В центре комнаты большой деревянный обеденный стол был накрыт на шесть персон, красные свечи уже оплывали. Мак приветствовали два молодых парня — обладатели сальных волос и крупных татуировок — и девушка с такими же дико окрашенными волосами, как у Лулу. Мак отметила те же переливы красного в ее прическе: похоже, они использовали один набор для краски на двоих. Кто до этого додумался?

Лулу первым представила своего бойфренда.

— Мак, это Дрейсон Макджилл, — произнесла она с гордостью, сжимая руку одного из парней ростом немного выше нее. У того было помятое лицо и заспанные глаза. Так и хотелось его отмыть и, возможно, разбудить.

Так это и есть тот певец, на которого она запала?

Лулу с энтузиазмом лизнула ухо Дрейсона и захихикала. По крайней мере, выглядели они счастливыми, хотя Мак не могла удержаться от того, чтобы не вспомнить о недавних клятвах Лулу, обещавшей держаться как можно дальше именно от таких музыкантов. Мак уже досконально изучила «тип» Лулу: вечно сальные, нечесаные волосы; непременный перебор с татуировками; полное равнодушие ко всему окружающему. Мак могла уверенно сказать, что Дрейсон выглядел точной копией предыдущих четырех попыток Лулу.

— Рада познакомиться. — Мак протянула свою руку к незанятой руке Дрейсона для приветствия.

Дрейсон медленно кивнул и мягко пожал ее руку, словно в полудреме. Либо он был чересчур тихим, либо попросту под кайфом. Мак так и хотелось помахать рукой перед лицом Дрейсона, чтобы посмотреть, моргнет он или нет.

— А это Ослик. — Лулу жестом указала на другого, узколицего парня, обнаженные мускулистые руки которого по самые плечи покрывали зелено-красные татуировки в японском стиле. Казалось, на его теле не было ни грамма жира. — Он барабанщик, — пояснила Лулу.

Ослик был крупным, сильным и темпераментным молодым человеком — полной противоположностью сонному Дрейсону. Глядя на Ослика, можно было подумать, что он готов в любую минуту сорваться с места.

— Это Марун, — продолжала Лулу. У Марун — миниатюрной девушки, одетой во все черное, — были волосы до плеч, окрашенные в тон прически Лулу. — Она художница.

Мак оглядела картины, украшавшие стены гостиной.

— Мне нравятся ваши работы, — заметила она. В ее словах не было лести. Картины, возможно, были сырыми, но в экспрессии, композиции и цвете угадывался истинный талант. И похоже, Марун была плодовита, судя по масштабам экспозиции. Как знать, может, у нее блестящее будущее?

— О, а это Буги. Он единственный, кто умеет готовить…

В этот момент Буги как раз выходил из кухни. Увидев его, Мак испытала легкий шок, она не ожидала, что будет и четвертый персонаж для знакомства. С кухонным полотенцем на плече, Буги направился к ней и протянул руку для пожатия. На его губах играла легкая улыбка. Иссиня-черные волосы Буги топорщились острыми прядями, за стеклами очков в черной оправе скрывались внимательные зеленые глаза. Он был шести футов ростом, почти вровень с Мак, в узких черных джинсах с цепочкой, свисающей с пояса, черной майке и ботинках от Доктора Мартенса на шнурках. Своей прической он отдаленно напоминал раннего Элвиса, случайно оказавшегося в нашем времени. Элвиса, умеющего готовить еду.

Пожалуй, черного цвета было слишком много. Глядя на них, можно подумать, будто половина жителей Мельбурна носит черное. Они что, в трауре?

— Привет, Буги, — поздоровалась Мак и протянула ему руку.

Их рукопожатие длилось чуть дольше положенного, а взгляды встретились и почему-то не отпускали друг друга. Мак стало интересно, заметили ли это окружающие. На какое-то мгновение ей показалось, что они раньше встречались, но она точно знала, что этого не может быть.

— Очень приятно с вами познакомиться, — сказала она, отвлекаясь от Буги и обращаясь ко всем, пожалуй, чуть более официально, чем ей бы этого хотелось. — Меня зовут Макейди. — Она подумала о том, что, наверное, следует сказать, как много она о них слышала, но почему-то не сделала этого. Роман Лулу и Дрейсона был вовсе не той сказкой, которую Мак захотелось бы продлить. Она очень мало знала об этих людях.

