Джессика и Берта оставались в Москве – их, несмотря на все возражения, Ри отказался брать категорически.

– И думать забудьте, – строго сказал он, когда Берта в очередной раз (что скрывать, с подачи Джессики) пришла к нему. – Джесс, ты можешь не стоять за дверью. Во-первых, я тебя слышу, во-вторых, я уже сказал – нет.

– Почему? – с вызовом спросила в ответ Ольшанская. – Ри, ты ни разу не дал вразумительный ответ, смею тебе заметить. Я сто раз ездила на полевые исследования! В места, которые были много хуже, чем Тунгуска!

– И очень плохо, – подхватил Ри. – Дорогие мои, я не могу допустить, чтобы вы рисковали – вот так. Это совершенно не женское занятие: мотаться по лесам, таскать тяжести, и рисковать. Вы остаетесь дома. Это решено.

– А что же тогда по-твоему женское занятие? – прищурилась Берта.

– Да уж не борщ варить, – хмыкнул Ри. – Вам и здесь работы хватит. Причем обеим. Криди я тоже оставляю с вами, поэтому…

– За что? – Джессика сделала шаг вперед. – Еще и Криди?! Ри, помилуй…

– Криди будет работать в вашей мини-команде, – продолжил Ри как ни в чем не бывало. – Джесс, Берта, послушайте… Да, я понимаю, что вы обе тоже хотите поехать, но мы же договорились, что будем распределять работу, верно?

– Верно, – неохотно подтвердила Джессика.

– Так вот. Понимаю, что это сложно, но вы можете хотя бы попробовать сделать предварительный просчет перемещений, и получше исследовать площадку в Москве…

– …на которую мы убили три месяца, если ты позабыл, – с сарказмом подсказала Ольшанская. – Там нечего делать, Ри. С той площадкой все и так ясно. Ну, для данного этапа ясно.

– Ой, не скажи, – Ри покачал головой.

– Скажу.

– И будешь не права. Джессика, душа моя, сделай одолжение, – попросил Ри. – Принеси из нашей комнаты зеленую папку, которая в верхнем ящике стола.

– С моими прикидками? – Джессика удивилась. – Но они ведь не соответствовали вашим расчетам, и…

– В том-то и дело. Расчетам они, может, на данном этапе не соответствовали, но… принеси. У меня есть одна мысль.

Сейчас они разговаривали в коридоре главного корпуса, перед входом в столовую. Джессика ушла, а Берта и Ри сели на низкую деревянную лавочку под худосочным фикусом и принялись ждать.

«Им, наверное, очень тяжело, – думала Берта с каким-то незнакомым ей раньше раскаянием. – Всю жизнь вот так, не имея своего угла, дома. Все на бегу, на ходу… Номера, гостиницы, временные квартиры – лишь бы вместе, лишь бы рядом. Бедные».

Ри сидел рядом с ней и рассеянно чему-то улыбался. Берта присмотрелась – до чего все-таки красивый мужик, и как они с Джесс подходят друг другу. Словно хороший, почти гениальный скульптор лепил это лицо: волевой подбородок, твердые скулы, ровно очерченные брови; и выражение на этом красивом лице – какое-то неуловимо правильное. А глаза вообще поразительные – в них словно бежит река, в которой отражается бесконечное небо. Небо его мыслей, идей.

Такие лица встречаются одно на миллион; такими бывают по-настоящему гениальные люди, которые талантливы во всем; она пробежалась по воспоминаниям – да, да, именно такими были те, кто до сих пор являл собой непререкаемый авторитет для нее – Ландау, Торричелли, Гинзбург… Эти лица и лицо Ри были неуловимо схожи, но она в тот день так и не догадалась, в чем именно.

«Да, мы трое по сравнению с ними – какой-то корабль уродов, – подумала она. – Полутораметровая дура и два не пойми кого… которые, впрочем, тоже те еще идиоты, надо признать».

Когда у Берты что-то не получалось, она начинала ругать себя по любому поводу – сейчас очень некстати подвернулась собственная внешность, а по инерции досталось отсутствовавшим Иту и Скрипачу.

– О чем думаешь? – спросил ее Ри.

– А?.. Да так, ерунда. – Берта отвернулась. – Мне на секунду показалось, что ты похож на Торричелли. Смешно?

– Смешно, – отозвался он. – В таком случае ты похожа на Склодовскую-Кюри. В молодости.

