.

Вывалы леса, оставшиеся со времен падения Тунгусского метеорита, производили тягостное, гнетущее впечатление, а уж об «удовольствии» пробираться через них, да еще с выкладкой, говорить не приходилось. Полусгнившие стволы, через которые прорастала трава, путешествию очарования не добавляли. Впрочем, точно так же, как и само болото.

Скрипач, разумеется, начал подкалывать проводника.

– А метеорит правда был? – спрашивал он с интересом. – Да вы что… Вот где-то тут прямо и шарахнуло?

– Шарахнуло, – важно подтвердил проводник. – Где-то тут.

– А я думал, бабьи сказки, – покачал головой Скрипач.

– Не, не сказки. Деревья поваленные видал?

– Ну, видал.

– Вот и «ну». Баранки гну. Был он тут. А вы с какого института? – поинтересовался проводник. – Тут у нас с институтов часто ходят. Геологи?

– Не, физики, – беспечно отмахнулся Ри. – Будем магнитные поля измерять.

– Магниты искать, что ли? – удивился проводник. – Тут вроде нет руды никакой.

– Нет. Будем смотреть, как тут магнитное поле планеты себя ведет.

– Ишь ты, – уважительно покачал головой проводник. – А дальше потом куда направитесь?

– Обратно в институт, – отрезал Ри. – Расчеты делать.

Проводник на поверку оказался записным трепачом, избавиться от которого было весьма сложно. Когда, наконец, поставили лагерь, он принялся шататься от одной палатки к другой, и выискивать себе жертву, которой можно будет рассказать множество баек – и про метеорит, и про каменные столбы, и еще черт знает про что.

А жертва все никак не находилась.

Боевики проводника, понятное дело, игнорировали – все рауф, как один, вдруг массово разучились говорить по-русски, втихую посмеиваясь за спиной незадачливого рассказчика. Ри отвертелся – он с деловым видом принялся за аппаратуру. Ит и Скрипач тут же стали ему помогать, поэтому на роль слушателей уже не тянули.

А вот Артем и Тимур вовремя сориентироваться не успели, поэтому до самого ужина были вынуждены выслушивать долгий обстоятельный рассказ, изобилующий мистикой и прочими глупостями.

– Я больше не могу, – Тимур во время ужина подсел к Скрипачу. – У меня от него уже голова распухла.

– Гони в шею, – тихонько посоветовал Скрипач.

– Не получается. Можно, мы в вашей палатке час посидим? Вдруг он нас потеряет?

Скрипачу стало жалко излишне интеллигентного Тимура, и он кивнул.

– Чего уж там, прячьтесь. А вообще, надо учиться…

– Чему? – не понял тот.

– Посылать людей туда, где рак на горе, и все такое, – объяснил Скрипач.

– Да неудобно как-то, – Тимур поежился. – Отец в свое время говорил, что если тебе что-то в тягость, то лучше перетерпеть, чтобы потом стыдно не было.

– В чем-то он прав, наверно, – пожал плечами Скрипач. – Но не до такой же степени.

Следующие четверо суток вычисляли точные границы площадки. Мероприятие это иллюстрировало известную поговорку «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить» – то, что на Балаклавском заняло два дня, тут грозило растянуться черт-те на сколько. Одно дело – ходить по лесопарку, другое – скакать с кочки на кочку с «дельтой» за плечами, и это при том, что весила проклятая «дельта» двадцать килограмм.

После того, как вычислили границы, принялись выстраивать узловые точки. В результате утопили в болоте две «беты» (одну, правда, удалось достать, зато вторую затянуло так, что с мыслью вытащить ее быстро распрощались), а Рокори умудрился простудиться, и потом сутки не мог работать.

Скрипач на площадке дневал и ночевал, а вот Иту и Ри находиться на ней было чем дальше, тем труднее – площадка оказалась «активной», гораздо более «активной», чем такая же на Змеином острове, и ходить по ней и что-то при этом еще делать им с каждым днем становилось все тяжелее.

– Не понимаю, – жаловался Ри. – Меня оттуда выносит. Мне словно пинка дают, мягко говоря.

– Какого там «пинка», – морщился в ответ Ит. – Это ты еще мягко выражаешься. Ладно, уже немного осталось.

На шестые сутки, вечером, за ужином, Скрипач решился. Все эти дни он думал только об одном, но поделиться своей мыслью с друзьями рискнул только сейчас, когда, по сути, все было уже готово для того, чтобы снять точную схему по сегментам.

– Слушайте, а давайте я все-таки попробую, – предложил он.

– Что попробуешь? – не понял Ри.

– Ну вот смотрите сами, – Скрипач сел по-турецки, поставил перед собой алюминиевую тарелку с кашей. – Мы явно в ближайшем обозримом будущем сюда второй раз не попадем, так?

– Так, – кивнул Ит. – У нас тривиально нет на это денег.

– Ребята, я хочу пройти лабиринт полностью.

– Это плохая мысль, – тут же ответил Ри.

– Это может быть опасно, – подхватил Артем. – Мы же не знаем, что произойдет…

– Да ничего не произойдет, – уверенно сказал Скрипач. – Вот увидите.

– А вдруг? – напрягся Тимур.

– Не будет никакого «вдруг», – сказал Ит тихо. – И я тогда зря остановился, как сейчас понимаю. Можно было смело идти до конца. Ри, это как раз тот случай, когда теория сильно отличается от практики.

– Поясни, – приказал Ри.

Кир, услышав, о чем они говорят, пересел ближе к ним. Тоже поставил миску с ужином на землю, приготовившись слушать.

– Я понял, что находится в узловой точке. Это место сопряжения, – Ит говорил, осторожно подбирая слова. – Как раз иллюстрация того, о чем мы говорили еще в Москве, Ри. Это просто место сопряжения… одного объекта и другого. Если бы я дошел до этого места, площадка всего лишь перенастроилась бы. На меня. Думаю, даже внешне ничего бы не изменилось.

– А я согласен. – Рокори поднял голову. – Если бы тут были Брид и Тринадцатый, они тоже бы согласились. И Джессика. И даже Криди. Я не чувствую угрозы.

– А что ты чувствуешь? – Ри выжидающе посмотрел на эмпата.

– Закономерность, – пожал плечами луури. – Скрипач говорит все правильно. Можно, я приведу пример?

– Давай, – кивнул Ри.

– Машина, – тут же начал луури. – Просто этап подготовки машины к поездке. Как уже говорил Брид, ты нажимаешь на какой-то включатель. То, что ты на него нажал, это не значит, что машина поедет сразу. Это значит, что ее мотор будет работать иначе. Только у этой машины важно, кто нажимает. Если нажмет кто-то иной, может получиться не так. Если нажмет Скрипач, все будет, как положено.

Рокори говорил на русском языке плохо. Собственно, он вообще говорил плохо – был от рождения немым, и до «возраста согласия», то есть до семи лет, его никто не лечил. Ри подобрал Рокори в одном маджентовском мире, во время какой-то деловой поездки. Рокори тогда работал декоратором у группы сэртос, делавшей масштабные постановки – декорации произвели на Ри очень сильное впечатление, он стал искать исполнителя… и в результате увез Рокори на Анлион, а потом луури попал на одну из секторальных станций, и начал работать с Бардами. Но больше всего маленький луури любил работать все-таки в команде Ри.