– Аппаратуру таскать, – пожал плечами Скрипач.

– Местных для этого нанять нельзя?

– Нельзя. Аппаратура дорогая, еще испортят. Макс, такой вопрос, – Ит подался вперед. – Можно организовать группе Гревиса какие-нибудь премии?

– Еще и премии? Ит, вы ополоумели совсем?

– За отработку базы и острова, – напомнил Скрипач. – Уж простите, но парни там рисковали как черт знает что, и пахали как проклятые. Если нельзя, то вычтите у нас и переведите им. Заслужили.

– Ладно, что-нибудь попробую придумать, – скривился атташе. – Последний раз прошу, попробуйте без самодеятельности. Пожалуйста. На вас и так уже… – он не договорил, осекся.

– На нас – что? – нахмурился Ит.

– Две жалобы.

– Это какие? – напрягся Скрипач.

– Растрата и подлог. – Макс вздохнул. – Операция в Сулине стоила очень дорого, это раз. Два…

– Операцию в Сулине, насколько я знаю, оплачивали Россия и Украина, – зло возразил Ит. – При чем тут…

– Как бы не так! Треть оплаты шла через Службу. И второе – подлог по метаморфозной форме. Бездоказательный. Но Сергей Волков уже переведен в Москву, чтобы вы знали.

Ит и Скрипач переглянулись, Ит нахмурился.

– Да, бездоказательный, – продолжил атташе. – Потому что все данные были только у него в базе. Но если вас, Ит, будут проверять…

– Не в ближайшие полгода, – усмехнулся Ит в ответ. – Не имеют права. Уж я-то знаю, поверьте.

– Я – поверю. А вот Волкову не поверили. Вы же знаете, что означает подобный перевод.

Да, они оба это великолепно знали. Перевод в центр, под крыло руководства, под надзор – означал утрату лояльности. Сотрудник, совершивший промах, не увольнялся – зачем? Просто какое-то время он будет вынужден работать, находясь под пристальным вниманием службы. Более чем пристальным.

– Волков теперь работает в больнице четвертого управления, – продолжил атташе. – Я бы на вашем месте заглянул к нему и хотя бы извинился. Он очень не хотел переводиться, но приказ есть приказ, как вы знаете. Врач – не агент, ему красного кода не полагается.

– Четвертого управления? – переспросил Скрипач. – Но она же… Для руководства. Я в ней сорок лет назад сам лежал…

– Да, она правительственная, – кивнул Макс. – Для местных. Волков очень хороший специалист, он без дела сидеть не будет. Но он индивидуалист с принципами, поэтому можете сами догадаться, сколько радости ему доставил этот перевод.

Виниться к Волку поехали в пятницу, компанией. Изначально Ит и Скрипач планировали смотаться к нему вдвоем, но сначала с ними напросился Кир, который, по его собственным словам, был должен Волку коньяк, а потом – Берта, которая захотела сказать ему спасибо лично, за то, что выручил. Поэтому отправились в результате вчетвером, о чем впоследствии ни разу не пожалели.

День у Волка оказался не операционный, и делать ему было совершенно нечего. Он отпросился, его отпустили. Пить коньяк на улице Волк посчитал моветоном, и пригласил всех к себе, но по дороге выяснилось, что у него сейчас – крошечная комната в общежитии.

– Поехали к нам? – предложила Берта. – Сергей, у нас замечательная квартира. Посидим, пообщаемся…

Волк согласился. Наскоро закупились в магазине «чем бог послал» и через полчаса были уже дома. Пока Берта и Скрипач спешно что-то готовили, Волк бродил по квартире в сопровождении Ита и шумно восхищался.

– Ну вы ходоки, – одобрительно говорил он. – Ну, ходоки… Такая женщина!.. Да с такой квартирой!.. Вот уж свезло так свезло…

– У нас в высотке еще одна квартира есть, маленькая, – пояснил Ит. – Наша собственная. Слушай, если хочешь, поживи пока? Мы же все равно то на базе, то тут, квартира пустая стоит.

С первых минут встречи они, не сговариваясь, перешли на «ты», а часом позже Берта получила прозвище «мать», что, впрочем, ее совершенно не смутило.

– Серьезно? – обрадовался Волк. – Поживу. В общежитии хреново то, что все друг у друга на головах, да еще и ехать неудобно. Так что поживу, но… не сейчас, скорее всего. Полгода мне там придется потерпеть. Если потом пустите, буду очень рад.

– Почему? – огорчился Ит.

– Угадай, – поморщился Волк. – Вломили мне, Ит, по первое число. Доказать ничего не сумели, а все-таки вломили. Они же не идиоты, сам понимаешь. Так что морально готовься к тому, что вцепятся в тебя через полгода, как пиявки.

