От неожиданной боли Сэлли упала на колени, ее даже пробило на слезы, тут же потекшие в три ручья.

— Потерпи, потерпи, — уговаривал ее Сокур, быстро водя над нею рукой. — Сейчас я все узнаю.

Девушке удалось лишь промычать что-то нечленораздельное в ответ.

— Так, послушай меня. Слышишь, я быстро — одна нога здесь другая там. А ты беги, беги, не останавливайся.

Сэлли вскочила и побежала, и на секунду боль отступила. Но тут же вернулась, невидимые монстры настигали ее и вновь рвали кожу. Она ускорилась, она еще никогда так быстро не бегала. Монстры начали отставать, все же постоянно напоминая о своем присутствии.

Сокур ворвался в храм на полном ходу. Он был полон народу, и ему пришлось прорываться сквозь толпу да еще так, чтоб никто особенно на это не обратил внимания. Волшебник бросился к храмовнику.

— Освяти это, пожалуйста, — прошептал он.

— Ты что совсем сбрендил, я не буду освещать этот веник. Постыдился бы. — Прошептал храмовник в ответ.

— Это не веник, это сбор. Освети, очень надо.

— В твоих бесовских делах, маг, я тебе не помощник.

— Почему сразу бесовских, наоборот совсем. В кои то веки что-то хорошее хочу сделать.

— Ладно, уговорил, — храмовник с досадой плеснул святой водой на сушеный букет, — но учти, потом жду полный отчет.

— Жив останусь, отчитаюсь, — усмехнулся Сокур и исчез.

Сокур изо всех сил мчался по направлению к тому месту, где оставил Сэлли. Пролетев по улице, в конце он чуть не столкнулся с ней, но не успел среагировать и ринулся догонять. Подгоняемая бесами девушка неслась вперед довольно быстро, и сугробы не могли представить собой препятствие для того бегуна, а волшебнику пришлось туго. Сэлли и раньше не особо разбирала, где дорога торная, а где не очень, а теперь уж и подавно. Отставшему Сокуру пришлось остановиться и придумать другой выход. Заметив, что она все-таки бегает кривыми кругами, он задумал перехватить ее на следующем. Но и на следующем они благополучно разминулись, лишь рыжие локоны мелькнули за углом.

Пришлось побегать, Сокур весь взмок, расставил своих потных фантомов на каждой улице, и только тогда ему удалось бросить свой потрепанный букет под ноги Сэлли. Она то через него благополучно перепрыгнула, а бесы не смогли. Почувствовав, что свободна, девушка благополучно затормозила в сугроб. Сокур доковылял и с блаженным вздохом приземлился рядом.

- -

Ранним утром предчувствие выгнало Сэлли из дома. Долго мерзнуть не пришлось. Перед нею снова стоял Магнус. На снегу позади него виднелась стежка птичьих следов.

— Что ж, ты украла невинную душу у моих птенчиков, довольна?

— Ах, это ты, ну конечно, куда ж без тебя! — Сэлли улыбнулась ему самой противной улыбочкой, на какую только была способна.

— Да, а знаешь, ты молодец, а то ведь ребята возгордились, расслабились. Но и они тебя знатно побегать заставили, не так ли?

— Правда, давненько я себя так замечательно не чувствовала, а то все в седле да в седле.

— Раз ты так считаешь, позволь мне обрадовать тебя еще больше. Моим ребятам нужно было поймать несколько чистых душ, чтобы возмездие за грехи после инициации упало на них, а не на моих ребят. Для этого им лишь необходимо было довести пару людишек до самоубийства. А ты им так активно в этом мешаешь. Хотя у них будет прекрасная возможность сравнять счет. Для этого им лишь придется достать одну необычную душу. Ты знаешь, чья душа самая чистая, самая безгрешная? — Магнус сделал паузу, насмешливо сверкая зубами в злорадной улыбке. — И теперь ты не сможешь им помешать, разве что прикажешь? Ведь ты госпожа им, только вот почему-то не хочешь этого принять.

Сэлли упрямо проигнорировала последнюю фразу.

— Какой еще инициации? Объясни толком, — она нарочито небрежно примостилась на завалинке.

— Моим подопечным пришло время вступать в наше сообщество. За вход надо платить.

— И какого демона им это понадобилось?

— Власть, деньги, удовольствия. Поддержка сообщества.

Сэлли посмотрела на него укоризненно.

