А три дня назад, случилось несчастье. Крестьяне одной из деревень недалеко от Весейска нашли в овраге страшно избитого молодого человека. Остатки одежды на нем, говорили, что юноша из весьма состоятельной семьи. Деревенская знахарка привела его в чувство, и он рассказал свою печальную историю. На загородном пикнике, где юноша отдыхал в компании такой же, как и сам, золотой молодежи, на них напали какие‑то бандиты. Всех запугали оружием, особо строптивых жестоко избили, а затем, всех вместе, куда‑то повезли в закрытой повозке. Ему удалось, каким‑то чудом, вылезти в окно, выпрыгнуть в сторону от дороги. Там он налетел головой на дерево, скатился в овраг уже без сознания. Что стало с остальными юношами и девушками, куда их повезли, молодой человек не знал.
Обеспокоенные крестьяне, сходили на место нападения, и нашли там трупы всех пожилых слуг, убитых с необыкновенным презрением к человеческой жизни. Все молодые слуги, вероятно, разделили участь своих господ.
Староста деревни, срочно послал весточку бургомистру Весейска, графу Нилеану. Его сиятельство тут же предпринял необходимые меры: поднял на ноги стражу и разыскал родителей юноши, которые особо не беспокоились, считая, что сын еще неделю будет отдыхать на природе со своими друзьями. Граф приказал начальнику городской стражи расследовать это дело в приоритетном порядке. Сыскари тщательно допросили ближайших родственников молодых людей, которые были на пикнике, надеясь узнать нечто такое, что позволит выйти на след похитителей. Быстро выяснили, что у многих горожан в те же дни пропали дети в возрасте от десяти до двадцати лет. Сыскной департамент городской стражи объединил все эти дела в одно и стал считать главной, версию о похищении детей работорговцами, с целью последующей перепродажи их в гаремы ханства и Южного каганата, а может быть и дальше на юг или на острова.
В Весейске у бургомистра в это время находился граф Корлган, бургомистр города Кирети. Он и посоветовал горожанам обратиться в клан Рысей за советом и помощью в поиске пропавших детей. И вот сегодня оба бургомистра, негоциант и еще трое уважаемых граждан Весейска прибыли в Столицу с просьбой разобраться в этом деле и помочь найти детей.
— Я рассмотрела их просьбу и согласилась помочь. Не знаю, как это у нас получится, но работорговля мерзость, которую нужно искоренять всеми силами. Для того и собрала вас тут. Контракт я составлю сама, и задержу в резиденции всех приезжих из Весейска до конца вашей операции. Попрошу Императора проявить беспокойство, принять участие в их деле, протяну несколько дней. На самом деле, мне просто не хочется их отпускать, у работорговцев, возможно, имеется покровитель в магистрате. Не хочу, чтобы раньше времени кто‑нибудь пронюхал о том, как идут переговоры с Рысями.
— А вы трое, отправляйтесь немедленно в Весейск пешими, на лошадях слишком долго и заметно, итак уже прошла неделя, после похищения. Постарайтесь не раскрыться раньше времени, а то этих работорговцев придется искать далеко на юге, а может быть и на островах. Если детей уже вывезли, преследуйте дальше сами, по своему усмотрению. Денег не жалейте, но и не сорите ими. Дело не в экономии, а в том, что деньги оставляют след и привлекают внимание.
Старшей назначается Нивея, Майру одну не оставляйте, сами понимаете, это ее перовое задание. Надеюсь, вы осознаете, что похищены несколько десятков, а то и сотен не самых последних граждан Империи.
Уже второй день в портовой гостинице Весейска, живут две скромные очень красивые и обаятельные девушки. Они ждут ближайшее судно на север Империи, но портовые власти ничего, раньше чем через две недели, не обещают. Вот и ходят девушки ко всем капитанам в порту, робко спрашивая, не в Нордвиг ли держит путь их корабль.
Сегодня девушки залюбовались закатом и в гостиницу возвращались уже в полной темноте, да еще заблудились в портовых закоулках. Пару раз к ним приставали какие‑то отвратительные типы, и девушкам пришлось убегать от них, куда глаза глядят, пока они окончательно не заблудились в портовых закоулках.
