— Ох, и сука же эта Дашка! — от души произнесла Веретенникова. — Во что втравила! Ух, попадись она мне! Так бы морду и расшибла!

— Не поминай ее, а? — поморщился Таран. — Ей, между прочим, небось уж давно шею свернули. Братки таких паскуд не любят. И вообще — теперь только мы есть. Ты и я. Верно?!

— Ага… — Надька прильнула к Юрке. — Поэтому и отпускать тебя не хочется. Страшно одной будет…

— Ты только носом не хлюпай, ладно?

— А я и не хлюпаю… Тем более что ты еще не ушел. Тебе же сперва позвонить надо.

— Вот я и буду сейчас звонить… — с некоторым волнением в голосе произнес Юрка.

У него даже рука немного дрожала, когда набирал этот впечатавшийся в память телефон — 45-67-23. Главное — не перепутать ответы и вопросы… Не зря Душин так напирал: «Только так и не иначе!» Наверняка ведь не ответят или просто повесят трубку, если он что-нибудь не так скажет. Но и хуже может быть: ответят как-нибудь не так, а Таран пропустит мимо ушей. И придет, возможно, на встречу с собственной погибелью…

— Алло! — отозвался женский голос.

— Будьте, добры, позовите Генриха! — волнуясь, произнес Юрка.

— Его сейчас нет. Что передать? — точно, как обещал Душин, ответила неизвестная абонентка.

— Когда вы его ожидаете? — уже пободрее спросил Таран. Хотя и очень боялся, что баба спросит: «А вы, собственно, кто такой?»

Но ему ответили точно по программе:

— По-моему, он уже подошел! Говорите!

А затем в трубке пророкотал густой бас:

— Ну, кому нужен Генрих?

— Вам привет от Вольдемара! — выпалил Юрка. И опять же жутко боялся, что этот самый Генрих скажет: «Знать не знаю я никакого Вольдемара».

— Извините, — сказал Генрих. — Мне сейчас нужно срочно поговорить с одним человеком. Будьте любезны перезвонить через двадцать минут!

И повесил трубку.

— Блин! — проворчал Юрка. — Похоже, тут облом намечается!

— Послали? — участливо спросила Надя, не уточнив куда.

— Предложили перезвонить через двадцать минут. Занят, видишь ли, товарищ Генрих!

— Ну и перезвони…

— А будет толк? Запросто может спросить: «А кто это, Вольдемар? Не припомню…» А можно ли по телефону говорить, что меня Душин прислал, не знаю. Короче, кое-что подкралось незаметно.

— Не волнуйся! — утешила Веретенникова. — Перезвонишь — это недолго. Пошлют на хрен — будем думать сами, верно? А пока еще чайку попьем!

Юрка погладил ее по спинке, грустновато улыбнулся и вздохнул. Выбора не было. Времени было 16.47, и до 17.07 Таран с Надькой выпили еще по кружке чаю. Сразу после этого он повторно набрал 45-67-23.

— Алло! — ответила та же женщина.

— Будьте добры, Генриха! — произнес Юрка, соображая, надо ли снова следить за тем, правильно или нет произносятся фразы. Но на сей раз Генрих сразу взял трубку сам.

— Слушаю!

— Это от Вольдемара… — не очень толково произнес Юрка. — С приветом…

— Приятно слышать, — прогудел бас. — Хотелось бы встретиться и побеседовать поподробнее. Через десять минут выйдите из подъезда во двор и садитесь на лавочку. Прямо у подъезда. До встречи!

И в трубке запищали гудки.

Юрка только глазами похлопал. Он же не сказал этому Генриху, где находится! Откуда тот узнал, что во дворе около Надькиного подъезда имеется лавочка? И как этот дядька узнает его, если ни разу не видел?

— Ну что? — спросила Надька.

— Не знаю, — пробурчал Юрка, — ерунда какая-то. Говорит, выходи во двор через десять минут и садись на лавочку.

— На чей двор? — вылупилась Веретенникова.

— На ваш…

— Так они, выходит, знают, что ты у меня?

— Получается так, если все это вообще не розыгрыш. Или, может быть, они меня с кем-то из знакомых перепутали?

— Ой, Юрка-а! — забоялась Надежда. — Может, не ходить, а? Может, это бандиты тебя выследили?

