— Ну вот ты и вернулся, — глухо сказал воин, коснувшись груди Хейграста тыльной стороной ладони.
— Пока еще не вернулся, — тихо ответил нари.
— Три месяца прошло, — прищурился Бродус.
— Полторы дюжины недель и четыре дня.
— Помоги Эл нам счесть каждый день до возвращения в Эйд-Мер, — Бродус не сводил глаз с нари. — Ну что, оружейник, вернемся домой вместе?
— Ты сомневаешься? — поднял брови Хейграст и наконец ответил прикосновением к груди Бродуса. — Куда же еще нам идти? Разве у нас есть другой дом?
— Нет другого дома, — с облегчением улыбнулся Бродус. — Здесь мы в гостях. Правда, хозяев не видно, ушли они вместе с Чаргосом. Вот только не сказали, что есть западная тропа через топь.
— Нет тропы, — покачал головой Хейграст. — Хозяйка Вечного леса дала нам проводников, тина сплеталась под нашими ногами, но, думаю, проваливалась в бездну, едва мы проходили.
— Пришлось, пожалуй, потрудиться лесной владычице чтобы вывести через топь этого зверя, — кивнул Бродус на Аенора, который не замедлил плюхнуться на вытоптанную землю.
— Об этом ты спроси у шабров, которым не удалось полакомиться нежным мясом банги, — подал голос Баюл.
— Спросил бы, да меткие выстрелы некоторых лучников отправляют шабров сразу в наши котлы. — Бродус махнул рукой в сторону покрасневшей от смущения Райбы. — Вот только не могу сказать, чье мясо нежнее. Банги пробовать не приходилось.
— И это меня немало радует! — воскликнул Баюл при общем оживлении.
Прозвучал смех и погас.
«Невесело тут», — подумал Дан, встретившись взглядом с Бродусом.
— И к нам вернутся улыбки, парень, — словно угадал его мысли воин. — И ты еще будешь гостить у меня дома, я помню свое слово. Хотя едва узнал тебя. Хейграст, посмотри на него. А ведь уходил из северной цитадели мальчишкой!
— Алатель не стал пробегать свой путь быстрее, но каждый прожитый день стоит недель или месяцев, — кивнул Хейграст. — Так что еще до окончания этой войны многие успеют не только повзрослеть, но состариться и умереть…
— И об этом я тоже хочу поговорить с тобой, нари, — вздохнул Бродус. — Райба, не сочти за труд, приготовь нам ктар. Пойдем в шатер, Хейграст. А твоими друзьями… нашими друзьями пока займется Омхан.
— Омхан? — Дан недоуменно оглянулся на заросшего седой бородой воина.
— Он самый, — прогудел знакомый стражник. — Пойдем-ка к костру, да пса держи от меня подальше. Я еще в Эйд-Мере на него без дрожи смотреть не мог.
Райба не оставила без ктара и друзей. Дан вдыхал приятный запах, и ему казалось, что нет никакой войны, что враги не топчут равнину Уйкеас и улицы Эйд-Мера, что Аддрадд не жжет деррские деревни, а Леганд, Саш, Линга, Тиир, Ангес не странствуют в опасных землях и тоже где-то вдыхают незабываемый аромат. И что Лукус все еще жив…
Молчаливые воины, которых все-таки было мало, очень мало на острове, вскоре разошлись отдыхать по шатрам, а Омхан коротко поведал, что произошло в северной цитадели, после того как отряд Хейграста прошел через северные ворота. Потом Негос и Баюл отправились прогуляться по лагерю, неожиданно обнаружив множество интересующих друг друга тем, а Дан все так же сидел у костра, облокотившись о бок задремавшего Аенора, и обдумывал рассказ Омхана. Воин, казавшийся постаревшим за три месяца на дюжину лет и несколько битв, говорил медленно, делая долгие паузы, нарушить которые не решался никто.
