Казалось, площадка играет с ним в игру, вот только понять смысл и правила этой игры у Ита не получалось ни в какую. Световой «проводник» мог, например, какое-то время пробыв на месте, вернуться в прежнюю точку, и уйти в прямо противоположном направлении. Или же мог разделиться – мол, выбирай… то ли как правильно, то ли как хочется. От напряжения Ит скоро взмок – что-то подсказывало ему, что ошибаться нельзя ни в коем случае. Он не понимал, чем это может быть чревато, но рисковать не решился. Все ближе и ближе к центру, все ярче и ярче свет «проводника»… интересно, что видят те, кто сейчас наблюдают за ним? Вроде бы молчат. Скорее всего, ничего особенного.

Свет впереди становился все ярче и ярче, но «проводник» в очередной раз переместился не в его сторону, а вправо. Ит понял, что пора заканчивать эту странную игру – ведь неизвестно, что произойдет, выйди он на «центр» тем путем, который ему сейчас подсказывает площадка. Он остановился, потом сделал шаг вбок, уходя со светящейся линии – пространство вокруг вдруг вспыхнуло всеми цветами радуги, и стало постепенно меркнуть.

Он, наконец, открыл глаза. Повернулся, осмотрелся.

Оказывается, он стоял метрах в двухстах от опушки, по пояс в густой, темно-зеленой крапиве. Руки еле заметно тряслись, ужасно хотелось пить. Закатное солнце освещало лес, свет косыми тонкими лучами пробивался через листву, как будто невидимая рука складывала мозаику из солнечных пятен и теней…

Закат?! Что происходит?

Он повернулся в ту сторону, в которой, как ему казалось, должен был быть их лагерь – оказалось, что лагерь не там. Лагерь нашелся в прямо противоположной стороне. Ит медленно подбрел к людям, ожидавшим его.

– Эй, ты как? – с тревогой позвал Скрипач. – Ну ты даешь…

– Что я даю? – устало удивился Ит.

– Ты знаешь, сколько ты по кустам бродил?

– Сколько?..

– Почти восемь часов, – Скрипач покачал головой. – Мы аппаратуру сняли три часа назад. Подтвердили данные, и сняли. Для активации она, оказывается, не нужна.

– Я это уже понял, – Ит сел на землю. – Бертик, попить ничего нет?

– Ри в магазин пошел, как раз за водой. – Берта села с ним рядом. – На пока что, тут немножко осталось.

Ит залпом выпил выдохшуюся теплую газировку из бутылки, вытер рукавом рот.

– Как это выглядело со стороны? – спросил он с тревогой.

– Это выглядело забавно, – Скрипач хмыкнул. – Бродит мужик по кустам с закрытыми глазами. То ли пьяный, то ли укуренный, то ли просто псих.

Сидящий неподалеку Кир усмехнулся.

– И все? – с недоверием спросил Ит.

– Все, – пожал плечами Скрипач.

– А я ведь почти дошел до центра, – признался Ит после минутного молчания. – Когда сходишь с линии, она тут же выключается. Вообще все выключается. Сошел – увидел вспышку, и все погасло.

– Какую вспышку? – удивился Кир.

– Что ты видел? – Берта с все возрастающим интересом смотрела на него. – Ит, ну расскажи! Это же важно!..

– Сейчас, – пообещал тот. – Мозги в кучу соберу.

– Дайте вы ему отдохнуть, – взмолился Скрипач. – До дома потерпеть нельзя, что ли?

– Рыжий, погоди… Ты лучше вспомни, что мы с тобой чувствовали на острове, – попросил Ит.

– Что мы не на своем месте, – тут же уверенно ответил Скрипач. – А что?

– Да только то, что тут я был на своем. Совсем на своем. Эта площадка… ребята, вы не поверите, но она со мной не просто общалась. Она играла. Мы играли в игру… то ли с ней, то ли с тем, что может стоять за ней.

– А вот про это мы действительно поговорим дома, – решительно сказал Кир. – Псих, очнись. Мы все-таки не там, где про это можно.

– Прав, – кивнул Ит. – Ну что? Ждем Ри, и поехали?

– Ага, – согласился Скрипач. – Берта, вот тебе еще в копилку. Ни Ри, ни Джесс, ни мне, ни Мотылькам тут ни разу не комфортно. Это не наше место. Нам тут делать нечего. И точно так же нам было очень некомфортно на площадке, которую Тринадцатый и Брид определили как свою. Нам не хотелось…

– А что вам хотелось? – не поняла Берта.

