А название это, судя по всему, всё ещё было в ходу, поскольку кондитер тут же вручил ему трубочку с мороженым без лишних слов. Причем подал мороженое руками. Рейчу-мальчишке и в голову не пришло бы задуматься, но теперешний Рейч ощутил прилив брезгливости.

— Пакет дать?

— Не надо, — сказал Рейч. — Я тут съем.

Он расплатился с кондитером, взял мороженое и откусил большущий кусок, наслаждаясь знакомым вкусом. В детстве для него такое мороженое было редкой и почти недоступной роскошью. Он покупал его тогда, когда удавалось наскрести нужную сумму. Время от времени ему давал откусить кусочек кто-нибудь из внезапно разбогатевших дружков, но чаще всего он воровал мороженое, пользуясь удобным случаем. Теперь он мог купить сколько угодно порций…

— Эй! — послышался чей-то голос у Рейча за спиной.

Рейч с трудом вернулся к реальности. Его, оказывается, окликнул парень, что сидел за столом.

— Это ты мне, парень? — негромко уточнил Рейч.

— Ага. Чё это ты делаешь, а?

— Кокоженое ем. Чё те надо?

Рейч автоматически перешёл на биллиботтонский жаргон, и это оказалось совсем нетрудно.

— Не. В Биллиботтоне чё делаешь?

— Родился тут. Вырос тут. Токо в кровати народился, а не на улице, как ты.

Оскорбление слетело с языка легко, так легко и непринуждённо, словно Рейч никуда и не отлучался из Биллиботтона.

— Во как? Чё-то ты слишком вырядился. Тоже мне биллиботтонец. Цаца какая! Да от тебя, поди, и духами прёт!

Парень пошевелил мизинцем — этим жестом подманивали к себе друг друга гомосексуалисты.

— Сказал бы я, чем от тебя несёт. Но я — человек воспитанный.

— Чей-то? Во-спи-тан-ный? У-сю-сю!

В это время в кондитерскую вошли ещё двое. Рейч слегка нахмурился. Сговорились они или как? Парень, сидевший за столом, обратился к вошедшим:

— Этот крякает, будто он воспитанный. Болтает — биллиботтонец.

Один из вошедших с притворной учтивостью поклонился Рейчу и ухмыльнулся, показав неровные, давно не чищенные зубы.

— А чё, здорово! Биллиботтонец, да к тому же воспитанный! Завсегда чё-нибудь подкинет бедненьким, несчастненьким сородичам, а? Ну, денежки, к примеру. Чё тебе стоит подкинуть кредитку-другую бедненьким, а?

— И много их у тебя, господин хороший? — поинтересовался его приятель без ухмылки.

— Эй, эй! — заволновался хозяин заведения. — Парни, проваливайте отсюда. Неча у меня тут колобродить.

— Не боись, — сказал ему Рейч. — Я ухожу.

Он собрался было уйти, но парень, сидевший за столом, выставил ногу, загородив проход между столиками.

— Ну ты чё, парень? Ты куда? Мы по тебе заскучимся.

Хозяин кондитерской, почувствовав, что запахло жареным, ретировался в комнатушку за стойкой.

Рейч улыбнулся и сказал:

— Парни, когда я в последний раз был в Биллиботтоне, со мной были мои старики, и нам загородили дорогу десять парней. Точно, десять. Я сосчитал. И мы с ними разделались.

— Да ну? — удивился тот, что заговорил с Рейчем. — Твой старикан разделался?

— Старикан? Не, не он. Ему бы нипочём такого не сделать. Старуха моя. А я, парни, получше её сумею. А вас токо трое. Так что вы уж лучше пропустите меня.

— А как же. Ты токо кредитки оставь и иди. Не, ещё тряпки кое-какие сыми.

Парень, сидевший за столом, встал. В руке его блеснуло лезвие ножа.

— Ага, — понимающе кивнул Рейч. — Вы, стало быть, решили поразвлечься? Ну, это вы зазря.

Рейч покончил с мороженым и повернулся к наглецам вполоборота. Вдруг быстрее, чем он сам успел сообразить, что делает, он одним махом взлетел на стол, резко взмахнул ногой и носком туфли сильно ударил точнехонько в солнечное сплетение парню с ножом.

Тот повалился на спину с громким воплем. Тут Рейч подпрыгнул, ногами опрокинул стол, схватил его за ножки и крышкой прижал к стене второго бандюгу, а третьему нанес сокрушительный удар в кадык. Тот скорчился, страшно закашлялся и повалился на пол.