В тот страшный день стражники северной цитадели едва успели упаковать в мешки трупы серых, когда Чаргос насторожился. Уже был послан нарочный к Огану, чтобы предупредить его о предательстве Валгаса, но, как видно, посланник опоздал или вообще не добрался. Времени с начала схватки прошло ровно столько, чтобы стражи главной стены, услышав рог серого, примчались в северную цитадель, но примчались не они. Пришли серые воины, и в ворота они вошли беспрепятственно. Три дюжины стражников охраняли южный предел цитадели. В тот момент, когда Чаргос бросился к центральной твердыне, в южной части цитадели уже шел бой. Неизвестно, удастся ли установить когда-нибудь, сколько среди самых доверенных стражников Бродуса оказалось людей Валгаса, но их черное дело не стало легкой прогулкой. И все-таки, когда Чаргос и Бродус перекрыли ворота в центральную крепость, южный предел был уже занят серыми. К счастью, на главных бастионах оказались только верные воины. Они сумели отбить первый штурм, положив с полдюжины серых, но врага это только разъярило. Алатель еще не подобрался к зениту, а во внутренний двор крепости серые ввели Огана. Лицо бургомистра было разбито, одежда изодрана, руки стянуты за спиной. Валгас, прячась за прутяным щитом, проорал что-то о милости новых властителей и посулил награду за предательство, но не дождался ни слова со стен. Тогда один из серых ткнул в бок Огана острием копья. И бургомистр крикнул, чтобы Бродус не верил ни единому слову захватчиков и попросил легкой смерти от стрелы. Стрелы не последовало. Закованный в доспехи гигант нари снес Огану голову одним взмахом меча. Впрочем, то, что он нари, стало ясно только через мгновение. Он снял шлем, словно не верил в меткость лучников Эйд-Мера, и назвал свое имя. Его звали Антраст. На очень плохом ари он сказал, что теперь он правитель Эйд-Мера, поскольку новый король Дары назначил его своим наместником в этом городе. Нари потребовал, чтобы Бродус приказал своим воинам открыть ворота цитадели.
— Почему же лучники Эйд-Мера не показали свою меткость, когда этот Антраст снял шлем? — с возмущением прошептал Дан.
— Чаргос не дал, — со вздохом проговорил Омхан. — Он стоял чуть в стороне, опершись на свой диковинный меч, и его лицо становилось темнее с каждым мгновением. Он сказал, что и самый опытный волк однажды может оказаться в горящем лесу, но, в отличие от своих молодых собратьев, он знает, что спасение не в быстроте ног, а в выдержке. И еще Чаргос сказал: для того чтобы победить потом, нужно выжить сейчас. Эйд-Меру нужны не павшие герои, а герои-победители. Унижения смываются не кровью, а победами.
— И Бродус его послушался? — удивился Дан.
— Послушался, — кивнул Омхан. — Точнее, окаменел, когда в следующее мгновение во двор крепости привели его жену с двухлетним сыном на руках. Мы все окаменели. Там была и моя мать. И сын Левка, и жена, и дети Гринша, и старый отец Бруска. Там были родные почти всех защитников центральной цитадели. У нас словно отнялись языки. Ведь с меча Антраста все еще капала кровь Огана. И нари еще раз потребовал открыть ворота цитадели.
— И вы открыли? — спросил, замирая, Дан.
— Чаргос поднялся на стену и крикнул что-то на незнакомом языке. На том же языке, на котором говорил серый, убитый в северных воротах. Потом он перевел свои слова. Он сказал серым, что прикажет открыть ворота, если Антраст поклянется, что все заложники — женщины, дети и старики Эйд-Мера — останутся живы и здоровы. Антраст рассмеялся и ответил, что он обещает им жизнь, а здоровье зависит только от их богов. Тогда Чаргос потребовал клятву. И Антраст поклялся. Поклялся дымным мечом. И мы открыли ворота.
— А дальше? — чуть слышно прошептал Дан.
— Ты был в центральной цитадели, — пожал плечами Омхан. — Мы открыли ворота, но не обещали сложить оружие. Пока серые преодолели тоннель, нас уже не было в крепости. Мы выбрались на тайную тропу с западного бастиона, обрушив за собой подвесной мост, и добрались до ущелья. Там Бродус нас оставил и свернул к дому Хейграста. И вовремя это сделал. Смегла с детьми уже бежала ему навстречу, а Райба, сумасшедшая девчонка Райба сражалась с серыми. До сих пор не могу понять, как она заряжала самострелы Хейграста, не всякий мужчина натянет закаленную пружину, но успела уложить четверых, пока Бродус не подхватил ее поперек туловища и не унес за собой. Потом… Потом мы прошли через ущелье и в ловушке погубили еще нескольких серых. Ущелье обрушено, тайной тропы в Эйд-Мер больше нет.
— И что теперь? — спросил Баюл.
— Теперь? — Омхан задумался. — Не знаю. Никто не придет к нам на помощь. Посылали мы сразу Левка в Кадиш, но он не вернулся. Погиб, наверное, в дороге, а если и дошел, то на обратном пути погиб. Свары, скорее всего, спрятались за стеной, и правильно сделали, их сил недостаточно против такого врага. Мы прячемся на этом острове. Нас около шести дюжин, считая вас и тех охотников и крестьян, что мы встретили на равнине. Еще столько же подростков. И еще больше женщин и стариков. Мы нападаем на врага, ищем беглецов и беженцев, но надежды собрать армию — практически нет. Так же как и надежды, что помощь приведет Чаргос. Он ушел в Вечный лес, но сразу сказал, что в его чащах нет армий и чудовищ, которые спасут нас от врага.
