К этим же малоизвестным для нас «сделкам» нужно отнести ссуды королю Англии, о которых мы еще упомянем чуть позже. Речь шла об очень крупных суммах: первый раз 3000 ливров, второй раз 15 000 ливров… благодаря чему камергер и его помощник Тот Ги получили право на сбор таможенных пошлин на шерсть, шкуры и меха в Лондонском порту! Кстати, Тот Ги, торговец из Лукки, [383]который к тому же состоял на официальной должности, поскольку являлся сначала королевским слугой, [384]затем сборщиком податей в Лилле [385]и во Фландрии [386]вплоть до самой смерти в 1332 г., выполнял всевозможные поручения Мариньи; сборщик податей в Артуа, Берту де Бенжи, три раза назвал его «Тотом Ги, приближенным Монсеньора Ангеррана де Мариньи»: [387]он был помощником Мариньи как в Артуа и в Англии, по личным делам, так и в Авиньоне, по официальным поручениям. [388]Мы еще не раз встретимся с ним на протяжении нашего рассказа.
Нам остается упомянуть о нескольких выплатах наличными произведенных Мариньи, для того чтобы понять, какими суммами он мог свободно располагать. В июне 1306 г. он заплатил 5500 турских ливров Гильому де Шенаку за купленный им дом; [389]в 1308 г. его писец, Жоффруа де Бриансон, передал 500 ливров Карлу Валуа. [390]Состоявшееся в 1310 г. бракосочетание его дочери потребовало от него больших затрат, поскольку ему пришлось уплатить 2000 ливров [391]– это была первая из предусмотренных трех выплат приданого его дочери – и это на некоторое время лишило его наличных средств: покупая у Ферри де Пикиньи 8 марта 1310 г. лесистые земли Кондрена и Фальюэля, он был вынужден оставить ему залог на сумму 3000 парижских ливров, которую он мог выплатить только по истечении года. [392]Но уже в сентябре он выкупил у Николя Ги, сына и наследника Биша и Муша, право на получение каждого двадцать первого денье с каждого ливра, полученного у ломбардцев на ярмарках, и выменял на эту сумму у короля ренту в 600 турских ливров; таким образом, в его активе оставалась рента из королевской казны в размере около 6000 ливров. [393]В марте 1311 г. он заплатил 3533 ливра Жану де Сент-Одегонду, [394]в сентябре 2540 ливров Жану Мальвуазену [395]и в июне 1312 г. 7000 ливров Беро де Меркеру. [396]В то же время он был вынужден выплатить последние 4000 ливров приданого Изабель. Наконец, в 1313 г. он одолжил Эдуарду II 15000 ливров во Франции, 3000 ливров при другой представившейся возможности и… 200 ливров в казну Англии! [397]
Становится очевидным, сколь велико было денежное состояние Ангеррана де Мариньи. Чтобы подвести черту под вышеизложенными сведениями, мы приведем несколько других цифр, позволяющих наглядно представить себе размеры доходов Ангеррана и сделать более полезной проведенную нами имущественную оценку. В 1309 г. король приказал, чтобы каждый сеньор Оверни, чей доход достигал 100 ливров, [398]выставлял ему на службу рыцаря. Филипп Красивый выделил Карлу Валуа на свадьбу 2000 турских ливров дохода. [399]Имущество, оставленное Эдуардом II своей жене. Изабелле Французской, по завещанию, оценивалось примерно в 20 000 ливров. [400]
На основе приведенных фактов нетрудно сделать вывод о том, на каком высоком уровне находилось благосостояние Ангеррана де Мариньи, чьи регулярные доходы, год от года увеличивавшиеся благодаря охране Танкарвиля, достигали, по крайней мере, 14 600 турских ливров в год. Это при том что мы, за недостатком информации, не смогли присовокупить ни прибыли от различных сделок, ни от ярмарки сукна в Экуи, ни от ярмарок и базаров в Бомеце, Экуи и Лоншане.
4. Строительная деятельность Мариньи
Рассказывая в первой главе об окружении камергера, мы лишь упомянули о принадлежавших ему строениях: необходимо было предварительно познакомиться со структурой домена, в котором эти дома располагались, и узнать размеры денежного состояния Мариньи, позволившего реализовать его строительные планы. Но, прежде чем перейти к рассмотрению нормандских строений Ангеррана де Мариньи, мы должны обратиться к покупкам недвижимости, которые он совершил в Париже. В действительности, он не просто так приобретал дома вместе с прилегавшими к ним земельными участками, порой даже выкупая ренты, которыми они были обложены: безусловно, он хотел расчистить пространство и построить на нем, в нескольких метрах от Лувра, крупный особняк. Даже зная о том, что, неожиданно попав в немилость, Мариньи не смог реализовать всех своих планов, мы тем не менее должны узнать, как шла подготовка к их осуществлению.
В июне 1306 г. он купил за 5500 турских ливров у Гильома де Шенака, душеприказчика Эли де Момон, манор с двумя или тремя домами, расположенный на улице Фоссе-Сен-Жермен, то есть на углу улицы Пули, располагавшейся напротив улицы Фоссе-Сен-Жермен, в цензиве Сен-Жермен-л'Оксеруа, которому с этого манора полагалась плата 8 парижских денье ценза и 32 парижских су 10 денье ренты. [401]Мариньи вместе с Плезианом представлял короля в арбитражном суде по вопросу наследства Эли де Момона; [402]конечно же, он воспользовался этой ситуацией и добился того, чтобы его стали рассматривать в качестве главного претендента на покупку этого имущества. И даже если он и не злоупотребил своим. положением в тот момент – цена была достаточно высока, он извлек из него выгоду другого рода, изменив неудобное для него судебное постановление: 16 июня 1305 г. наследники Эли де Момон, Гильом, ее брат, и Пьер, ее племянник, предоставили Гильому де Шенаку полномочия по продаже и отчуждению наследуемого имущества, располагавшегося в Париже, кроме дома в котором жил Реньо д'Обиньи, так как они намеревались оставить этот дом себе; [403]именно эту оговорку Мариньи устранил, и ему продали все входившие в манор дома, лишь позволив Реньо д'Обиньи оставаться в своем доме и лишив всяческих прав наследников Эли де Момон. [404]
Девятнадцатого марта 1307 г. Ангерран приобрел дом на улице Отриш, располагавшийся за предыдущими. Это был только корпус здания, но, согласно акту о продаже, здание было многоэтажным. Приобретение этого дома ничего не стоило Ангеррану: один из писцов, Жан Бардель, 4 мая 1304 г. взял его под ренту в 29 ливров в год, обязавшись раз в два года выплачивать также 500 парижских ливров на благоустройство жилища; это последнее условие, обычное для того времени, оказалось непосильным для Жана Барделя, и он был вынужден 30 мая 1306 г. заключить договор с каменщиком Жаном Рюэлем, которому он оставлял половину дома и, соответственно, половину связанных с ним расходов. [405]Каменщику пришлось отказаться от столь обременительной сделки, так как Жан Бардель, не справившись с бременем расходов, уступил все имущество Мариньи, не поставив никаких условий. [406]Поскольку дом относился к цензиве Сен-Жермен-л'Оксеруа, формальности по «отказу от прав на собственность» и «вступлению в права собственника» были улажены в присутствии стражника превотства, Фремена де Кокреля, между Жаном Барделем и Жоффруа де Бриансоном, вступившим во владение от имени Мариньи.
