– Он очень настоящий. Рядом с ним весь мир игрушечный, детский, а он один в этом мире взрослый и настоящий. Не могу иначе объяснить…

…Ит задумчиво слушал эмпата, подперев подбородок ладонью.

– Скажи, ты можешь найти другую аналогию? – попросил он.

– Могу, – тут же отозвался Рокори. – Ключи и замки.

– Это как? – поинтересовался Кир.

– Есть замки. Это площадки. Есть ключи. Это вы. Замок можно открыть правильным ключом, и тогда ничего не будет. Замок не сломается. А можно его открыть чем-то другим. Замок откроется, но при этом – сломается. Это плохо.

– Да уж чего хорошего, – протянул Скрипач.

– Вы правильно подходите к замкам, потому что вы – правильные ключи. – Рокори посмотрел на Ри и улыбнулся. – Только, пожалуйста, не спрашивай у меня, как это получилось. Я не знаю. Не смогу ответить.

– Хорошо, давайте тогда конкретнее, – приказал Ри. – Сначала голосуем, кто за, кто против. Учтите сразу – я против.

– Почему? – нахмурился Ит.

– Потому что это опасно.

– Тебе уже сказали, что это не опасно.

– Это не опасно для площадок и для тех, кто будет открывать или закрывать «замки», – Ри намеренно сделал ударение на слове «не». – Что будет происходить вокруг, после того, как…

– Как будет установлен резонанс, – вдруг подсказал Артем.

– А ведь верно… Что будет происходить вокруг, неизвестно.

Ит с сомнением посмотрел на Ри.

– Чудовище, когда я там ходил восемь часов, вокруг что-то происходило? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил Ри неохотно. – Но ты не дошел, если помнишь.

– Мы можем спорить до бесконечности, – Скрипач разозлился. – И это ничего не даст. В общем, вы как хотите…

– Тогда голосуем. Так… «за» – Рокори, Кир, Скрипач, Ит, Артем. «Против» – мы с Тимуром. Пятеро против двух. Тим, кстати, почему решил голосовать «против»?

Тимур замялся.

– Ну, мне кажется, что не стоит этого пока делать, – неуверенно проговорил он. – Мне кажется, что Берта тоже была бы «против». Это все-таки риск, причем немалый. Оно надо?

– Надо, – ответил Скрипач. – Все. Утром начинаем.

Спали неспокойно, плохо. Скрипач нервничал, Ит тоже. Даже Кир, и тот чуть не каждый час выбирался из палатки покурить, а уж Ри так и вообще не ложился – всю ночь просидел над какими-то очередными бумагами. Из всей компании нормально спали, пожалуй, только боевики, да еще Рокори – привычный к постоянным переездам он, казалось, мог спокойно спать практически в любой обстановке.

– Главное, не сопротивляйся, – наставлял Ит Скрипача перед выходом на площадку. – Она сама подсказывает, что делать. Иногда предоставляет тебе некое подобие выбора, но это именно что подобие. Просто путь, по которому ты идешь, делится, и возможны варианты. Но результат точно будет один.

В палатке было сыро, пахло застоявшейся болотной водой и прелью. Фонарик они берегли, поэтому сидели сейчас в темноте, которая только-только начала рассеиваться и превращаться в утреннюю мглу. До выхода оставался час (решили начать пораньше).

– Понимаю… Хорошо, родной, учту. Слушай, у меня вопрос – ты совсем не ощущал время?

– Совсем, – кивнул Ит. – Мало того, я не ощущал вообще ничего, кроме площадки. Где иду, например, на чем стою, что передо мной.

– На деревья ты почему-то не налетал, – признал Скрипач очевидное. – В общем, если меня занесет в топь, тебе придется вытаскивать.

– Не мне, а Киру, – возразил Ит. – Нас с гением твоя площадка к себе не подпускает.

Гением они между собой часто называли Ри, когда в шутку, а когда и всерьез. При нем этого лучше было не делать – Ри сердился. Он себя гением не считал.

– Хорошо, пусть он… о, легок на помине.

– …и черт бы побрал эти проклятые кочки, – донесся до них приглушенный голос. Затем Кир раздвинул полог палатки, и заглянул внутрь. – Утро, – произнес он с явным отвращением в голосе. – Встали уже?

– Сели, – парировал Скрипач. Стоять в их палатке было никак невозможно, им досталась крошечная, двухместная, и весьма потрепанная. – Чего ты так рано? Спал бы.