На всё у него ушли считаные мгновения. Выхватив из-за пояса два ножа, Рейч прошипел:

— Ну, давай подходи по одному! Кто первый?

Никто не шелохнулся.

— Ну, раз так, я пошёл, — сказал Рейч.

Но, судя по всему, хозяин заведения даром времени не терял и, удалившись в комнатку за стойкой, вызвал людей на подмогу. В магазинчик вошли трое, и хозяин встретил их возмущенными воплями:

— Хулиганье! Настоящее хулиганье!

Вошедшие явно были одеты в какую-то форму, но такой формы Рейч раньше никогда не видел. Штаны у них были заправлены в высокие ботинки, просторные футболки подпоясаны широкими ремнями, на головах — довольно забавные пилотки. Ближе к левому плечу на футболках красовались буквы «О. Дж.».

Выглядели они вполне по-далийски, только усы у них были какие-то странные, не далийские. Нет, усы как усы, чёрные, но только уж больно аккуратные, коротенькие.

— Капрал Квинбер, — представился старший по званию. — Что здесь происходит?

Побитые биллиботтонцы в это время поднялись, и вид у них был, прямо скажем, неважнецкий. Один из них всё ещё, согнувшись, держался за живот, второй потирал шею, а третий — плечо, которое, во всей видимости, было вывихнуто.

Капрал оценивающе поглядел на них. Двое его подчиненных встали у дверей. Капрал обернулся к Рейчу — на вид он был единственным непострадавшим.

— Ты биллиботтонец, парень?

— Я здесь родился и вырос, но восемь лет прожил в другом месте.

Теперь Рейч говорил не с таким выраженным акцентом, но всё же с акцентом — примерно с таким же, с каким говорил и сам капрал. В конце концов, Даль был большим сектором, тут жили разные люди, и в некоторых районах люди отличались правильной речью.

— Вы из службы безопасности? — спросил Рейч. — Что-то я не припоминаю такой формы…

— Нет, не из службы безопасности. В Биллиботтоне какая служба безопасности… Мы из охраны Джоранума, и порядок тут поддерживаем мы. Этих троих мы знаем, они нам уже попадались. О них мы позаботимся. Нас интересуешь ты, парень. Номер для связи?

Рейч назвал.

— И что тут произошло?

Рейч рассказал.

— А какое у тебя тут дело?

— Послушайте, — решил на всякий случай уточнить Рейч. — А вы имеете право допрашивать меня? Если вы не из службы безопасности…

— Послушай, — грубо проговорил капрал, — тебе ли о правах рассуждать? Мы щас в Биллиботтоне, а тут право есть у того, кто его взял. Ты сказал, что отделал эту троицу, и я тебе верю. Но нас тебе не отделать. Нам бластеров носить, правда, не разрешают, — лениво проговорил капрал и вытащил из кобуры самый что ни на есть настоящий бластер. — А теперь говори, что ты тут делаешь?

Рейч вздохнул. Если бы он отправился сразу туда, куда должен был отправиться, то есть в здание правительства сектора, если бы не эта проклятая ностальгия по Биллиботтону и «кокоженому»…

Он сказал:

— Я приехал по важному делу к мистеру Джорануму, и раз вы из его органи…

— К Джорануму? Лидеру?

— Да, капрал.

— С двумя ножами?

— Ножи для самозащиты. Я не собирался идти с ножами к мистеру Джорануму.

— Это ты только говоришь. Так, мистер, нам придётся сопроводить вас в участок. Там разберёмся. Может, не сразу разберёмся, но выясним всё досконально.

— Но у вас нет такого права! Вы не официальное учреж…

— Ладно, попробуй поищи, кому пожаловаться. А до тех пор ты наш.

Ножи были конфискованы, и Рейча повели в участок.

Клеон уже не был больше тем красивым молодым монархом, что красовался на его голографических портретах. Только на голограммах он таким и оставался, но зеркало говорило ему совсем другое. Последний день рождения Императора был отпразднован с подобающей случаю помпезностью, однако сорок лет — они и есть сорок, как ни крути.

В принципе, Император не имел ничего против своего возраста. Здоровье его было в полном порядке. Правда, он немного растолстел — ну самую малость. Пожалуй, его лицо и могло бы выглядеть старше, но над ним постоянно трудились косметологи, и потому выглядел Император даже моложаво.