Посмотрев на лица Юны и Ульяны, Белка поняла, что они осознают всю ужасную безнадёжность ситуации столь же отчётливо, как и она.
Наверное, одновременно пришла им в головы мысль, что лучше всего сейчас не противиться воле Кошта, а по возможности разузнать его планы. Юна дрожащим от страха и от ярости голосом спросила:
- Как вы нашли нас?
Кошт, крутящий головой в поисках чего-то, что привлекло его внимание, отозвался:
- О, вот это воспитанное молодое поколение пошло - даже к врагу на 'вы'! Что же, отвечу: всё тот же Локиан, талантливый незаменимый Локиан. Право, мне его уже не хватает. К сожалению, он погиб в Хьёлли, но пока следовал за Кридиртом, успел оставить на нём маленькое поисковое заклятие моего собственного изготовления. При других обстоятельствах Стрий бы это легко заметил, но больно уж вымотан он был Хьёллью и больно сосредоточен на своей цели. Вот и достиг её...
Кошт усмехнулся.
- Заклятие действовало, к несчастью, недолго и исчезло без следа. Но проследить возвращение Кридирта, вернее, его тела из Хьёлли именно вот сюда мне позволило. Стрий так силён, но так прямолинеен и глуп... Право, мне очень нравится постоянно его во всём обыгрывать.
Кошт умолк и решительно двинулся в следующую комнату. Вердрады шли за ним, подчиняясь несильным толчкам чего-то невидимого в спину.
Белка старалась, борясь с ужасом и отвращением, внимательно следить за чёрным существом. Именно поэтому и заметила она, как Кошт вдруг напрягся и непроизвольно покачал головой - явно от сильного удивления.
- Кто сотворил это? - требовательно спросил враг.
Белка увидела, что сиреневый коготь указывает на одно из её полотен из числа тех, что художница захватила с собой как самые любимые. Это был тот самый пейзаж, пронизанный гармонией числа семь, который она написала когда-то, пытаясь вникнуть на пару с Ульяной во внутреннюю суть и энергетику вердрад. Белка осознала, что по какой-то неведомой причине (не от любви же к изобразительному искусству!) её картина произвела впечатление на Кошта.
- Я, - ответила она.
Кошт с мимолётным интересом взглянул на неё и вновь вернулся к созерцанию картины.
- Надо же, как всё, оказывается, просто, - непонятно о чём пробормотал он. - И открылось это обычной вердраде... Да, Стрию вновь повезло. Балует его судьба незаслуженно. Ну да ничего, недолго ему осталось.
Кошт произнёс это как нечто само собою разумеющееся. Внутри у Белки всё похолодело. Неужели враг правда настолько уверен в себе, неужели Олирд действительно обречён, а вместе с ним и все остальные?
- Твоё лицо я видела во снах! - раздался вдруг гневный голос Ульяны. - Да, ты несёшь ужас и погибель. Но не празднуй победу раньше времени. Сны мои не завершены, и не уверена я, что ждёт тебя торжество.
В Белке вновь зажёгся огонёк надежды. А поглядев в глаза Юны, она поняла, что та вообще ни на секунду не теряла веру в Свелана и остальных. Бывшая вердиана, сама повелевавшая когда-то магическими силами и теперь учащаяся этому опять, смотрела на Кошта с яростью настоящей воительницы во взгляде.
- Твои сны - лишь случайный набор образов твоего собственного бессознательного, - снизошёл до ответа Кошт. - Меня они волнуют слабо. А теперь, рекомендую вам присесть.
- Зачем? - вырвалось у Белки.
- Чтобы не упасть, - доходчиво пояснил враг.
Дождавшись, пока перепуганные вердрады опустятся на диван, Кошт протянул к ним руку и сделал жест, будто тянул на себя ручку невидимой двери.
Женщины почувствовали вмиг, как уходят из них все силы. Стало невообразимо трудно даже пошевелить рукою.
- Посидите пока тихо и не пытайтесь ничего делать, всё равно не сможете, - посоветовал Кошт. - Взять вас с собой не могу, а то умрёте раньше времени, но в спектакле вы поучаствуете.
С этими словами он исторг из собственных предплечий шесть альпаргов. Камни закрутились светящимся хороводом и вскоре образовали прямо посреди комнаты словно бы окно в какой-то иной мир. Ульяна тихо вскрикнула, ибо узнала сразу же место, которое являлось ей в самом страшным кошмаре про белесую паутину.
