Накормил директор их обедом в заводской столовой и дал сопровождающего от профсоюзного комитета.

Ну, они, пока борщ хлебали, разузнали про все обстоятельства дела. Пан Дыля пошевелил усами и сказал профсоюзнику:

— Вези нас, братка, на квартиру к кассиру! Приехали.

— Ну-с, — сказал пан Дыля, усевшись за стол и открыв тетрадку. — Будем подводить итоги. По факту кражи.

Кассир затрясся, из смежной комнаты выглянула жена с малым ребенком. И так вот сразу видно по всему стало, что не будет воровать этот человек, ибо привык к трудностям жизни и вряд ли даже представить себе может, что делать с мешком денег.

— У вас, коллега, есть вопросы по существу? — обратился пан Дыля к Гонзасеку.

А тот уже обе комнаты обежал, в кухне в кастрюли заглянул, шкаф платяной проверил, ему все ясно.

— Давно вы назначены на должность? — спросил Гонзасек кассира.

— Две недели уже прошло.

— И кому вы обязаны назначением? Кассир голову опустил и молчит.

— Когда отмечался его юбилей?

— А откуда вы знаете?

— У меня работа такая, — сказал Гонзасек. — И если вы хотели сохранить тайну, надо было хотя бы черновик приветствия уничтожить. Вот ведь в красках его выводили: «Глубокоуважаемому…»

И тут выяснилось, что за два дня до кражи провожали на пенсию прежнего кассира, и банкет был, и новый кассир речь говорил, а в день получки в кассу заходил старый кассир — забрать свои часы.

— Часы были новые или старые? — поинтересовался пан Дыля.

— Не помню.

— Подумайте, это очень важно, — сказал Гонзасек. — Часы были старые, но повешены были на стену незадолго до пенсионирования?

— Точно, — кивнул кассир, страдальчески сморщившись. — Часы были старые и ужасно отставали, а повесил их прежний кассир за три месяца до выхода на пенсию.

— Спасибо за откровенность. Можете спокойно работать. Никто вас не подозревает, — и пан Дыля пожал руку кассиру.

Когда вышли на улицу, профсоюзный лидер спросил:

— И почему вы сказали, что он невиновен? У нас многие его подозревают.

— Но он невиновен, — сказал пан Дыля. — Нам предстоит теперь поехать к действительному преступнику!

И отправились разыскивать прежнего кассира. Он был на даче и, увидев приехавших, заметно смутился.

— Именем короля! — сказал Чосек.

— Как? — воскликнул старый кассир. — Неужели вернулся прежний король?

— Вернулся или не вернулся, это не снимает с подданных ответственности за похищенное у народа, — холодно ответил пан Дыля.

Старый кассир молчал.

— Сейчас все тащат, — наконец проговорил он. — Как с ума спятили. Будто конец света уже настал.

Чосек протянул руку:

— Ключ от сейфа и поскорее, иначе явится полиция, сделает обыск и найдет еще кое-что! Ваше чистосердечное раскаяние смягчит вашу вину!

— Есть ли улики против меня? — побледнев, спросил старый кассир.

— Предостаточно, — сказал Гонзасек. — Первой ниточкой вашего разоблачения стали часы, которые вы, замыслив грабеж, нарочно повесили в кабинете. Примерно тогда же вы сделали и копию ключа от сейфа. Это была ваша первая и последняя кража. Акт отчаяния, не так ли?

Старый бухгалтер тихо расплакался и достал из кармана ключ от сейфа.

— Ну, а теперь брезентовый мешок с деньгами! Я совершенно уверен, что вы не потратили ни рубля, и это тоже будет смягчать кару!

Бухгалтер полез в погреб и вытащил оттуда мешок. Мешок был запечатан…

Так пан Дыля и его товарищи были приняты в полицию.

Через какое-то время пан Дыля нашел в городской тюрьме старого кассира.

— Любезнейший, — спросил он, — отчего вы уворовали деньги целым мешком? Если бы вы взяли из мешка половину, вас бы никогда не нашли!

— Обида сгубила, — признался кассир. — Знаете, кругом все воруют, особенно начальство, особенно новое. Ну, и я решил принести хоть раз в жизни мешок денег. Такая нищета… Позднее я решил вернуть деньги, но кто из матерых мошенников простил бы мне это?..

