— Ну да просто передать. Действительно, совсем просто — усмехнулся Питер. — Руками же ее не передашь, это же не сумка с вещами. Хотя, ведь «Древнее знание», это ведь как раз передача информации, наверняка между этими биокомпами. Хотя и не обязательно, возможно от некого информационно центра к биокомпу и обратно. Вот бы что найти, центр этот.

— Интересно, а что такое видеофон и еще какие‑то биоприборы, показания которых я должна чувствовать — спросила Илика. — Я ничего особенного не чувствую.

— Вероятно, и у тебя не все функции действуют — предположил Эллари — а, может быть, не вся инфраструктура Древних восстановилась, вот они и не работают из‑за этого. Как без статического поля ты же не смогла бы неделю бежать без отдыха, а без чего‑то еще, не чувствуешь этих вот биоприборов. А может ты их чувствуешь, но не отдаешь себе отчет, что эти чувства и есть то самое, о чем говорится в документе. Ты же картинки запоминаешь точно, вот тебе и фотофиксатор, по названию похоже. Найти бы описание для специалистов.

— Ну да, а к нему бы еще и специалиста, чтобы разжевал дикарям это описание — подхватил Питер, под общий смех.

— А ГВ, вероятно, сокращенное название того, что вызвало катастрофу, или название самой катастрофы. Интересно, что могло погубить такую мощную цивилизацию. Ведь половину планеты выжгло.

— Обратите внимание, ГВ в названии органа, которому адресован документ. Вероятно это какая‑то организация, которая занимается этой катастрофой.

— А тут еще предписано, чтобы хранить в твердой копии, интересно, а это какая? — спросила Илика. — На чем‑то мягком написано, вроде бумаги, несколько тысяч лет лежала и ничего с ней не сделалось.

— Я уже попробовал, самый краешек отрезать — признался магистр — не режется ничем, Хром появится, с ним обсудим, что за материал.

— Кто это, Хром? — спросила Илика.

— Это Гином, верховный магистр Хром. Ты не видела его, он до твоего поступления в Университет уехал в подгорные мастерские Гиномов — пояснил Питер.

— Но экзамен у Илики и у тебя он как раз приедет принимать — добавил Эллари.

— Между прочим, обратите внимание, бумага и текст на ней, совершенно неповрежденные, просто это последняя страница, какого‑то обширного документа. Я еще в храме на острове заметил. Всех местных подключил, награду посулил по империалу за каждую страницу — не нашли больше ничего, но пообещали поиски не прекращать, если мой посул награды остается в силе. Там, если деньги всех жителей собрать, то вряд ли на империал наберется, так что эта награда для них огромные деньги. Но я не верю в успех, этот лист, скорее всего, уцелел, потому что его потеряли, а к документу новый нарисовали или написали, не знаю, как они его делали. А этот так и лежал где‑нибудь под шкафом, никто его не искал, а потом положили в архив на всякий случай.

— Подумать только, одна страничка, а какой переворот в знаниях о Древних — продолжала изумляется Илика.

— Ага, тем более, что и переворачивать‑то почти нечего, единственная страничка и есть — опять снасмешничал Питер. — Ну все, не сверкай глазами, я же тоже радуюсь, просто от полноты чувств.

— А теперь молодежь, давайте решим, что со всем этим делать? — вновь взял слово верховный магистр.

— Я бы не спешил выносить на всеобщее обозрение найденный документ Древних. Пока никому и нигде, ни слова. Почему, объясню позже, поверьте, причины есть и серьезные. И между собой не болтать, ушей много разных. Забудьте обо всем, пока я не напомню сам. А копию мне отдайте, тем более вы ее наизусть уже запомнили. И отнеситесь серьезно, я просто так ничего не говорю. Нигде, никому, никогда даже между собой. Разве что когда вас никто не видит никто и километров за десять от ближайшего человека. Когда и кому можно, я скажу. Поймите, я вам доверяю. Вы единственные, кто посвящен. На острове тоже не знают, что я нашел. Для них это листок необычный и все. Не подводите меня.

Глава 8. Как извиняются гвардейцы

— Ну что, пойдем отмечать в «Невинные радости» окончание моей сессии?

