Шум и гам охоты вскоре остались далеко позади, в ближайших окрестностях царила тишина, нарушаемая только топотом их собственных коней.

Персон придержал свою лошадь, и лошадь Вероники сама по себе замедлила свой быстрый аллюр. Взоры наездника и наездницы, полные любви и взаимного понимания, встретились.

— Благодарю тебя! — прошептала молодая девушка. — Ты возвращаешь меня к жизни. Когда я получила сегодня твою записку, то была близка к отчаянию.

— Я знал это заранее, — ответил Персон, — потому и решился на все. И счастье благоприятствовало мне.

— Спасибо этому счастью, мой дорогой!… Оно вовремя привело тебя ко мне. Ты узнал лорда Лургана?

— Еще бы! Его присутствие здесь, тотчас после разрыва с дочерью лорда Спитты, показалось мне не лишенным значения.

— Ты угадал; он объяснился мне сегодня в любви и будет снова свататься ко мне, а тогда…

— Проклятие! Пусть только попробует! — запальчиво воскликнул Персон, дико вращая своими большими глазами.

Вероника вздохнула.

— Пораскинем, однако, умом! — продолжал более спокойным тоном ее поклонник. — Мне надо предложить тебе кое-что. Знаешь ли ты, по какой причине расстроилась свадьба Лургана?

— Он сам сообщил нам.

— Ну, тогда ты узнала о происшедшем из наиболее достоверного источника. Как приняли лорда твой отец и Родриго?

— Отец сначала оказал ему холодный прием, но узнав, в чем дело, стал значительно приветливее. За Родриго же я не наблюдала. Однако, если бы сватовство Лургана могло снова дать ему возможность отправиться в Дублин, то мой брат, который изнывает от нашей монотонной жизни в Бэллинэгеме, охотно содействовал бы нашему сближению.

— Да и намерения твоего отца такие, я полагаю?

— К сожалению, так. Они желали этого, когда он и не думал еще свататься.

— Единственное средство освободить тебя — это как- нибудь убрать Лургана.

— Ты вторично пугаешь меня, Персон, а между тем…

— Договаривай…

— Я не вижу другого исхода.

— Вот это мне приятно слышать от тебя. Лургану произнесен приговор. Между тем, это еще не приводит нас к цели. Твоего отца и брата нужно расположить ко мне, а для этого тебе придется кое-чем рискнуть, дорогая!

— Что должна я сделать, милый?

— Сопровождать меня в Белфаст.

— Мне… сопровождать тебя?

— Да, Вероника… Однако поедем шагом, я не слышу больше никаких отголосков охоты, теперь мы, кажется, в безопасности.

Лошадей остановили, и Персон прислушался и зорко посмотрел во все стороны.

— Ничего не слышно, ничего не видно, — сказал он, успокоенный, — обсудим же мое предложение.

Разрумяненные быстрой ездой щеки Вероники внезапно побелели.

— Персон, — тихо и с расстановкой промолвила она, — ты забываешь о положении моего семейства… я, конечно, не заставила бы тебя изнывать от любви, если бы не…

— О, я не забываю ни о чем, моя дорогая! Но для меня наступила пора отплатить за то, что сделала ты для меня. Я внезапно разбогател, Вероника, и надеюсь сделаться еще богаче.

— Ты… разбогател?

— Судьба бедняка может легко перемениться, — ответил Персон. — Для тебя в Белфасте готова квартира и положены деньги на твое имя. Значит, твое первое опасение устранено, ты будешь лучше обеспечена мной, чем была бы после получения наследства от своей матери.

— Я не понимаю тебя, мой друг! — сказала Вероника, все еще сомневаясь и думая, что Персон шутит. — Но если серьезно вникнуть в твое предложение, то кем же должна я быть в Белфасте?

— Ты должна быть моей женой, дорогая Вероника, супругой, которой ты уже стала на самом деле.

— Значит, ты говоришь о настоящей женитьбе?

— Самой настоящей, моя дорогая! Я имею в виду брачный союз с благословением священника в церкви.

— И ты получил разрешение командира?

— Это неважно. Итак, ты должна поехать со мной и сделаться моей женой!

