– Сумку?!

– Да.

– Ту самую сумку, белую, с которой она была в Гостином Дворе?!

– Так точно…

Генерал хлопнул себя по бокам, как баба…

– Вот те на… – проговорил он.

Бессонов выглядел ошеломленным и обескураженным. Значит, так, да? Значит, подобрались к нему с этой стороны уже давно, а он и не заметил! Значит, Нинка завербована и ведет-таки свою игру… Старый болван!

– Товарищ генерал, она эту сумку свою им отдала. И вернулась домой. Когда подъехал милицейский наряд, она сидела в кустах у подъезда. Вместе с оперативником поднялась в свою квартиру. Дверь была открыта. И сумка со всем содержимым валялась на пороге…

Бессонов оторопел.

– Ничего не понимаю. Со всем содержимым, ты сказал?

– Да. Оперативник переспросил у нее несколько раз, и она подтвердила: со всем содержимым…

Бессонов вновь нервно зашагал по ковровой дорожке.

– А второй вызов?

– Второй вызов поступил прямо на его сотовый телефон, он оставил ей номер на всякий случай. Она говорила про бриллиант… Была испугана.

– Ага! – поднял указательный палец вверх генерал.

– Она сказала, что кто-то стоит под окнами и терроризирует ее звонками с требованием выдать бриллиант…

– Значит, камень все-таки остался у нее… Только я не понимаю почему… Значит… камня в сумке просто уже не было! – догадался Бессонов.

– Когда оперативник вновь оказался у ее дома, он видел отъезжающий черный джип. Она именно такой и описывала. Он поднялся к ней в квартиру. Дверь была не заперта. Но в квартире никого не оказалось. Она сбежала. Понимаете?

– Понимаю… – задумчиво проговорил генерал.

– Еще. Она запомнила номера джипа. Машина принадлежит одному из телохранителей премьер-министра…

Генерал присвистнул. И замолчал надолго. Он все более убеждался, что игра куда сложнее, чем казалось на первый взгляд. Значит, Нинка и впрямь была задействована?! Не верилось в такое…

– Какие будут приказания? – спросил Кирсанов, изучая погруженного в тяжкие раздумья шефа.

– Пока ничего. Будем ждать. Сама объявится. Не бросит же она своего друга…

В этот момент раздался звонок… Бессонов и Кирсанов переглянулись.

Из квартиры краеведа Бориса вырвали служебные дела.

– Слушай, Пинкертон хренов, где ты носишься? Тут дел невпроворот! – возмутился начальник отдела, когда следователь все же прибыл в отделение милиции.

– Семен Николаевич, у меня появилась зацепка к тому преступлению, помните, распятая женщина на воротах монастыря… – начал оправдываться тот.

Начальник поморщился. Случай с монастырем, хоть и задевал воображение, но тем не менее числился не столь важным. О нем пошумели, поговорили и как-то разом забыли. Тем более что никаких заявлений после убийства не последовало, все тихой сапой сошло на нет.

– Что ты там накопал? Не забывай – не в частном сыске работаешь. У нас поток, сам понимаешь.

Борис понимал. И все-таки…

– Семен Николаевич, дайте еще день – и я дело доведу до финала, обещаю. Ну, если хотите, даже оформлю отпуск за свой счет.

– И что ты так прицепился-то к этой истории? Знаешь пословицу: «Не тронь болото…»? Ладно. Закроешь, говоришь?

Как и всякий руководитель, Семен Николаевич радел за показатели.

Получив еще день, Борис вышел из кабинета начальника УВД. В руках он держал полученный от эксперта пакет с фотографиями…

Судьбы Александры Романовой и Григория Распутина, будто слитые воедино, волновали его сейчас куда больше собственной судьбы. Он должен понять произошедшее с ними, иначе не сможет двигаться дальше, должен освободиться от бремени. А сделать это получится, если только все станет окончательно ясно…

Он прошел к себе. Внимательно рассмотрел фотографии. Действительно, очень любопытно… Спрятал снимки в ящике рабочего стола.