— Пойдем, только я тоже участвую в оплате обеда, тем более повод есть и посерьезнее твоих экзаменов — намекнула на находку Илика.

— Вот вечно ты все портишь, не даешь мне почувствовать себя твоим кавалером — недовольно проворчал Питер.

— Но ты же мой друг, а не кавалер, своей Маринке оплачивай обеды. Ты ее пригласил?

— Нет, ее родители увезли в Весейск, там у них какие‑то родственники собирают фамильное торжество, а я еще не настолько близок к их семье, чтобы составить им компанию. Да если честно, не очень и хочу на скучный семейный праздник.

— А чего же ты до сих пор коварно не втерся к ним в доверие, с Маринкой‑то ты уже очень даже близок — она, смеясь, ткнула его своим железным кулачком в бок так, что он охнул от неожиданности.

Привратник самого престижного заведения Столицы, встретил их дежурной улыбкой и осведомился, не предпочтут ли господа студенты, другое заведение.

— Сегодня гуляют господа гвардейцы — доверительно, пояснил он. — Как бы они не испортили вашим милостям удовольствие от обеда. Заняты и все приватные комнаты и общая зала, за исключением двух–трех столиков. Но вы же знаете господ гвардейцев, они, когда гуляют, не разбирают где, чей стол, куда упадут там и сидят.

— Жаль — огорчилась Илика, — а мы так настроились на ваше заведение. Только тут подают мои любимые южные салатики. Может быть, все же можно пройти?

— Конечно можно — тут же ответил привратник — я лишь предупредил о возможных неприятностях, а желания посетителей для нас закон. Так я отдаю распоряжение подготовить для ваших милостей дальний столик?

Получив согласие, привратник тут же колокольчиком позвал дежурного официанта, который проводил их в дальний угол общей залы к столику на двоих.

Совет, поменять место, отнюдь не был лишним, столь масштабного армейского разгула, молодым людям видеть еще не приходилось. Столы были заставлены винами и фруктами, в центре залы, на особом столе был размещен зажаренный целиком на вертеле кабан, от которого своим кинжалом, каждый гвардеец отрезал себе кусок и ел его прямо с лезвия.

— Это что у них, традиция такая? — наивно спросил Питер официанта — есть прямо с ножа.

— Не могу знать — вежливо ответил официант, подавая меню — мы не спрашиваем господ гвардейцев, зачем они это делают, хотя услуги официантов входят в счет, а все необходимые столовые приборы были им предоставлены.

— А привратник‑то, пожалуй, прав — с сомнением оглядев зал, сказала Илика — наш скромный праздник утонет в этом пьяном разгуле. Может быть, и правда пойдем в другое место.

— Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор — произнес официант, ловко расставляя на столе приборы — но сегодня вы вряд ли найдете хоть одно тихое заведение во всей Столице. День окончания больших маневров, и выдача армейского жалования. Гуляет вся армия Империи.

Пришлось смириться с ситуацией, салатики Илики оказались дороже спокойной беседы. Но если не замечать окружающих, это не значит, что они тоже не замечают вас. На Илику всегда и все обращали внимание, правда, обычно это не выходило за рамки восхищенного созерцания.

Повсеместное присутствие грозной городской стражи приучило горожан к терпимости и вежливости. Ну а кто забрел за Кольцо, в порт или за конский рынок, сам должен был понимать куда идет. Красивым девушкам на улицах, обычно ничего кроме почтительного внимания не грозило, во всяком случае, днем в чистой части города. Но сегодня, гвардейцы праздновали окончание больших маневров, которые устраивались самим Императором раз в два года. А как отмечают гвардейцы свои праздники, горожанам лучше не видеть, особенно горожанкам и в особенности молодым и красивым горожанкам. Всякое может приключиться в этот день. На офицерском суде, конечно, потом воздадут должное «отличившемуся», но девушке от этого легче не станет, в моральном плане. В материальном же плане она приобретет многое, если, конечно, ее это обрадует. Многие сознательно шли на рискованные авантюры с подгулявшими офицерами. Гвардейские офицеры люди не бедные и натуры широкие, скупиться не привыкли. И горожанки знали, что несколько минут позора, их вполне могут обеспечить, если на всю жизнь, то на многие годы.