Порядком проплутав в складах, среди ящиков и мешков, они вышли, наконец, к крайнему пирсу, где швартовались суда южного направления. Одной из них, каким‑то чудом, удалось пробраться на борт небольшой фелуки, хотя она находилась довольно далеко от берега. На фелуке горел фонарь, и раздавались голоса. Девушка постучала в дверь рубки и робко спросила, не помогут ли ей и ее подруге, отважные мореплаватели, добраться до гостиницы. Мореплаватели изъявили полную готовность помочь и ей и ее подруге, но завтра, а пока любезно предложили провести ночь в каюте.
Утром, девушки проснулись в запертой каюте на фелуке, которая шла на всех парусах в открытое море.
Начальнику сыскного департамента городской стражи Весейска, донесли, что в портовом кабаке, появилась некая Нивея. Девица весьма красивая и, по всему видно — «С самой верхушки столичного дна$1 — как выразился полицейский наблюдатель, переговорив с ней в портовом трактире. Она появилась утром, пассажиром на шхуне. Капитан шхуны, которого, уже лет десять, все скупщики краденого в Весейске знали под воровской кличкой Шкипер, намекнул своим знакомым, что эта Нивея не прочь сдать камешки, если предложат хорошую цену и «удочерить» девочку, но совсем молоденькую, не старше четырнадцати лет. По манерам, из нее такая мамаша, что не дай Вседержатель оказаться ее дочкой, но законов она пока не нарушает и на рожон не лезет. Капитан шхуны уже свел ее со всеми, кого знал, но их предложения не воодушевили девицу.
Нивея не скупилась на серебро, развязывая языки, и через два дня вышла на некого Клопа. В разговоре с ним, она вскользь упомянула несколько фамилий жителей Столицы и привела такие примеры из их биографий, которые прояснили Клопу возможное ее место в иерархии столичной воровской гильдии. По всему выходило, что место это было, то ли выше, то ли равно месту его непосредственного начальника, в той же системе. Впечатленный разговором Клоп, не мог отказать, столь высокопоставленной, в воровском мире особе, во встрече с главой местного отделения гильдии, подручным которого Клоп состоял, вот уже третий год. Встретиться решили на шхуне, которая доставит Нивею в то место, где она сможет сама выбрать будущую «дочь», а по пути туда, глава местного отделения гильдии, мэтр Гетрус, со всей почтительностью переговорит с представительницей столичной гильдии.
Утром, в порту, Нивея подошла к большой рыбацкой шхуне, на которой, впрочем, совершенно не пахло рыбой. Ее, со всей учтивостью, провели в довольно богато убранную каюту с хорошо сервированным столом, заставленным закусками и напитками, пообещав тут же отчалить, как только появится Гетрус. Каюту заперли, но, учитывая род занятий людей на шхуне, это было вполне понятной мерой предосторожности, а через несколько минут, шхуна действительно отчалила и довольно бодро пошла в открытое море.
Примерно час никто не появлялся, вероятно, хозяева судна решили проверить, не увяжется ли вслед за ними какая‑нибудь лодка или корабль. С палубы за гостьей все это время незаметно наблюдал через потайное окно человек, к которому, весьма почтительно относились все члены команды. Это был Гетрус, глава воровской гильдии города Весейска, чин, в воровском мире, не меньший чем бургомистр в Империи. Он смотрел на то, как его гостья закусывает, демонстрируя провинциалам, изысканный столичный стиль поведения за столом и никак не мог понять, что его в ней настораживает. Началась небольшая качка и Гетрусу пришлось взяться за поручень, а затем он внезапно побелел, до крови закусил губу и жестом подозвал Клопа.
— Ты кого привел? — прошипел Гетрус прямо в ухо, ничего не понимающему Клопу — Ты чем думал, когда говорил с ней?
— А что такое, босс? С ней вроде все нормально, она знает всю столичную верхушку и Шкипер ее представил мне по всей форме.
— Короче! Быстро собрал всю команду в кают–компании, всех до последнего юнги, если он тут есть — приказал Гетрус — пять минут на все тебе.
