У Лейстера выступил на лбу холодный пот. Такой неожиданный оборот дела грозил ему новыми опасностями, и он возлагал свою единственную и последнюю надежду на то, что Кингтону удастся, наперекор королеве и Сэррею, найти средство устроить так, чтобы Филли исчезла, ею следовало пожертвовать, иначе он сам погибнет.

Но каким способом заставить ее исчезнуть?

Убить ее? Нет, уж тогда лучше самому положить голову на плаху.

Но неужели невозможно спрятать ее, переправить через границу или же, если бы все эти попытки потерпели неудачу, склонить ее ко лжи? Ведь допустила же она, чтобы ее пытали из-за него, почему же ей не согласиться на обман ради спасе ния его жизни?

Такие мысли обуревали графа, пока Елизавета, дернув звонок, отдала приказание снова впустить двор.

Дэдлей успел кинуть украдкой взгляд на Кингтона, дав тому понять, что он воспользовался его советом. А весь двор при виде его спокойной, гордой осанки тотчас сообразил, что и этот опасный кризис благополучно миновал.

— Лорд Боуэн, — начала Елизавета, — возвратите графу Лейстеру его оружие, мы получили удовлетворительные объяснения. Милорд, — обратилась она к Сэррею, который почтительно, но с мрачным лицом приблизился к тронному креслу, — просьба, которую вы изложили нам, основана на подозрении, обидном для графа Лейстера, и хотя я питаю к графу полное доверие, о вас же знаю только, что вы предпочитаете службу у шотландской королевы службе при моем дворе, тем не менее, в интересах справедливости, я нашла нужным потребовать от графа Лейстера объяснений. Вы и граф Лейстер не покинете Лондона, а сэр Кингтон, напротив, по нашему приказу отправится за той девушкой и привезет ее сюда. Мы сделаем дальнейшие распоряжения, когда поговорим с ней. Затем прикажем произвести розыски сэра Брая и надеемся поступить с вами по справедливости, не оскорбив графа Лейстера и не задев вашей чести.

Королева подала знак рукой, что отпускает их. Однако Сэррей не тронулся с места.

— Ваше величество, — произнес он, — чего я боялся, то и случилось: вас обманули…

Лейстер схватился за меч, и этот порыв, напомнивший королеве, что она должна еще доставить ему удовлетворение, вызвал краску на ее лице.

— Тише, милорд! — грозно крикнула она на него. — Мы присутствуем здесь, и никто не смеет сказать, что Елизавета Английская оставляет безнаказанным оскорбление ее верных вассалов. Милорд Сэррей, вы лишаетесь права неприкосновенности, придержите свой язык, иначе вам придется увидеть закат солнца в Тауэре!

— Что ж, отправьте меня в Тауэр, ваше величество. Но этим вы запятнаете свое имя, тогда скажут, что лорд Сэррей требовал справедливости, обвиняя любимца Елизаветы, и был за это посажен в тюрьму.

— Вы смелы, но вас ослепляет безумная ненависть. Разве вы не слышали, что граф Лейстер дал нам удовлетворительные объяснения?

— Ваше величество, вы сказали, что сэр Кингтон должен представить вам девушку, и были намерены распорядиться ее дальнейшей судьбой. Разве граф Лейстер говорил вам, что Филли — еще девушка, участью которой можно распорядиться?

Лейстер улыбнулся при этих словах Сэррея, и королева поняла значение его взгляда, брошенного ей.

— Милорд, — возразила она, — хотя и отчаянная дерзость допрашивать королеву, но я хочу быть снисходительной, потому что ваша ненависть и ревность, вызванные низкой склонностью, внушают мне жалость к вам. Граф Лейстер открыл мне причину, почему вы замышляли погубить его. Я не хочу ни малейшего упоминания о ней, молчите о том, если вам дорога жизнь; скажу только, что я серьезно порицаю многое и прощаю графа за откровенное признание. Но я не только прощаю, но и оправдываю то, что лорд Дэдлей держал свои намерения в тайне от вас и сэра Брая и не исполнил вынужденного обещания, которое было настолько смешно, что лишь глупцы могли потребовать его и поверить ему. Удовольствуйтесь тем, что я сама позабочусь об участи той, которую вы разыскиваете с весьма сомнительным правом и еще более сомнительными побуждениями. Прощайте, милорд! Для нас не будет потерей, если вы, полагаясь на то, что мы устроим судьбу той девушки, возвратитесь ко двору, ще вас, по-видимому, ценят больше, чем здесь.