— Ну, они бы тогда не стали звонка дожидаться, а на квартиру кого-то подослали. Тем более что телефон этот мне дал Душин перед самой смертью. Он его больше никому не мог сказать после меня. Нет, тут что-то не то…

Но додуматься до разгадок за десять минут Юрка просто-напросто не успел. Они как-то очень быстро протекли. Таран подумал, что, чем маяться и гадать на кофейной гуще, уж лучше сразу решить все вопросы… В 17.15 он сказал:

— Надюха! Доставай мое барахло!

— И автомат тоже? — испугалась Веретенникова.

— А что делать? Тебе оставить? — нервно произнес Юрка. — Сдаваться так сдаваться…

Надька полезла в гардероб и вытащила из-под тряпок «дипломат» и пакет. Таран в это время положил в карман джинсов оранжевую аптечку со шприц-тюбиками. Взял у Надежды вещи и решительно пошел к выходу.

— Ну, до свидания, Надюша… Увидимся, точно говорю!

— Юрчик! — припала она к нему. — Боюсь я…

— Не трави душу! — буркнул Таран и торопливо выскользнул за дверь. Пока он спускался по лестнице, Надежда осторожно поглядела в окно. У них во дворе машин парковалось немного, и она даже знала, кому принадлежит большинство из них. Поэтому серую «Волгу», которая явно была нездешней, она сразу приметила.

Прячась за занавеской, Надежда стала наблюдать и за «Волгой», и за лавочкой у подъезда, которая хорошо просматривалась из окна кухни. Вот из подъезда вышел Таран и сел на лавочку, положив на колени пакет с автоматом, а поверх него — кейс. Почти сразу же после этого из «Волги», стоявшей метрах в пяти от подъезда, вышел молодой мужик. Коротко стриженный, в светло-голубых джинсах, черной рубахе с короткими рукавами и в темных очках. Он неторопливо подошел к лавочке и спросил Юрку:

— Вы от Вольдемара?

— Да, — ответил Таран, хотя голос у этого мужика был совсем не похож на тот, каким разговаривал Генрих.

— Садитесь в машину! — пригласил незнакомец. И Юрка пошел за ним к «Волге». Когда открылась задняя дверца, Надежда успела заметить чью-то ногу в кроссовке, торопливо убравшуюся внутрь салона. То есть в «Волге» сидели не только водитель и парень в черной рубашке, но и еще кто-то. «Чернорубашечник» пропустил Тарана на заднее сиденье, в середину диванчика, а сам сел справа и захлопнул дверцу.

«Волга» тут же покатила к выезду на улицу.

Веретенникова тяжко вздохнула. Ей стало ужасно одиноко и тревожно. Она прошла, шмыгая носом, в свою комнату, плюхнулась животом на неубранную и смятую постель, где они баловались с Тараном и где еще вовсю пахло Юркой, а затем уткнулась в подушку и разрыдалась, как по покойнику…

Юрка, оказавшись на заднем сиденье серой «Волги» между двумя молодцами, почти не уступающими по габаритам Пятаку и Миките (спереди еще двое таких же детинушек сидело!), почувствовал себя не очень уютно. Тем более что тот, кто его привел к машине, сразу сказал, едва «Волга» тронулась с места:

— Извините, молодой человек, у вас в пакете оружие?

— Да, — сознался Таран.

— Разрешения на него, конечно, не имеете?

— Нет.

— Отдайте его мне, пожалуйста.

Таран отдал — не дожидаться же, пока силой отберут!

— Что в чемодане? — спросил «чернорубашечник», спрятав пакет с автоматом в раскладную дорожную сумку.

— Я могу сказать об этом только Генриху, — произнес Юрка.

— Этот кейс вас просил передать Вольдемар?

— Меня просили передать привет от Вольдемара, — сказал Таран, решив, что называть фамилию Душина пока не стоит. — А был ли тот, кто передал кейс, Вольдемаром или нет — я не знаю.

— Вы в лицо Генриха знаете?

— Нет, — Таран сказал правду, хотя этот вопрос ему не понравился.

После этого носитель черной рубашки вопросов больше не задавал. Серая «Волга» между тем, попетляв по всяким улицам и переулкам, въехала через низкую подворотню во двор небольшого трехэтажного жилого дома и остановилась у входа в подвал, прикрытого сверху жестяной крышей.

— Прошу! — «Чернорубашечник» вылез с сумкой, в которую уложил Таранов автомат, выпустил Юрку с кейсом и указал на лестницу, ведущую в подвал. Остальные тоже повылезали, но остались наверху.