– Спасибо, – с сарказмом ответила Берта. – Вот только радий мне не открыть, и Нобелевку я не заслужила.

– Опять приступ самоанализа? – Ри немного рассердился. – Ольшанская, перестань. Когда тебя начинает заносить, тебя тошно слушать. Ты умная, замечательная, красивая женщина. Не побоюсь сказать, что ты самая умная из тех, кого я в жизни знал. Прекращай роптать и стараться меня разжалобить и уломать на поездку. Я вас с собой не возьму, и, думаю, твои будут со мной солидарны.

– Будут, – невесело отозвалась Роберта. – Вы в сговоре. Все заодно.

– Да, мы явно замыслили недоброе, – усмехнулся Ри.

В конце коридора показалась Джессика. За ней вприпрыжку бежал Джей – видимо, пес удрал от Криди и отправился на поиски хозяина.

– Главный советчик явился, – Берта потрепала подбежавшего пса по голове, и он тут же завилял хвостом. – Куда без тебя, мохнатая морда…

– Да, без него действительно никуда, – подтвердил Ри. – Девушки, смотрите, что получается. Берта, ты выдала идею насчет фрагментов, которые перемещаются хаотически, верно?

– Не хаотически, а…

– Неважно. А ты, Джесс, выдала идею про статичную сетку в пределах площадки, и Брид с Тринадцатым поддержали эту твою выкладку, потому что сумели зафиксировать на площадке некие не перемещающиеся узлы. Так?

– Так, – кивнула Джессика.

– Вот вам и задание на этот месяц. Просчитайте, каким образом соотносятся перемещения сегментов с фиксированными точками.

– О, боже… – Роберта подняла взгляд к потолку. – Ри, ты издеваешься?

– Разумеется, нет, – парировал тот. – Мало того. Рокори, который идет с нами в Тунгуску, будет делать расчет этих же неподвижных узлов на той площадке.

– Гений, – с отвращением сказала Берта. – Ты чертов гений, Ри, ты знаешь про это?

– Не знаю и знать не хочу. Но задачу я вам сейчас обрисовал.

– Ты обрисуешь, – Джессика удрученно посмотрела на него. – Ладно. Мы постараемся. Хорошо хоть Брид с Тринадцатым будут с нами. Все проще.

– И Джей, – напомнил Ри. – Не потащим же мы собаку в Сибирь.

– Ладно, – Роберта встала, Ри поднялся следом. – Пойду найду своих охламонов. Надо же их успокоить, а то они до сих пор переживают из-за того, что…

– Из-за того, что ты довела их своим «может быть, мне тоже следует поехать», – закончила Джессика. – Такие дела, подруга. Будем учиться варить борщ и ждать кормильцев, как следует примерным женам.

– Ой, замолчи, – попросила Берта. – И отдай мне папочку, вечером посмотрю, что у тебя получилось. Схема есть?

– Только пара зарисовок в самом конце, а так все цифрами…

– Джесс, я тебе сто раз говорила, что надо снимать кроки! «Пара зарисовок», ну что за безалаберность…

– Вот, узнаю привычную Ольшанскую, – с удовольствием констатировал Ри. – Другое дело. Сразу бы так…

Главную тренировку запланировали сделать в Москве, на Балаклавской площадке. Тренировка эта должна была состояться за неделю до выезда, и аппаратуру из Москвы решили не вывозить, все равно БЛЗ, на котором предстояло добираться до места, выходил все с того же Московского транспортного терминала.

– Заодно и отдохнем, – обрадовался Скрипач, когда Ри рассказал ему о том, что решил. – Отработка займет максимум день, так?

– Два, – возразил Ри.

– Ну вот еще, – махнул рукой Скрипач. – Ночевать там, что ли?

– Если понадобится, заночуем.

– Ита пожалей, – попросил Скрипач.

– Спина? – Ри нахмурился.

– Она самая. Ты ведь его знаешь, он сам не скажет, – Скрипач задумался. – Но давай все-таки за день попробуем управиться.

Сейчас они сидели в номере Джессики и Ри – номер им достался роскошный, двухкомнатный, с маленькой кухней. Таких номеров на весь пансионат было всего четыре штуки, и Криди, конечно, вовремя подсуетился, когда предыдущие жильцы съехали.

Номер обжили весьма основательно. Тут постарался и Криди, и Джессика – Скрипач, первый раз заскочив «в гости», был поражен. Он и не думал, что из такой казенщины может получиться такая уютная квартирка.