Сэррей не заметил едкой насмешки, не почувствовал оскорбительности этого тона, он видел только, что Лейстер поступил с Филли как негодяй и что королева простила ему это. О спасении Филли нельзя было больше и думать, ее обманули, значит он мог только отомстить за нее, однако и это оказывалось недоступным для него в данную минуту, когда клятвопреступник торжествовал и прятался за троном королевы.

— Ваше величество, — сказал Сэррей королеве, — там, где милорд Лейстер считается честным человеком, я буду слыть мошенником; не дай Бог узнать скорбь, причиненную обманом доверия. Я отправлюсь обратно в Шотландию и прошу вас напоследок лишь об одной милости: предоставьте самому лорду Лейстеру, а не его слуге розыски сэра Брая и пропавшей девушки. Иначе они исчезнут навсегда.

Лейстер заметил, какое впечатление произвели слова Сэррея на королеву и на весь двор, и поспешил предупредить ответ Елизаветы.

— Ваше величество, — сказал Лейстер, преклоняя колено перед королевой, — я всегда знал лорда Сэррея за честного человека и еще недавно вызвал бы на поединок каждого, кто осмелился бы оскорбить его. Если бы он вместо того, чтобы в слепой ненависти и мрачном подозрении расстраивать мои дела у меня за спиной, отнесся ко мне с прежним доверием, то я убедил бы его, как раньше и вас, ваше величество, что он сделал бы лучше, оказав мне доверие. Поэтому поручите мне разыскать сэра Брая, и я ручаюсь головой, что лорду Сэррею придется взять назад эту часть обвинения. Что же касается похищенной, то, с целью отклонить от себя всякое подозрение, я хочу предоставить сэру Кингтону заботу привезти ее сюда, и он поручится своей жизнью, что исполнит это… хотя бы для того, чтобы я с разрешения вашего величества устроил так, чтобы лорд Сэррей и сэр Брай, мои обвинители, свободно и без принуждения заявили в вашем присутствии, что они удовлетворены мною.

Королева с нежной благосклонностью посмотрела на коленопреклоненного Лейстера, однако отрицательно покачала головой и промолвила:

— Мое решение остается неизменным. Сэр Кингтон, вы ответственны за то, что обе эти личности найдутся. Вы отвечаете мне за них своей головой. Мы дадим вам провожатых как для содействия, так и для наблюдения за вами. Если у вас есть какое-либо сомнение, то выскажите его теперь, в присутствии лорда Сэррея.

— Ваше величество, — подал голос Кингтон, и Лейстер, затаив дыхание, прислушивался к его ответу, а Сэррей смотрел на него с напряженным ожиданием, — ваш приказ будет исполнен приблизительно через неделю. Сэр Брай по моему приказанию был тайно арестован, а леди находится в полной безопасности и с радостью подчинится вашему милостивому повелению.

— Как? — воскликнула королева, мрачно хмуря лоб. — Вы осмелились на собственный страх арестовать человека и промолчали о том, когда вашему господину был брошен упрек, что он содействовал исчезновению сэра Брая?

— Ваше величество, мне не подобало вмешиваться в разговор, пока меня не спрашивают, кроме того, я хотел убедиться, будет ли моему господину приятно, если сэр Брай найдется.

— Боже мой, да у вас, милорд Лейстер, такой слуга, который так и просится на виселицу! Говорите, сэр! Как вы осмелились арестовать путешественника?

— Ваше величество, граф Лейстер мог иметь свои причины действовать великодушно, но обязанность верного слуги — защищать его от тех, кто пользуется его великодушием, чтобы строить козни. Сэр Брай так же, как и лорд Сэррей, угрожал моему господину в Кэнмор-Кастле. Граф отпустил их с миром в знак прежней дружбы. Однако же сэр Брай, а потом и лорд Сэррей отплатили моему господину за его благородство тем, что тайком шпионили поблизости от его замка. Сэр Брай хотел прокрасться туда как вор, и я приказал схватить его как вора. Он замышлял убийство и похищение. Я умолчал о том с целью выждать, не пожалует ли к нам также лорд Сэррей. Мои ожидания оправдались. Лорд Сэррей напал с обнаженным мечом на безоружного привратника и хотел насильно ворваться в замок. Но я был тут и прикончил бы его на месте, как он того заслуживал, однако граф подарил ему жизнь. А теперь лорд Сэррей стоит здесь как клеветник, в благодарность за это. Если бы граф Лейстер проведал, что я арестовал сэра Брая, то помиловал бы и его, он доверяет чужой честности, потому что сам честен.