В городе обокрали биржевика. В числе похищенных вещей оказались три крупных бриллианта.

Вскоре один из бриллиантов был продан на аукционе за границей.

Честно говоря, пан Дыля не стал бы усердствовать ради того, чтобы отыскать бриллианты, но так сложилось, что нужно было непременно найти контрабандиста, который, по имевшимся сведениям, руководил одновременно вывозом запрещенных товаров на сотни миллионов рублей.

Тщательно изучив дело, друзья заподозрили парикмахера К., время от времени навещавшего за границей своих родственников.

— Это он! По всему видно, крупный проходимец: прежде не раз попадался, а последнее время — ни единого нарушения!

— Сейчас нарушители законов столь ушлые, что непременно учли бы и это обстоятельство!

— Все учесть невозможно. Не это, так другое попадет в досье полиции!..

Случайно установили, что подозреваемый третий год подряд вывозит за границу бухарскую дыню.

— Что из того? — пожал плечами Чосек. — Он каждый раз вывозит также свой бритвенный прибор, туфли, зонтик и шляпу.

— Но почему именно дыню?..

Парикмахер как раз собирался за рубеж. В Брест срочно вылетел пан Дыля.

Когда прибыл нужный поезд, пан Дыля вошел в вагон, принял участие в досмотре и как бы между прочим поинтересовался у парикмахера:

— Почему вы везете дыню?

— О, дыня самый восхитительный подарок для моей престарелой тетушки! Ее не интересуют матрешки, черную икру она не ест, а дубленка уже не для ее плеч, — сказал парикмахер. — Она обожает дыни, и я рад угодить ей!

— А где вы купили такую шикарную дыню?

— Это что, вопрос таможенника или частного лица? Извольте: на Комаровском рынке.

Пан Дыля подошел к старшему контрольной группы:

— Если хотите напасть на след контрабандиста, позвольте вскрыть дыню!

— Да вы что! Это международный скандал! Это вызов всем соглашениям! Это статьи в крупнейших газетах! Говорю вам: дыня совершенно целая, мы проверяли!..

Парикмахер проехал через границу, а вскоре поступило сообщение, что на аукционе продан еще один бриллиант из похищенной коллекции.

Между тем пан Дыля разнюхал, что парикмахер имеет в Крыму участок земли, где разводит, помимо прочего, дыни.

К концу лета, когда парикмахер, отдыхавший на своем участке, собрался уезжать домой, а затем и за границу, — это стало известно, потому что он заказал билет, — к нему под видом отдыхающего явился Чосек.

— Я слышал, у вас замечательные дыни, не продадите ли?

— Нет, дыни не продажные, мы их съедаем своей семьей.

— Но мне нужна дыня, и я согласен заплатить за нее любую цену!

— Нет-нет, цена для меня не имеет значения! После этого Чосек подозвал друзей, пан Дыля предъявил свое удостоверение и стал обследовать дыни, собранные к отъезду.

На одной из них виднелось маленькое, чуть приметное пятнышко, вроде бы заросшая ранка. Точно такое же пятнышко, как вспомнил пан Дыля, он видел на дыне, которую парикмахер прежде перевозил через границу.

— Эту дыню я забираю для обследования, готов дать расписку!..

Пан Дыля не договорил: парикмахер выхватил пистолет и выстрелил. Но, разумеется, прежде чем он выстрелил, Чосек прыгнул ему на руку, и пуля ушла в воздух. Еще мгновение, и пистолетом завладел пан Дыля.

— Вы стреляли в работника сыска, — невозмутимо сказал он, поправив усы. — Это будет отягчающим обстоятельством в деле о контрабанде. Кстати, ваша охрана, которая находилась за домом и на которую вы теперь рассчитываете, не поможет: эти люди арестованы.

— Послушайте, — вскричал парикмахер. — Зачем вам все это надо? Вы получаете гроши, а я предлагаю вам миллион! Если вы меня арестуете, вам не жить: за меня отомстят! Вас прикончат не сегодня, так завтра!.. Итак, поладим миром, а? Все равно все в стране летит в бездну, и никакого Отечества больше просто не существует, а стало быть, не существует и долга! Зачем же так надрываться?