— Но как отнесутся к этому мои родители и мой брат?

— Мы убедим их, моя дорогая. Итак, решено: священник повенчает нас. Я не могу допустить, чтобы ты оставалась предметом низкой спекуляции! — горячо проговорил Персон. — Если лорду Лургану вздумается позволить себе что-нибудь по отношению к моей жене, то у меня будет законное право защищать ее имя и честь. Ему придется передо мной отступить, несмотря на то, что он — богатый лорд.

Вероника задумалась.

— А как мы убедим отца? — нерешительно произнесла она.

— Я приду к твоему отцу в качестве мужа его дочери, — ответил Персон, — и преподнесу ему чек на две тысячи крон. Думаю, что это произведет на него приятное впечатление.

— Несомненно! — улыбнулась Вероника. — А ты забыл про Родриго?

— Если Родриго окажется добрым, хорошим братом, то я приму его с распростертыми объятиями, если же он выразит желание делать нам неприятности, то у меня имеются шпага и пистолет при себе.

— Я не понимаю, откуда ты… — начала было Вероника.

Но Персон прервал ее:

— Не будем теперь говорить об этом, ты после узнаешь обо всем. Итак, ты принимаешь мое предложение?

— Да, да! — согласилась она.

Персон крикнул от радости и, прижав к сердцу Веронику, крепко поцеловал ее.

— Ну а теперь едем! Поездка, конечно, утомит тебя, но зато после будет достаточно времени для отдыха, — проговорил Персон.

Они быстро поскакали дальше.

Дорога, по которой ехали всадники, была неровная и твердая. Мягкая почва от жарких лучей солнца настолько затвердела, что даже сильный дождь в недавнюю бурю не смог размягчить ее. Поэтому копыта лошадей стучали так, точно ударяли по булыжной мостовой.

Вскоре чуткое ухо Персона уловило звук отдаленного топота лошадей, он тревожно обернулся и крикнул:

— Черт возьми!… Вероника, ты вытерпишь более быструю езду?

— Я могу вынести все, что хочешь, мой милый! — ответила молодая женщина.

— За нами погоня! — крикнул Персон, хватаясь за пистолет. — Скорее вперед!

И они помчались во весь дух. Персон часто оглядывался назад, погоня отставала все больше и больше, очевидно, лошади преследователей были сильнее утомлены, чем скакуны Персона и Вероники. Молодые люди благополучно достигли Белфаста, но там их ожидали еще более серьезные опасности. В городе было возмущение толпы, и потому они не могли добраться до той гостиницы, в которой должна была остановиться Вероника. Персон решил ждать до полуночи, надеясь, что волнение утихнет. Но когда въехал в город со своей невестой, понял, что ошибся в расчетах. Они попали в самый разгар бунта. Босвел только что разрушил дом губернатора, убив при этом собственноручно лорда Спитту, и увел с собой его супругу, свою бывшую любовницу. Затем осадил монастырь, и Джону удалось вызволить оттуда свою Эстер.

Лорд Лурган вооружил между тем своих людей и пустился на поиски Вероники и ее спутника. В конце концов он натолкнулся на них. Вместе с Бастианом Лурган бросился на Персона, но тот выхватил меч и сильным ударом сбросил лорда на землю, где его сейчас же затоптала толпа, устремившаяся на набережную. Толпа увлекла за собой Бастиана, Персона и Веронику, и они, помимо своей воли, очутились в большой лодке; она быстро отчалила от берега и направилась к кораблю Босвела. Матросы поспешно подняли всех на борт, и корабль торопливо вышел из гавани. Ни Персон, ни Вероника, ни Бастиан ничего не могли сделать против этого насильственного увода. Таким образом, вышло, что Персон совершенно напрасно совершил преступление и все его расчеты рассеялись как дым. Босвел, муж Марии Стюарт, королевы шотландской, поступил просто как морской разбойник.

Глава тридцать четвертая

В РАТГОФ-КАСТЛЕ

Население Лондона находилось в большом волнении: в одну неделю скончались две дамы, хорошо известные как самому высшему, так и низшему обществу. Эти дамы были — леди Бэтси Килдар и Маргарита Морус.