Затем вынул из портфеля рукопись краеведа. Он слукавил, сказав старику, что прочел ее внимательно до конца. На самом деле под утро уже слипались глаза и просмотр шел «по диагонали». Похоже, все-таки придется потратить еще несколько часов, что-то он упустил…

Борис нашел в тексте место, на котором его настигла дрема…

«От падения царизма Германия выиграла немного, поскольку Временное правительство также намеревалось продолжать войну. Но Германии в России нужен был такой режим, который заключил бы с нею мир.

Немцам это обещал Ленин. И немецкое правительство употребило против России крайнее средство: в опломбированном вагоне, словно вирус чумы, оно направило из Швейцарии в Россию Ильича.

Ленин и группа большевиков организовали пропаганду среди населения и войск с призывом к отказу от военных действий. С 3 по 5 июля 1917 года в Петрограде прошло вооруженное восстание, сопровождавшееся целым рядом убийств и насилий.

Но тогда правительству восстание удалось подавить. Троцкий сдался полиции, а Ленин, проведя ночь в стогу сена, под видом паровозного кочегара сбежал в Финляндию, чтобы в ноябре вернуться вновь…» – прочел следователь и задумался, закурил.

Время царствования Николая II явилось периодом самых высоких в истории России темпов экономического роста. С 1880 по 1910 год темпы роста продукции российской промышленности превышали 9 % годовых. По этому показателю Россия вышла на первое место в мире, опередив даже стремительно развивающиеся Соединенные Штаты Америки. Но нашей стране не хватило времени, чтобы пожать плоды экономических и социальных преобразований.

По мнению Черчилля, держаться – это все, что нужно было России в тот момент. Царь сидел на престоле, российская Империя и армия были крепки, фронт обеспечен, а победа над Германией бесспорна… Строй, которым руководил Николай Романов, к этому моменту фактически выиграл войну с немцами.

Но Россия, держа знамя победы в руках, все-таки упала на взлете замертво…

Вечный вопрос: почему, несмотря на неоспоримые достижения в экономическом развитии страны, в России победили не реформаторские, а революционные силы, приведшие к падению монархии? Как удалось группе авантюристов в исконно монархическом государстве сломать веками сложившуюся традицию власти? Это не просто удачно сформировавшиеся обстоятельства, не кризис системы, не слабость личности Николая Романова. Нет. Здесь, в России, разыгралась карта куда более мощная… Здесь действительно осуществлялся тайный заговор, в котором заинтересованные стороны не останавливались ни перед чем. Врагами использовались все средства, от клеветы и интриг до привлечения оккультных сил…

Следователь обжег пальцы окурком. Кинул его в пепельницу. Лизнул указательный палец и потер безымянный – взятый из детства способ самолечения. Вновь углубился в чтение.

«В последние годы царствования император испытывал кризис окружения. Значительная часть самых способных государственных деятелей стояла на западнических позициях, а люди, на которых царь мог положиться, не всегда обладали нужными деловыми качествами. Отсюда постоянная смена министров, которую с легкой руки недоброжелателей приписывали Распутину.

Но роль и значение Распутина, степень его влияния на Николая были искусственно раздуты левыми, которые таким образом хотели доказать политическое ничтожество царя. Многие скандальные эпизоды, связанные с Распутиным, вообще были сфабрикованы левой печатью с целью дискредитации власти», – писал краевед…

В то время спасти страну от развала могла только монархия. В России на начало февраля 1917 г. был лишь один по-настоящему выдающийся государственной деятель, работавший на победу в войне и процветание страны, – император, Николай Романов. Но он оказался предан. А монархия свержена.

И первое, что сделали враги для достижения этого, – убили Распутина. Убийство послужило детонатором большого взрыва.

«Прежде, чем заколотили крышку гроба старца, императрица положила на грудь Распутина икону с именами ее самой, мужа, сына и дочерей. И вложила письмо: «Мой дорогой мученик, дай мне твое благословение, чтоб оно постоянно было со мной на скорбном пути, который остается мне пройти здесь, на земле. И помяни нас на небесах в твоих святых молитвах. Александра».