— Организовать это будет непросто и потребует времени. Прервать их беседу я никак не смогу, но если вы дождётесь окончания…

— Ничего, я подожду, действуйте. Только не рассчитывайте остаться в живых, если обманете меня.

Генерал Теннар смотрел на Гэри Селдона, выпучив глаза, сердито барабаня кончиками пальцев по столу.

— Тридцать лет, — проговорил он. — Целых тридцать лет, и вы мне говорите, что вам до сих пор нечего показать?

— Если точнее, генерал, то двадцать восемь.

Теннар пропустил реплику Селдона мимо ушей.

— И всё за счёт правительственных средств. Известно вам, профессор, сколько миллиардов кредиток потрачено на ваш Проект?

— Точно не скажу, генерал, но у нас есть соответствующая документация на этот счёт, и она может быть предъявлена вам в считаные секунды.

— У нас она тоже имеется. Правительственные фонды, профессор, — не бездонная бочка. И у нас теперь не прежние времена. Мы не так безалаберны в вопросах денежных затрат, как Клеон. Повышение налогов осуществить непросто, а деньги нам нужны на многое. Я позвал вас сюда в надежде, что вы сумеете убедить нас в том, что мы не бросаем деньги на ветер, субсидируя психоисторию. Не сумеете — говорю вам честно и откровенно: субсидии будут прекращены. Если сумеете, продолжайте ваши исследования на общественных началах, без субсидий, и нам придётся пойти на это, если вы меня не убедите в том, что ваша работа даёт какие-то результаты.

— Генерал, вы требуете от меня невозможного, но я со своей стороны могу вам сказать, что, если вы прекратите субсидирование Проекта, вы останетесь без будущего. Дайте мне время, и когда-нибудь…

— Уже не одно правительство успело смениться, а от вас всё одна и та же песня, профессор: «Дайте мне время». Скажите, профессор, разве вы не утверждаете, будто ваша психоистория предсказывает, что правление хунты, а стало быть, и моё будет недолгим и в скором времени прекратится?

Селдон нахмурился.

— Методика пока не так совершенна, чтобы я мог утверждать, что психоистория предсказывает именно это.

— А я вам говорю, что психоистория ваша предсказывает вот это самое, и сотрудники вашего Проекта только об этом и болтают.

— Нет-нет, — возразил Селдон, — ничего подобного! Не исключено, что некоторые из наших сотрудников взяли на себя смелость интерпретировать полученные выводы таким образом, то есть что хунта является неустойчивой формой правления, но есть и другие выводы, которые можно интерпретировать совсем наоборот. Именно поэтому мы и обязаны продолжить нашу работу. А в настоящее время нет ничего проще. Располагая неполными данными и несовершенной методикой, можно сделать любые выводы.

— Но если вам будет угодно опубликовать свои выводы о том, что правительство нестабильно, и сказать, что психоистория это подтверждает, разве вы таким образом не усугубите и без этого нестабильное положение?

— Можем, генерал. Если же мы объявим, что положение правительства стабильно, то мы способствуем стабилизации положения. Мы не раз вели подобные разговоры и с Императором Клеоном. Психоисторию можно использовать как орудие в борьбе за людские умы и добиваться кратковременных успехов. Но впоследствии предсказания могут оказаться не совсем верными, и тогда в психоисторию никто не станет верить, и всё будет так, словно её никогда и не существовало.

— Хватит. Давайте начистоту! Что, по вашему мнению, говорит психоистория о моём правлении?

— По нашему мнению, она говорит, что в правлении прослеживаются элементы нестабильности, но мы не уверены и не можем быть уверены в том, как улучшить или ухудшить положение.

— Иначе говоря, психоистория говорит о том, что и без неё известно, и вот на это правительство выкидывает дикие суммы денег?

— Настанет время, когда психоистория скажет нам то, чего без неё мы бы не узнали, и тогда затраты окупятся во много-много раз.