— Ну почему. Ты не права. Каждому из них я исполнил по одному желанию. Знала бы ты! Какой примитив, — Магнус аж зажмурился от удовольствия, вспоминая. — Они даже толком не знают, чего желать! Когда от этих избавлюсь, найду себе ребят поумнее, а то даже не интересно. Нет настоящего вызова для моего интеллекта!

— И что с ними будет после инициации? — Сэлли стало по настоящему любопытно.

— Не знаю, — ответил Магнус безразлично. — Если ни у кого из наших не найдется для них какого-нибудь задания… Заставлю их убить своих родственников, а потом съесть их сердца. Или вспороть друг другу животы и вывесить кишки…

— Хватит, я поняла! — Вскрикнула Сэлли. — Ну вот, перебил мне весь аппетит перед обедом!

— Ты сама спросила, — хихикнул Магнус.

— Так что они там должны сделать? Забрать самую невинную душу? Чтобы скинуть на нее все свои грехи? Бред какой, сам придумал?

— Обижаете, госпожа! Чтобы стать таким умным, я много читал! — изволил пошутить маг.

— Да только все вверх ногами, — Сэлли спихнула его с завалинки, и тот растворился в воздухе. Зато на снегу появился большой черный ворон. Прокаркав какую-то гадость, птица взлетела и умчалась куда-то в сторону леса.

— Подержи ребенка, я кусты подвину, — Сокур сунул в руки Сэлли запеленатый чурбан и завозился с ветками, которые непреклонно закрывали им обзор.

— Может, другое место найдем, не видно же отсюда ничего.

— Это сейчас, а так мы напротив алтаря, все действо дальше вокруг него разворачиваться будет.

— Я их уже одиннадцать насчитала, и это дитя еще не приносили.

— И главнюка пока не видно.

— Кого?

— Того самого. Главного гада. А, вон он, за алтарем спрятался.

— Что ж нам делать? Их слишком много даже для моего самомнения.

— Зато присмотрись, они не совсем адекватны, чем-то набрались уже. Я обведу их вокруг пальца, они даже не заметят. Я помедитирую немного, а ты предупреди, когда вынесут младенца. Только нежно предупреди!

Сокур отступил от наблюдательного окошка и устроился прямо на снегу. Сэлли же принялась нервно наблюдать за происходящим на поляне. Там что-то не спеша, по тридцать раз, передвигали туда-сюда, расставляли многочисленные свечи, рисовали что-то на снегу и посыпали это что-то чем-то из мешочка. И все медленно и торжественно, вконец измотав ей нервы. Переживая, она и не заметила, как рядом с нею появились черные пятна, трансформировавшиеся в призрачные фигуры.

— Госпожа, — услышала она хриплый голос с левого плеча. Сэлли резко развернулась и чуть не вывалилась из кустов на свободное пространство, отскочив от растворенных в воздухе угрюмых масок. — Что тебе нужно, госпожа? Зачем ты пришла? — учинили они допрос.

— Кто вы? — смогла лишь спросить Сэлли.

— Мы твои преданные слуги, Госпожа. Позволь и нам попировать за этим столом. Чем ты наградишь тех, кто верен тебе?

— Мне нужен только ребенок, остальное можете забрать себе, — девушка растерялась, не вполне понимая, о чем идет речь и что они хотят, но не решилась расспрашивать.

— Возьми боль, возьми страх, возьми смерть, а мы возьмем глупость, возьмем заблуждение, — тихонько напевали фигуры, вновь превращаясь в клубы дыма и исчезая в ночи.

— Жизнь кончена, я окончательно сошла с ума, — мрачно резюмировала Сэлли.

— Что ты говоришь? — переспросил Сокур, по-видимому, только что выйдя из транса.

— Мы тут с местной нечистью делим урожай от ритуала.

— И что ты выторговала? — ничуть не удивился Сокур.

— Все, что нам нужно. У меня оказалось приоритетное право выбора.

— Даже так? О, мой выход. — Сокур накинул капюшон, выхватил у нее чурбачок и припустил в направлении беснующегося жреца. Он вышел на поляну и прошел мимо выстроившихся людей прямиком к алтарю, и никто его не заметил. Ребенок лежал на изрезанном письменами камне перед жрецом. В полусумасшедших глазах жреца отражалось пламя. Он поднял ритуальный нож над алтарем, готовясь принести самую значимую за все время жертву. Он не видел, как волшебник взял младенца на руки и положил вместо него на камень деревянный чурбан. Точно так же Сокур проделал обратный путь, и все на поляне смотрели не на него, а на то, как жрец в экстатическом безумии увлеченно кромсает ножом ни в чем не повинный чурбачок.