Она выбрала черное кожаное боди, а красное бюстье Лулу запихнула в сумочку. Боди было тесным, с глубоким декольте, украшенным металлическими клепками. Когда Мак с трудом натянула его, безжалостный корсет уменьшил ее талию до неузнаваемости.

— Теперь твоя очередь, — сказала она, схватила пару латексных штанов с забавными металлическими кольцами и передала ему.

Он заколебался, и глаза его превратились в узкие щелочки.

Нехороший признак.

Она медленно провела пальцем по ложбинке между грудями. Сработало. Глаза его расширились, следя за ее пальцем.

— Ну давай, малыш, примерь это для меня, — прошептала она. — Пожалуйста.

Рик прошел в комнату и наполовину прикрыл дверь, краем глаза наблюдая за своей добычей. На мгновение он отвернулся от нее, и она увидела в этом свой единственный шанс. Бросившись к двери, она захлопнула ее и просунула ножку стула в дверную ручку.

— Эй! — заорал он. — Ты, сука! Открой дверь!

Нельзя было терять ни минуты. Она подбежала к альбомам, сложенным под столом, и начала судорожно просматривать их. Проклятье! Одни бланки и бумаги.

— Сука! — вновь заорал он, и она расслышала, как жалобно поскрипывает стул, готовый сломаться.

У нее не оставалось времени. Сняв туфли и держа их в руке, она на цыпочках прокралась к выходу, а потом бросилась вниз по лестнице. Оказавшись на улице, она побежала, и тут на нее прямо из темноты выплыло неоновое пятно.

— Лапонька! Что случилось? — воскликнула Лулу.

— Быстрее! — не останавливаясь, едва дыша, выпалила Мак.

Лулу последовала за ней.

— Мы должны выбраться отсюда как можно быстрее!

Они миновали несколько кварталов, прежде чем добежали до машины Лулу, только что взятой из ремонта. Утомленные наркоманы и бродяги проводили их безучастными взглядами. Лулу завела мотор.

— Что случилось? Разве я не должна была вломиться и вести себя, как ревнивая любовница или кто там еще?

Макейди почувствовала слабость.

— Ситуация немножко вышла из-под контроля, — призналась она.

— Вижу. Но ты хоть получила то, что хотела?

— Ну… и да и нет, — сказала Мак. — Он, конечно, занимается черт знает чем, но я не нашла ничего, что бы связывало его с Кэт.

— А где мой красный топ?

— В сумке.

— Откуда у тебя эта кожаная штука?

— Подарок от дьявола. Хочешь — возьми. Мне не нужны никакие сувениры.

— Умопомрачительно! — Лулу с восхищением разглядывала металлические клепки.

Он лежал с закрытыми глазами. Окна были зашторены. Он хотел отдохнуть, собраться с мыслями, но не мог. Из-за стенки доносились какие-то назойливые шумы. Он заткнул уши ватными шариками, но это помогло лишь отчасти. В полумраке он смотрел на фотографию, приколотую к стене.

Моя девочка.

Макейди.

Она была само совершенство. Длинные стройные ноги едва прикрыты коротким кожаным платьем. Безумно высокие каблуки заставляли выгибаться ее изящные ступни и икры.

Шлюха.

Его бесило то, что фотография недостаточно четкая. Он не мог разглядеть крошечные светлые волоски на ее бедрах. Не мог видеть маленькие голубоватые вены на ступнях.

Она оставила это фото специально для него. Она хотела, чтобы он излечил ее. Она даже указала ему путь к своей новой квартире, где жила одна.

Не волнуйся, я скоро приду к тебе.

Но звуки не стихали, они вторгались в его мысли. И становились все громче. Он уже мог различать их: дикие животные стоны, скрип кровати.

Мама!

Он накрыл голову подушкой. Он снова был ребенком, маленьким мальчиком. Подушкой ему служил плюшевый медвежонок, который оберегал его уши от этого жуткого скрипа. Он вновь вернулся в тот дом, где, отчаянно пытаясь заглушить звуки, подсовывал школьную форму под дверь.

Мама! Мама, прекрати это!

Это продолжалось дни и ночи. Длилось годами. Греховный блуд. И этот запах. Запах похоти и разврата. Им был пропитан весь дом, он заполнял нос юноши.

Мама!