– Нам хотелось уйти, – Ит встал. – Предлагаю не мучить Ри лишний раз, подождем у дороги. Тем более, что аппаратуру уже все равно увезли.

Скрипач кивнул, и с явным облегчением принялся поспешно укладывать в рюкзак немногочисленные вещи.

– …и вот что по итогам получается – там действительно нет времени. И не может быть, подумай сам. Поэтому ты не заметил, что ходил там восемь часов.

– Да этого всего вообще не может быть, в принципе! – раздраженно ответил Ит. – Я читал исследования, их масса. Терры-ноль вообще не может существовать – в том виде, в котором она существует. Самой планеты быть не может. Такой географии быть не может. Климата тоже. Тектонических разломов. Это все мираж и фикция…

– Которая существует. – Скрипач пожал плечами. – Вопреки всем исследованиям и статьям. Гексы ведь тоже существовать не могут – вот так. А сколько их тут? Вот и думайте.

– Рыжий, речь сейчас не о том. – Ри поудобнее лег на верхней полке; простыня, которой он укрывался, попробовала соскользнуть вниз, но Ри вовремя ее подхватил.

– О закрой свои бледные ноги, – пробормотал Скрипач. – И вообще, учи Брюсова.

– Рыжий, отвяжись, – раздраженно попросил Ри. – Я не виноват, что трясет…

Дороги в этой части страны оставляли желать лучшего.

Машины тоже.

БЛЗ, который достался экспедиции, явно знавал другие времена, и были эти времена лет двадцать пять назад, если не больше. В первые же сутки стали ночью на поломку, водители провозились несколько часов. Еще через сутки, во время второй поломки, обнаружилось, что водители взяли «леваков» – Ри собрался было идти ругаться, но Скрипач, увидев, кто такие эти «леваки», его остановил, и сходил к водителям сам.

Выяснилось, что два семейства, которые сидели в первом ярусе, денег на нормальные билеты действительно не имели. Это были погорельцы, ехавшие, по словам мужчины, к родителям в Рудногорск Два брата с семьями. Ехали, потому что там дом, а дома под Ленинградом, что были, пожгли какие-то вандалы. Братья сами признались, что несколько лет находились в контрах с несколькими семьями «дружков», и нарвались – сначала побили кого-то, а им за это пустили красного петуха. Скрипач, слушая эту сбивчивую историю, лишь головой качал.

– Ладно, езжайте, – ответил он со вздохом. – Нам не жалко. Не гнать же вас. Но зачем вы, скажите на милость, этих трогали?

– А чего, – запальчиво начал мужик, но жена, сидевшая рядом, тут же отвесила ему затрещину. – Ну не люблю я их. Чего мне, терпеть, что они ходят там?

– Можно было бы и потерпеть, – задумчиво произнес Скрипач. – Что-то подсказывает, что они на вас и внимания не обращали.

– Ну… не обращали, да. Но дети же видят…

– Что дети видят? – поинтересовался Скрипач.

– Ну это все видят.

– Что именно? – не унимался Скрипач.

– Что мужики с мужиками живут.

– О, господи. – Скрипач закатил глаза. – Можно не смотреть! И вообще, вам-то до них какое дело?

– Никакого. А все равно дети видят…

В общем, оба семейства в результате оставили, настрого приказав к аппаратуре ни в коем случае не прикасаться. Ри все-таки сходил к водителям, поругался немного, и попросил впредь предупреждать хотя бы.

Третью поломку они проспали.

Во время четвертой поломки Ит и Скрипач не выдержали, и пошли помогать – в БЛЗ оба разбирались великолепно. Вернулись, перемазанные ГСМ, и злые, как черт-те кто – выяснилось, что машина просто на ладан дышит.

– Охренеть можно, – раздраженно говорил Ит позже, пытаясь отмыться водой из бутылки. – У меня такое ощущение, что Официальная над нами издевается! Я понимаю, что у нас есть некоторые разногласия… на данном этапе… но не до такой степени, чтобы заставлять тащиться через всю страну на груде металлолома, которая на ходу разваливается!.. Спасибо, Тим, больше не лей, хватит.

По купе распределились следующим образом. Первое, самое хорошее, наиболее удаленное от машинного отсека, заняли Ри, Скрипач, Ит и Кир, как руководители. Ит, конечно, принялся возражать – он к таким поблажкам не привык, но Ри справедливо заметил, что если сам себя не уважаешь, тебя тоже никто уважать не будет.