– Дежурю, – отозвался Кир. – Сейчас будем хавчик варить. Солнышко, утонуть не боишься?

– Если что, ты вытащишь, – подсказал Скрипач. – Не переживай. Я не тяжелый, справишься.

– Справлюсь, – покивал Кир. – Возьму за шкворник и зашвырну куда-нибудь. Чтобы впредь неповадно было.

– Вот спасибо, – обиделся Скрипач. – Что-то ты сегодня не в духе.

– Да дождь, будь он неладен. – Кир поморщился. – Сигареты отсырели. И настроение ни к черту.

– Что ни к черту, мы заметили. – Ит кое-как выпрямился, сел поудобнее, и принялся натягивать берцы. – Ничего, уже недолго осталось. Завтра будем сворачиваться.

– Ри сказал, что послезавтра, – возразил Кир, отодвигаясь от входа и выпуская Скрипача.

– Когда он такое сказал? – удивился Ит.

– Вчера вечером, вы уже спать ушли… Рыжий, слушай, ты там правда поосторожнее, хорошо? – попросил он. – Просто сама идея переть тебя семьдесят километров, если что случится, совершенно не радует.

– Да ничего со мной не будет, – отмахнулся Скрипач. – Вот увидите.

Скрипач оказался прав – с ним действительно ничего не случилось. Ну, почти ничего. Во-первых, он сумел пройти площадку не за восемь часов, а за четыре, вдвое быстрее, чем Ит. Во-вторых, он, пока шел, умудрялся комментировать то, что видел – Ит тут же начал за ним записывать, и в результате исписал листов двадцать; замечания Скрипача показались ему более чем дельными и важными. Ри, увидев эти записи, пришел в полный восторг. Он справедливо полагал, что вскорости эти записи могут оказаться более чем полезными. В-третьих, вопреки всем опасениям, никакой помощи ему не потребовалось, и в болото он не провалился – спокойно переходил с кочки на кочку, не открывая глаз, перепрыгивал через топкие места, останавливался и обходил небольшие озерки… И, в-четвертых, из центра он вернулся самостоятельно, выводить его оттуда не пришлось.

Все эти четыре часа Кир, Ит, Ри и Рокори провели на краю площадки. Боевики разошлись по точкам, снимать показания с «дельт», а они вчетвером с тревогой наблюдали за маленькой человеческой фигуркой, которая то шла, то замирала надолго неподвижно, то вдруг делала несколько шагов назад, разворачивалась, меняла направление…

Дождь не прекращался, облака висели над болотами, как серая мокрая вата. Ит следил за Скрипачом и думал – вот же странно, куда нас только не заносило… интересно, что будет следующим? И что он чувствует сейчас?.. Говорит он лишь про то, что видит (Ит и сам это видел еще в Москве), но вот со всем остальным определиться не получалось. Тревога? Страх? Непонимание?..

В последней точке Скрипач простоял минут десять, потом решительно развернулся и направился к ожидающей группе.

– Все! – крикнул он. – Гревис, отзывай своих!..

– Ну как ты? – с тревогой сказал Ит, когда Скрипач, наконец, дошел до них и присел на сухую кочку.

– Странно немного, – признался тот.

– Устал? – Ит сел рядом с ним на корточки и с тревогой заглянул в лицо.

– Да вроде бы нет. – Скрипач говорил немного неуверенно. – Не очень понятное ощущение.

– В смысле? – удивился Ри.

– Какой-то душевный раздрай. Я потом сформулирую.

– А что было, когда ты дошел до центра? – нетерпеливо спросил Ри.

– Сейчас… Ри, это больше похоже на вспышку фиолетового огня. – Скрипач задумался. – Потом я почувствовал, что сегменты приходят в движение, и… и все замерло. Они словно бы сами себя как-то переставили, и выключились.

– Но площадка работает, – возразил Рокори. – Я же вижу.

– Работает… но иначе. Слушайте, изверги, можно мне чашку чая, а потом часок полежать? – попросил Скрипач. – Вы спрашиваете, а я даже толком ответить не могу. У меня сейчас не получится.

– Можно, конечно. – Ит решительно встал. – Пошли в лагерь. Тебе бы еще переодеться неплохо, ты весь промок.

– На вон, мою куртку возьми, – предложил Кир. – На тебя смотреть холодно.