Когда Энтони допрашивал Дени, тот чуть не описался от страха, утверждая, что не было необходимости постоянно проверять, все ли в банке на месте.

– Система безопасности гарантировала абсолютную надежность, стопроцентную! – лепетал директор, одной рукой теребя галстук, прикрепленный к солидному животу алмазной булавкой.

– Да, до сих пор так считалось. Однако…

Однако Энтони понимал, что произошло нечто экстраординарное. Найти и вернуть бриллиант – это только половина задачи…

Судя по тому, как было организовано ограбление в Гостином Дворе, все планировалось на самом высоком уровне. Премьер-министр России и не собирался «вступать в ченч» с Британией, видимо хотел выторговать гораздо больше. Теперь, когда бриллиант вновь оказался похищен, Россия могла спокойно развести руками: мол, мы тут ни при чем.

Да, все сложнее, чем казалось ему в Британии, когда он только взялся за поручение. Во всяком случае, эта женщина…

Энтони усмехнулся. Когда Ник в суматохе шепнул ему, что бриллиант перекочевал в ее белую сумочку, Снайпс испытал чувство профессионального удовлетворения. Все-таки чутье его не обмануло, приблизительно такую схему он и рассматривал…

Но сама незнакомка в голубом платье поразила его до глубины души. Она держалась так естественно, требуя, чтоб ее пропустили через живой кордон вслед за тем футболистом, что заподозрить ее в притворстве не смог бы никто. Разве только другой притворщик…

Так заказчик кражи – премьер?.. И потому-то Снайпс был приглашен для разговора именно на показ, чтобы все произошло на его глазах и он засвидетельствовал в Европе…

Стоп! Это первое, что приходит в голову. В Европе данного человека побаиваются, он считается самым опасным из всех разновидностей диктаторов, он скрытен, непредсказуем, «себе на уме». Сколотил гигантское состояние, установил тоталитарный режим, возвел ложь в принцип… И все-таки…

Энтони всегда отметал ту версию, которая напрашивается сама собой. Опыт утверждал: первый вариант – обманка. Но пока Энтони Снайпсу ничего другого на ум не приходило.

Радовало лишь одно. Судя по тому, что камень из банка похищен и все обставлено так, будто он просто дожидался своего часа в монастырской стене, на сокровищницу Романовых претендовал высший, но все же – криминалитет. Собственно, в таких условиях у Снайпса развязывались руки: можно действовать так же…

Машина с красными номерами ползла за черным «Ауди», который в свою очередь крайне осторожно приближался к девятиэтажкам с редкими огнями в квартирах. Вот «Ауди» встал, прячась за кустарником. Еще через какое-то время Энтони и Ник услышали, как по двору пронесся тот самый джип, водитель которого часом раньше угрожал женщине и увез ее сумочку.

Стоя поодаль, Энтони наблюдал. Незнакомка опасливо выбралась из машины, сняла обувь и пробежала через двор, стараясь не попадать в полосы света от фонарей.

– Так я и думал, – произнес вслух Снайпс.

– Что, сэр? – спросил Ник.

– Бриллиант все еще у нее. В сценарии с кражей произошел какой-то сбой.

– Но если она выполняет задание главы правительства, то кто эти люди? И почему у нее нет прикрытия? – удивился канцелярист.

– Это нам и предстоит выяснить. Наберитесь терпения. Сегодня спать не придется.

Через несколько минут джип убрался. А еще через полчаса к дому, гремя «мигалками», подъехала патрульная милицейская машина.

– Оперативность у вас просто на зависть! – налетела на милиционера в чине лейтенанта Нина. – За это время меня сто раз могли убить!

– Не убили же, – возразил лейтенант. – Рассказывайте.

Нина во всех подробностях изложила события последних часов. Как возвращалась домой, как ее подрезали бандиты, направили на нее оружие, потребовали сумку, а потом заявились прямо к ней домой.

– Так вы номера запомнили?

Еще бы. Нина, наверное, минут десять стояла в кустах совсем близко от джипа. Она назвала номера. Милиционер занес их в протокол.

– Спасибо за информацию. Будем прорабатывать…

– Ну уж нет! Идемте со мной. В квартиру.

– Идемте. Разумеется, – кивнул милиционер.