— Ма… как? — переспросил — или пошутил? — Ослик.

— Прошу прощения?

— Ваше имя Ма… как? Малейди? — повторил он.

— Нет, Макейди. Ма-кей-ди, — поправила его Мак.

Ей было не впервой слышать, как коверкают ее имя. И она уже привыкла повторять его по несколько раз в новой компании.

Ослик сделал гримасу.

— Какое стра-а-а-нное имя, — протянул он и вернулся к столу.

Марун. Дрейсон. Буги. Ослик. И это у меня странное имя?

Гости расселись за обеденным столом, а Буги-Элвис отправился на кухню продолжать свою стряпню, категорически отвергнув любую помощь. Мак заняла свое место и невольно залюбовалась природным узором волокон на шероховатой столешнице, а в это время Лулу обежала квартиру, выключая электрический свет, так что оставались только мерцающие на столе свечи.

Марун разлила по бокалам красное вино.

— Тебе предложить?

Мак кивнула.

— Так как же все-таки произносится твое имя? — спросила Марун, усаживаясь за стол.

Мак, привыкшая к тому, что этот вопрос ей задают не реже раза в неделю еще со времен начальной школы, терпеливо ответила:

— Ма-кей-ди. Не знаю, о чем думали мои родители, когда выбирали мне имя.

— А мне оно нравится, — решила художница.

— Лучше Мак. Все мои друзья зовут меня Мак. Так легче.

— Что значит имя? — с пафосом процитировал Дрейсон, томно взмахнув руками. — Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет.

Лулу горячо обняла своего возлюбленного, впившись в его проколонное ухо своими красными губами и оставляя на нем яркий след. Мак удивленно посмотрела на Дрейсона.

Определенно под кайфом.

— «Ромео и Джульетта», — заметила Мак, не зная, как реагировать на его реплику, кроме как назвать первоисточник. — Только смотрите, голубки, не кончите так же.

Что ты несешь, идиотка?

Лулу хихикнула, и Мак решила не продолжать. Пожалуй, не стоило нести всякий вздор только потому, что она оказалась в новой компании и не знала, что еще можно сказать.

За ужином Мак старалась помалкивать, как часто делала в незнакомых компаниях. Она предпочла роль наблюдателя и с удовольствием рассматривала новые лица, войдя в роль профессионального психолога. Она быстро вычислила, что прозвище Ослик не имеет ничего общего с вытянутым лицом хозяина, а, скорее, относится к его интеллекту. Дрейсон, напротив, оказался вовсе не глуп, что подтверждало его знание классики, так удивившее Мак. Марун общалась с парнями на равных, добродушно подшучивая над Осликом и подтрунивая над ним при любой возможности; Мак даже подумала, не влюблена ли она в него тайно. Буги, двойник Элвиса, был самым тихим из компании. Мак еще не успела изучить его, но, если бы спросили ее мнение, она бы предположила, что у парня имеется отреставрированный раритетный «кадиллак», автомат для игры в пинбол и что его девушка — начинающий композитор. Отчасти поэт, отчасти рок-н-ролльщик? За весь вечер он не перебросился с Мак и парой слов, не считая знакомства, хотя и сидел рядом. Неужели Буги всегда такой робкий?

Мак втайне наслаждалась времяпрепровождением в новых декорациях и в компании людей, даже отдаленно не напоминающих копов. Это помогало ей отвлечься от мысли о том, что дома ее никто не ждет — если, конечно, арендованное жилище можно было назвать домом.

Но и полностью расслабиться в новой компании она не могла. В эту ночь ей предстояла работа.

Информация, которую мистер Хэнд получил от своего клиента, была предельно точной и исчерпывающей, вплоть до водительских удостоверений, домашних адресов, контактов, фотографий и биографических данных выбранных объектов.

Инструкции были разработаны до тонкостей.

Мадам Кью предупреждала его, что клиент серьезный и влиятельный, и Лютер не был разочарован. Как обычно, ему не сообщили подробностей о личности клиента, но он очень быстро догадался, что работа так или иначе связана с могущественным кланом Каванагов. Выросший в Сиднее, он хорошо знал о степени их влияния. Мало кто в Австралии мог себе позволить заплатить такую цену за его услуги. Каванаги входили в тройку самых богатых семей страны и гордились тем, что усилиями всего двух поколений смогли построить целую империю.