До подъема — Таран уже знал, что он будет в 6.00, — оставалось десять минут, и Юрка воспользовался этими минутами для того, чтобы наскоро перелистать память.
Остаток вчерашнего дня, после того, как «Волга» привезла их к бараку с зарешеченными трехстворчатыми окнами, был посвящен всяким организационным делам.
С Юркой и Надей остался только Сергей, остальные куда-то быстро рассосались, а «Волга» и «девятка» скоренько укатили с глаз долой, Таран так и не усек, то ли они обратно в город поехали, то ли припарковались где-то в здешних гаражах.
Оказалось, что в бараке находится штаб. Сергей провел их мимо застекленной будочки с надписью «Дежурный», где сидел около телефона и какого-то пульта с тумблерами парень в зеленом камуфляже с малозаметными лейтенантскими звездочками на погонах. Сергей ему только сказал: «Привез. Вызови Киру, надо девчонку устроить!» И хотя Сергей был в штатском, лейтенант как-то весь подобрался и сказал: «Есть!» На левом рукаве у него была обычная эмблемка с трехцветным флагом, но что-то подсказывало Тарану, что это не простой армейский летеха. Потому что на обычных, только-только вылупившихся из училищ, Юрка уже вдоволь насмотрелся в родном городе. Как раз в эти июльские дни лопоухие, по большей части отнюдь не атлетически сложенные пареньки в орленых фуражках и с новенькими погонами еще разгуливали по областному центру, отмечая выпуск.
Впрочем, особо долго Таран дежурного не рассматривал. Сергей повел их куда-то по коридору, остановившись у комнаты с номером «12» без какой-либо таблички, объясняющей, какая служба тут находится. Сперва Сергей зашел туда один, а Юрка и Надька его минуты три дожидались в коридоре. Потом Сергей пригласил их в комнату, где сидел некий плотный лысоватый дядька в камуфляжке, с погонами майора. Он не стал делать вид, что очень рад прибытию таких гостей. Напротив, с ходу постарался показать, что с удовольствием без них обошелся бы, поскольку у него своих проблем по горло, а тут начальство еще добавило.
Мрачно поглядев на Сергея, который ему явно не доводился начальником, этот майор сказал:
— Не было у бабы хлопот — купила порося. Я — начальник штаба данного подразделения, майор Авдеев Анатолий Сергеевич. Генрих Михайлович мне сообщил, что временно направляет вас сюда в связи с особыми обстоятельствами. Соответственно эти самые обстоятельства диктуют вам два варианта поведения. Первый. Если сейчас, после того, как я вам доложу в общих чертах ваш правовой статус, охарактеризую условия быта и внутреннего распорядка, у вас появится желание прекратить с нами отношения, — скатертью дорога. Отвезем до автобусной остановки, если нет денег, дадим на проезд — и отправляйтесь по домам. Второй вариант. Если вы после ознакомления сочтете, что все-таки остаться лучше, то будьте готовы потерять всякие стремления к свободе и счастью вне рамок нашего подразделения. Еще раз подчеркиваю: выбор у вас есть только сейчас. Дальше все по уставу, все по приказу, все по режиму.
Авдеев выдержал паузу, хмуро поглядев на ребят, и продолжил:
— Начну с ключевого вопроса. Мне в принципе начхать, какие у вас между собой отношения, но знаю точно, что свидетельства о браке у вас нет. Встречаться вам я запретить не могу, но ночевать будете каждый в своем общежитии. Отбой в 22.00, подъем в 6.00. Весь этот период времени вам выделяется на сон, а не на занятия, извините за грубость, сексом. Как вы будете выкраивать время на общение в дневное время — меня не касается. Есть полтора часа личного времени — можете его использовать. Где, как — не моя проблема. Доходчиво объясняю? По-моему, да. Больше по этой проблеме ни ко мне, ни к другим командирам не обращайтесь.
— Извините, Анатолий Сергеевич, — спросила тогда Надежда. — А вы нас что, в армию забираете?
— «Забирают», девушка, хулиганов в милицию и алкашей в вытрезвитель. В армию призывают для исполнения почетной обязанности и священного долга. Но это не ваш случай. Вы, если согласитесь, будете зачислены на контракт. Об условиях контракта поговорим позже, когда прояснится ваше решение.