Они поднялись на лифте, Нина жила на седьмом этаже. Дверь в квартиру была прикрыта. Прямо в коридоре валялась украденная сумочка, рядом – все ее содержимое. И кошелек, и паспорт, и ключи.

– Так что пропало-то? – спросил милиционер.

Нина подобрала свои вещи, пробежалась по комнатам:

– Вроде ничего…

Милиционер смотрел на нее устало и как-то мутно:

– Знаете, что бывает за ложный вызов?

– Но я клянусь вам!..

Лейтенант махнул рукой, развернулся и вышел в коридор.

Нина закрыла дверь. Тут же затрезвонил дверной звонок. Милиционер протягивал, наступив одной ногой на порог, бумажку с номером телефона:

– Если что случится или обнаружите пропажу – звоните прямо мне. Егор… Егор Николаевич.

Нина кивнула.

Она проводила взглядом из окна милицейский «уазик», еще раз проверила дверные замки. Расстелила постель, включила душ. Горячая струя не помогала – в теле поселилась тревога. Волнение все росло и росло, до тошноты.

Нина выскочила из ванной, завернувшись в полотенце. Пробежала на кухню – к аптечке. Вывалила таблетки прямо на пол.

Стресс имеет свойство поселяться в организме как вирус, плодиться в нем и множиться, завоевывая все большее пространство. Тело начинает жить в постоянном нервном напряжении… Тревога существует при этом уже как бы сама по себе и жадно ищет повод для нового беспокойства. Нина это отлично знала. Главное в таких случаях – взять себя в руки, не паниковать.

«Так, анализировать бесполезно. Банальная ситуация. Одни видели меня на дорогой машине. Подумали, что дома есть чем поживиться. А другие – конкуренты по бизнесу. Ерунда. Дома у меня ничего ценного, вот и не стали мараться. Все. Кончено. Выпить таблетку и спать», – уговаривала себя Нина, трясущимися руками разбирая горку лекарств.

Как и все медики, она больше всего в этой жизни доверяла фармакологии. Налила в стакан воды. Сунула в рот горошину феназепама. Подумала – и проглотила еще одну. Для верности. Легла в постель и моментально уснула.

Снился кошмар. Она убегала, ее настигали. Еще минута – и ее обязательно поймали бы, но… раздался спасительный грохот. Это был грохот водопада, в который ей предстояло нырнуть! Но она так плохо плавала! И ужасно боялась высоты! Однако деваться было некуда – водопад громыхал все ближе, а преследователи настигали как стая голодных хищников…

Нина с трудом перевернулась на бок. Прямо в ухо ей выстрелили слова:

– Где вы?

– Я сплю…

– А бриллиант?

– К-какой бриллиант? – с трудом то ли во сне, то ли наяву выговорила Нина.

– Выходите на улицу. Только без лишнего шума, понятно?

– Что?!

– Камень не забудьте. Даю на сборы пять минут.

Теперь ухо пронзали громкие гудки. Нина разлепила глаза. И поняла, что ее голова лежит на трубке гудящего мобильного телефона. Неужели таблетки дали эффект галлюцинации?

Она с трудом выпростала руку из-под подушки и нажала «журнал звонков». Ее как змея ужалила – да, только что был принят звонок от неизвестного номера! Нина ватным от действия снотворного телом рухнула на пол… Но все-таки нашла в себе силы, поднялась.

Не включая свет, она стала лихорадочно натягивать джинсы и майку непослушными руками, одновременно на сотовом телефоне набирая по бумажке нацарапанные милиционером цифры.

– Алло! Егор Николаевич… – зашептала она в трубку, – вы приезжали по моему вызову сегодня ночью. Они опять! Они требуют бриллиант!

– Кто – они?

– Те самые, на джипе. Что мне делать?!

– Без паники! – заявил милиционер, – выезжаю. Но учтите, дамочка…

– Приезжайте скорее! Пока я еще жива!

Нина сунула ноги в кроссовки, тихо выскользнула в подъезд и побежала по лестнице наверх. На последнем, девятом, этаже, она помнила это, был спасительный люк – жильцы вечно жаловались, что лаз на чердак не закрывается. Нина как кошка вскарабкалась по железной лестнице. И оказалась в низком темном помещении, заваленном всяким хламом. Очевидно, чердак действительно время от времени давал пристанище бомжам.