— И сколько же нужно ждать?

— Не слишком долго. За последние годы мы достигли многообещающих результатов.

Теннар снова забарабанил пальцами по столу.

— Маловато… Скажите мне что-нибудь конкретное сейчас. Что-нибудь полезное.

Селдон немного растерялся.

— Я могу подготовить для вас подробный отчет, но на это нужно время.

— А как же! Дни, месяцы, годы — и в конце концов я так и не увижу этого вашего подробного отчета. Вы меня за идиота принимаете?

— Нет, генерал, конечно, нет. Но я не хочу, чтобы меня принимали за идиота. Сказать вам я могу только то, за что могу ответить лично. Кое-что явствует из моих собственных психоисторических исследований, но интерпретировать это я могу ошибочно. Но раз уж вы так настаиваете…

— Да, настаиваю.

— Вы говорили о налогах. Вы сказали, что увеличить налоги трудно. Безусловно. Это всегда непросто. Всякому правительству приходится накапливать средства в той или иной форме. Существует только два способа добывания денег. Первый — ограбить ближнего, второй — убедить собственных граждан добровольно и мирно отдать правительству деньги.

Поскольку в Галактической Империи в течение тысячелетий дела ведутся достаточно разумно, о том, чтобы грабить ближнего, речи быть не может, разве что в случае возникновения и подавления бунтов. Это случается довольно нечасто, для того, чтобы правительство могло себя поддержать, — если бы даже это было так, правительство бы долго не продержалось. — Селдон набрал побольше воздуха и продолжил: — Следовательно, деньги можно получить только за счёт вымаливания у граждан определённой части их доходов в казну правительства. Скорее всего, если правительство в такой ситуации будет работать с отдачей, граждане предпочтут платить налоги, а не копить деньги на чёрный день, каждый для себя, как бывает во времена неспокойные и опасные. И тем не менее, хотя подобные требования справедливы и гражданам логичнее было бы платить налоги в качестве вклада в стабильность правительства, они этого делать не хотят. Для того чтобы преодолеть это нежелание, правительство должно создать у граждан впечатление, что оно не требует от них многого и учитывает права и доходы каждого гражданина. Другими словами, правительство должно снизить процент налога с низких доходов, должно распределять и устанавливать разнообразные льготы и так далее и тому подобное.

Подходит время, и положение с налогами становится всё более и более сложным, поскольку различные миры, разные секторы внутри каждого из миров требуют к себе дифференцированного подхода. В результате аппарат налоговой инспекции в правительстве раздувается и выходит из-под контроля. Среднестатистический гражданин перестаёт понимать, за что с него берут налоги, каков механизм сбора, что он может не платить, а чего не может. Да и само правительство и налоговая инспекция зачастую имеют весьма туманное представление на этот счёт.

Более того, как бы велика ни была сумма собранных налогов, беспредельно раздутые штаты налоговой инспекции тем более не в силах все эти деньги учесть, уследить за правильностью их уплаты, и в итоге суммы, которые могли бы быть истрачены на нужные и полезные дела, снижаются, несмотря на все старания.

В конце концов положение с налогами становится неуправляемым. Из-за этого возникают недовольство и общественные волнения. В учебниках по истории виновниками подобного положения называются алчные бизнесмены, коррумпированные политики, грубые вояки, амбициозные вице-короли, но они всего-навсего люди, воспользовавшиеся преимуществами, которые им предоставила неразбериха с налогами.

— Что вы пытаетесь мне доказать? — хрипло спросил генерал. — Что наша налоговая система чересчур сложна?

— Если бы она такой не была, она бы стала единственной в своем роде за всю историю рода человеческого. Если и существует нечто, неизбежность чего явствует из психоистории, так это безудержный рост налогов.

— И что с этим делать?

— Этого я вам сказать не могу. Но именно на эту тему я и хотел бы подготовить отчет для вас, который, как вы говорите, отнимет некоторое время.