Только он смог остановить это. Он освободил ее от грехов, спалив их в горячем пламени дьявольского огня, который унес с собой и ее, и грехи, и дом. Стоя на противоположной стороне улицы, он наблюдал, как яркие языки пламени лизали небо.

И вот теперь он пытался не обращать внимания на настойчивый шум, доносившийся из-за стены. Он убедил себя в том, что такое не повторяется. После стольких лет это просто не могло повториться.

Мама теперь не может быть шлюхой. Я ведь излечил ее.

Макейди тоже ждала его особого наказания, и он с огромным удовольствием исполнит ее желание, как только подойдет срок. А пока он будет следить за ней, ходить за ней по улицам, наблюдать ее в окне и вырабатывать терпение.

Так положено.

Но сначала нужно как следует подготовиться.

Во вторник днем Макейди шла в модельное агентство, ощущая себя полной дурой, но радуясь тому, что осталась жива. Она до сих пор не очухалась после вчерашних ночных ужасов. Интересно, сколько времени понадобилось Рику Филлсу, чтобы выбраться из своей пыточной? Впрочем, ей даже не хотелось это знать. И ни за что на свете не согласилась бы она вновь увидеть эти глазки-бусинки. Ей безумно хотелось рассказать Энди о своей находке, но он по-прежнему не отвечал на ее звонки. И Джимми этот тоже хорош! Она больше не хотела иметь с ним дело.

Войдя в агентство «Бук», она помахала рукой секретарше, заставив себя выпрямить спину и улыбнуться. Чарлз, как всегда, болтал по телефону. Мак посмотрела по сторонам, с особым удовольствием вглядываясь в фотографии на стенах. Неимоверно высокие скулы Кристи, вызывающие трепет губы Эстер… На фоне таких красоток любой простой смертный наверняка почувствовал бы себя безродной дворняжкой. «Бук» представляло интересы многих топ-моделей, но, возможно, Мак достигла бы большего, работая в другом местном агентстве, которое сотрудничало с такими журналами, как «Эль», и считалось более солидным.

Она была несказанно удивлена, когда увидела на одном из столов свой портфолио.

— О боже! — воскликнула она с облегчением. — Мой альбом!

Скай улыбнулась.

— Мы получили его сегодня утром. Тебе страшно повезло.

— Кто нашел его?

— Не знаю. Он лежал на пороге, когда мы пришли.

У Макейди было такое чувство, будто с ее плеч сняли груз весом тонн в десять. Она даже теоретически не представляла, как можно было бы найти все ее снимки для глянцевых журналов, сделанные от Парижа до Ванкувера, а потом еще связаться с каждым фотографом. Она быстро пролистала альбом, проверяя, все ли на месте.

В самой середине оказалась пустая страница. Одной фотографии недоставало.

— Черт! Один снимок пропал.

— Ты уверена? — спросила Скай.

— Да. Раньше все страницы были заполнены. Посмотри, — сказала она, раскрывая альбом, — вот пустое место.

Макейди недоумевала, кому понадобилось красть одно-единственное фото. Может, на нем она была в бикини? Или выглядела особенно сексуально, так что какой-нибудь молоденький мальчик решил оставить снимок на память?

На память.

Она вспомнила Лулу. Эти туфли просто восхитительные.

Она с ужасом осознала, какое фото пропало. Мак еще раз пролистала альбом, чтобы укрепиться в своей догадке. Так и есть: исчезла фотография, на которой она снята в Майами, в туфлях на высоких шпильках.

— Скай, мне действительно очень нужно знать, кто вернул альбом.

Та озадаченно посмотрела на Макейди.

— Да, но никакой записки не было.

— Может, кто-нибудь видел? Охранник? Секретарь, кто-нибудь еще?

— Она сказала мне, что альбом уже лежал у двери, когда она пришла.

— А во сколько открывается здание?

— Кажется, в восемь. Послушай, давай без паники. Это всего лишь фотография. У тебя полно других удачных снимков, которыми ты можешь пополнить свой альбом.

Нет, дело не в фотографии.

Макейди позвонила на фирму по уборке помещений перед самым закрытием. Как объяснила ей секретарша из модельного агентства, фирма присылала уборщицу каждый четверг с пяти до восьми утра, чтобы она успела до начала рабочего дня пропылесосить холлы и лестницы и вымыть туалеты. Они наверняка находились в здании в то время, когда был оставлен портфолио. Мак предстояло выяснить, кто именно убирался в тот день и что он видел.