– Догадываюсь, – Ит задумался. – Если нам удастся продлить контракт, не вцепятся. Есть шанс, что удастся.

– Когда уезжаете?

– Через три недели, уже точно. У нас опять с обеспечением не ладится, – Ит почесал переносицу, виновато глянул на Волка. – Знаешь, ощущение странное. Словно мешает что-то. То у Ри с данными какая-то путаница начинается, то вообще непонятно чего происходит. Вроде бы мелочи, но…

Волк пожал плечами.

– Ну, мало ли, – неуверенно заметил он. – Ничего, наладится. У меня тоже по работе всякая хрень бывает, что поделаешь.

…Позже сидели за столом в гостиной, и беседовали о чем попало – у Волка в запасе имелось множество «охотничьих историй», и слушать его было одно удовольствие. Берта, последние дни все больше нервничавшая из-за предстоящей экспедиции, наконец-то хоть немного расслабилась, а Кир так и вообще разомлел, по его собственному мнению, «до неприличия». Он сидел в одном из кресел, развалясь, вытянув ноги, и потягивал коньяк, иногда отпуская Волку ехидные замечания; потом он принялся рассказывать «охотничьи истории» сам, в том числе и ту, что Ит и Скрипач уже слышали – «про цветочки» и научную группу когни. Берта тут же обозвала его пошляком, а Волк в ответ возразил, что это все природа, и вообще, то, что естественно, не бывает без попыток размножаться.

– Ну конечно, – проворчала Берта. – Но для чего столько подробностей?

– Для колорита и лучшей подачи картины происходящего, – невозмутимо ответил Кир. – А что?

– Ничего, просто это все прозвучало несколько… Ладно, не будем.

После заговорили про предстоящую экспедицию. Ит со смехом рассказал, что им почему-то выдали комплекты экипировки типа «пустыня» – бежево-серо-зеленые, облегченные, а Кир добавил, что на нормальных мужиков комплектов не нашлось, нужны были «восьмерки», а привезли «шестерки» максимум.

– Мои вчера такой дом моделей устроили, – смеялся он. – Смотреть стыдно. Штаны до колен, майки до пупка…

– Ну, майки, предположим, ничего еще, – встрял Скрипач.

– Да как же, «ничего», – передразнил Кир. – В общем, мои в чем у кого есть поедут. Поменяем эти «шестерки» на что-нибудь более полезное, начальство уже добро дало…

Трепались до полуночи, Волк в результате остался ночевать на диване в гостиной (ну мать, ты меня сильно обяжешь, если просто подушку положишь, мне больше и не надо), а Киру Скрипач дал код от замка от своей однокомнатной.

– Кровати, правда, короткие, – предупредил он. – Тут ничего не поделаешь.

– Да это ничего, я на полу посплю, – ответил тот. – Вот с дорогой будет весело. Десять суток ехать, а койки по метру девяносто.

– Блин… – Скрипач нахмурился. – Слушай, я как-то не подумал…

– Не приспособлено тут под нас, – пожал плечами Кир. – Я как впервые приехал, постоянно лбом в дверные косяки вписывался. Низко слишком. Теперь привык уже, на автомате пригибаюсь. Другие тоже.

– Да уж, – покачал головой Скрипач.

– У вас хорошо, – усмехнулся Кир. – Потолки высокие. А в бараках я был, так у меня четко макушка до потолка. Иду по улице, народ ржет, не понимаю почему. Пришел – а у меня все волосы в побелке.

– А что ты делал в бараках? – удивился Скрипач.

– Это не в этот раз было, давно уже. Навещал кое-кого. – Кир зевнул. – Ладно, пойду я. Спасибо за ночевку. А то на улице спать хорошо, но грязновато все-таки, город ведь.

– Не за что. Тебя утром разбудить?

– Сам проснусь. Ночи. Бывай, Рыжий.

Поскольку на площадке в Подкаменной Тунгуске никто помешать работать физически не смог бы, аппаратуру решили брать по максимуму. Ри настоял на том, чтобы обращаться с приборами грамотно научились все участники мероприятия, и группа Кира, наконец, получила желанную передышку – у них осталась только утренняя разминка, а день целиком и полностью был посвящен тренировкам совсем иного толка. Лес, располагавшийся рядом с пансионатом, пригодился как нельзя кстати – там отрабатывали работу «в поле». Ставили «беты» и громоздкие, неуклюжие «дельты»; оперативно, по приказу, переносили их с места на место (имитация работы с перемещающимся сегментом), снимали данные, делали предварительные расшифровки… Скрипач и уже полностью оправившийся к тому моменту Ит тренировались наравне со всеми – за три месяца отсутствия Ри доработал кое-какие методики анализа, и им тоже предстояло научиться.