— А как с военкоматом будет? — припомнил Таран. — Меня же осенью по-нормальному должны были призвать.
— Этот вопрос мы уладим. В уклонисты по 328-й статье вы не попадете, могу обещать однозначно. Но это только в том случае, если вы сейчас согласитесь А до этого, чтоб у вас была информация к размышлению, я вам доведу распорядок дня. 6.00 — подъем, далее, до 6.30 1 — физзарядка. С 6.30 до 7.00 — утренний туалет, уборка помещения, заправка коек. В 7.00 — завтрак, с 7.30 до 8.00 — утренний тренаж. Потом в 8.30 — утренний осмотр, в 9.00 — развод на занятия…
В общем, когда он закончил «доводить», и у Надьки, и у Тарана настроение заметно упало. Таран вообще-то слыхал от парней, которые отслужили, что в армии рабочий день длится до обеда. Дальше начинается всякая ерунда: самоподготовка, на которой никто ни хрена не делает, спортивно-массовая работа, которой никто не занимается, и так далее. Однако Авдеев ничего похожего не объявил. Согласно тому распорядку, который он изложил, после обеда и до ужина продолжались учебные занятия.
— Теперь о правилах поведения. Они определяются вашим здешним статусом и режимностыо нашего подразделения. Первоначально вы получаете статус курсанта сроком на два месяца ориентировочно. Почему ориентировочно? Потому что в этот период уже мы будем определяться, пригодны вы для службы в этом подразделении или нет. Если вопрос решится положительно — распорядок будет изменен в сторону смягчения с учетом вашей собственной сознательности. Если нет — то юноша будет отправлен в распоряжение своего военкомата, а девушка — в распоряжение мамы и папы. Вот так… А пока порядок такой: самостоятельные перемещения разрешаются в пространстве от забора и до канавы. Выход на мостик — самовольная отлучка. За канаву и далее за забор у нас ходят только организованно и только в двух случаях: на учебно-материальную базу здешней дивизии, где проходят занятия, и в местный военторг. В военторге разрешается приобретать туалетные принадлежности, средства для чистки обуви, сигареты и продукты питания, за исключением алкоголя. Для курсантов учебных трупп у нас сухой закон. Нарушение влечет за собой строгое наказание…
— Разрешите присутствовать? — послышался женский голос от двери.
Появилась высокая, стриженная под мальчика чернявая баба в камуфляжной форме. У нее на погонах были звездочки прапорщика.
— Пожалуйста, Кира Андреевна, — майор впервые за все время улыбнулся. — Вот эта девушка будет вам подчинена в порядке внутренней службы. Если, конечно, еще не испугалась наших строгостей.
— Понятно, — посмотрев на Веретенникову довольно строгим взглядом, произнесла прапорщица. — У нас вообще-то есть чего испугаться. Например, придется волосы подстричь. Так, как у меня, не длиннее.
— А заколоть нельзя? — испуганно спросила Веретенникова. — Я вообще-то видела женщин-военных с длинными волосами…
— Я тоже видела, — ледяным тоном произнесла Кира. — Но здесь у нас свои правила, понятно? Если не хотите им подчиняться — можете сказать «нет» и пойдете домой. А если решили здесь остаться — подстрижетесь как положено. Косметика у нас исключается. Духи — тоже. На утренней зарядке и на занятиях по физо — никаких охов и вздохов. Нагрузки очень приличные, в критические дни — полегче, но полное освобождение только при госпитализации. Нескромный вопрос: мальчик ваш?
— Мой, — с некоторым вызовом ответила Надька.
— Я уже инструктировал… — вмешался майор, поморщившись.
— Очень хорошо, но я все-таки добавлю. Здесь таких же мальчиков — еще три десятка плюс еще тридцать мужиков постарше. Нас с вашим учетом будет восемь. Понятно, к чему говорю, или дальше продолжать?
— Понятно, — проворчала Надежда. — У меня глаза не разбегутся. Я сюда поехала только потому, что деваться было некуда. Но если Юрка скажет: «Не хочу здесь оставаться», я с ним уйду.
— Ладно, — произнесла Кира Андреевна, — буду верить в вашу искренность.