Неведомая сила сковала вердрад, они не могли даже пошевелить пальцами.
- Вот вам окно - смотрите и наслаждайтесь, - проговорил Кошт. Потом подхватил так заинтересовавшую его картину. - Это я заберу. А вы ждите. Если всё пойдёт как надо, скоро именно на этой сцене разыграется финальный акт всей этой трагикомедии.
И не тратя больше слов, Кошт шагнул, забрав шесть альпаргов, прямо в своё окно.
Некоторое время вердрады наблюдали его спину уже по ту сторону окна, но затем он исчез, оставляя лишь пустое, тихое и пугающее место - зал с колоннами, древний и мрачный.
Белка судорожно вздохнула. Помимо воли по её щекам катились слёзы. Но в глубине души всё ещё теплилась надежда на то что всё пойдёт не так, как надо врагу...
○○○○○○○
Когда в горячке сражения прямо перед Годиром возникла птица-вестник, он чуть было не рубанул её мечом. Но сумел вовремя остановить рефлекторно начатое движение. Птица была от Олирда.
'Мароморы приближаются! Перестраивайтесь!', - прокаркала она и исчезла.
Годир, сразив ещё двух гикоргов, опустил меч и посмотрел вдаль, туда, откуда неспешно и неотвратимо надвигалась стена свирепых воинов Хьёлли. Личного опыта сражений с ними Годир ещё не имел, но по рассказам друзей в достаточной степени представлял, насколько это сильный противник.
- Изрядное войско! - раздался над ухом Годира голос Виденя. - Потруднее с ними будет, чем с этими.
Мастер стихий кивнул на оставшихся гикоргов, которые, почуяв приближение союзников, спешно стали отходить. Осталось их куда меньше сотни. Но и войско ойхо сократилось чуть не вдвое. Думать с такими силами остановить натиск тысяч мароморов? Годир хмыкнул. Хотя, взглянув в глаза Охид-хо, деловито выкрикивающего команды и строящего своих воинов в новую фалангу, верд убедился, что тот готов стоять насмерть против кого угодно. Похоже, боевой дух ойхо, созданных для войны, поколебать было просто невозможно.
Из тылов основных отрядов ойхо в приближающихся мароморов вглядывались и Свид со Ставром. От того, чтобы сейчас же добавить свои полусотни к строю Охид-хо их удерживали лишь полученные с птицами чёткие приказы Олирда не сходить со своих позиций. Командующий их армией в этой битве явно имел другие соображения по поводу дальнейших действий.
Годир, Видень и Свелан вновь заняли место по центру меньшей уже по размерам, но всё так же производящей впечатление несокрушимости, фланги ойхо.
Мароморы надвигались широким фронтом, молчаливые и целеустремлённые. Во главе каждого из тысячных отрядов стоял Страж Могущества из числа элиты личной гвардии Великого Направляющего Сехта. А по центру легиона на колеснице, влекомой двумя странных очертаний скакунами, выдвигался высокий маромор в золотистой кирасе и с ярко-красной краской на рогах. В правой руке он сжимал длинный, в рост высокого мужчины, посох с узким хищным лезвием на конце, обращённом вниз. Сверху же посох венчал будто бы клубок переплетённых металлических змей, выставивших во все стороны острые зубы.
Годир сконцентрировал внимание на этом субъекте. Он твёрдо решил при первой же возможности оставить легион без командующего.
Маромор с посохом резко прокричал длинную команду и дёрнул поводья, подгоняя своих скакунов. Колесница понеслась вперёд, подпрыгивая на кочках. Воины Хьёлли, не нарушая построения, бросились за своим предводителем.
Годир поудобнее перехватил меч. Рядом что-то начал говорить Свелан. Вслушавшись, Годир понял, что тот обещает своему прародителю Гермерису, павшему на этой равнине, показать врагам всё, на что способен род Гермеритов. Видень стоял молча. Ему, участнику ещё древней Битвы у Истока, негоже было проявлять излишние эмоции.
И тут на поле боя что-то изменилось. Совсем чуть-чуть. Годир стал вертеть головою, стараясь побыстрее вникнуть в новую диспозицию.
