Ну а если Филли не захочет повиноваться? Ведь раз она сумела настоять на свадьбе, возможно, что она позаботилась сохранить доказательства ее. Что если она не доверяет ему, тогда как он пожертвовал всей будущностью, чтобы овладеть ею, и рисковал из-за нее своей головой? При этой мысли Лейстер почувствовал, что мог бы возненавидеть, даже убить ее!

Он отправился к жене. Была уже ночь, и Филли давно ждала его. Она прочитала на его мрачном лице недоверие, почувствовала холодок, которым веяло от него среди теплых объятий, и ее сердце болезненно сжалось. Она посмотрела так умоляюще, доверчиво и нежно на Дэдлея, что его подозрительность растаяла, словно снег под лучами весеннего солнца.

— Филли, — сказал он, прижимая ее к себе, — если бы я когда-нибудь мог подумать, что ты перестала любить меня и доверять мне, то я усомнился бы в Боге. Что бы ни грозило мне, ты — опора, за которую цепляется мое сердце, в твоей любви я обрел любовь и мир. И если когда-нибудь мрачное недоверие закрадется в мое сердце, если, теснимый опасностью, нуждой и страхом, я позабуду, чем обязан тебе за твою любовь, то посмотри на меня, как теперь, — и я не сойду с пути чести, а скорее умру!…

Филли горячо поцеловала его в губы.

Вдруг Дэдлей вздрогнул: ему показалось, что за обоями послышался легкий шорох. Он вытащил кинжал и ударил им. Клинок скользнул по чему-то твердому, но звук был глуховат…

— И здесь тоже? — захрипел он. — А! Но я уничтожу соглядатая!…

Он посмотрел на Филли и заметил, как она побледнела и задрожала: в ее глазах виднелись ужас и смертельный страх.

Он заставил себя улыбнуться и произнес:

— Я боюсь привидений и бросаюсь с кинжалом на крыс. Ты дрожишь? Наверное, сильно испугалась, бедняжка? Воображаю, как тебе неуютно в этом замке, если даже у меня, мужчины, пробегает мороз по коже в подобной обстановке! Почему ты ни разу не пожаловалась? Такая покорность даже обидна, она доказывает, что ты мало откровенна со мной! Но я не приму больше от тебя такой жертвы, я найду место, где тебе будет веселее, чем здесь. Если хочешь, то Ламберт и его дочь поедут с тобой.

Филли поцеловала руки Лейстера. Его последние слова примирили ее с предложением, которое вначале испугало ее, так как она, по-видимому, угадала, кто был «крысой» за обоями; к тому же она знала, что может положиться на Ламберта, которому верила безгранично.

На другое утро Дэдлей встал очень рано; он намеревался повидаться с Кингтоном и вместе с ним составить план переезда Филли в другое место, кроме того, он решил удалить от нее Ламберта.

Дэдлей только что сел на лошадь, как вдруг услышал звонок у ворот парка. Поэтому он быстро проехал по аллее и спрятался за кусты, наблюдая за тем, что происходило у ворот. Ламберт приоткрыл маленькое окошечко для того, чтобы удостовериться, кто звонит, и затем поднял тяжелый крюк, на который запирал ворота. По-видимому, звонивший был своим человеком в Кэнморе, иначе Ламберт должен был бы доложить владельцу замка о прибытии постороннего лица и получить от него соответствующее распоряжение.

Дэдлей решил, что сейчас войдет Кингтон, но, к своему величайшему изумлению, услышал голос Сэррея. Рука Лейстера невольно схватилась за кинжал, как бы готовясь к обороне.

Каким образом явился в Кэнмор Сэррей, и почему Ламберт открыл человеку, который известен ему как заведомый враг его господина?

Лейстер весь задрожал от негодования, но в следующий же момент его подозрения разъяснились. Ворота были снабжены помимо крюка еще и цепью, которая мешала приезжему войти в парк.

— Откройте, пожалуйста, — обратился Сэррей к Ламберту, — мне необходимо поговорить с вами.

— Я не могу исполнить ваше желание, — возразил Ламберт, — вход в замок посторонним воспрещен, а в особенности тем лицам, которые пытались насильно вторгнуться в Кэнмор. К тому же я и так могу говорить с вами, о чем угодно.

— Ну, как хотите, — проговорил Сэррей, — только должен вам сказать, что эти вечно закрытые двери внушают подозрения о том, что в замке происходит нечто такое, что боится огласки. Я пришел к вам затем, чтобы потребовать от вас ответа, куда девался Вальтер Брай. Мой друг остановился в этой местности и внезапно исчез. Скажите, видели ли вы его и что о нем знаете? Я требую определенного ответа, иначе я обращусь за помощью — и королевские войска насильно откроют ворота.

— Ваша угроза доказывает, что вы пришли сюда не с дружеской целью. Насколько мне известно, вы осведомлены о той причине, которая заставляет лорда Лейстера закрывать двери замка для всех посторонних, — ответил Ламберт.

— Если же вы действительно пользуетесь таким влиянием, что можете прибегнуть к войскам, то лорду Лейстеру придется обратиться к правосудию!

— Вы меня не так поняли, сэр, — возразил Сэррей. — Наоборот, я не хочу прибегать к тем мерам, которые могут открыть тайну лорда Лейстера, поэтому я и обращаюсь к вам с просьбой сообщить мне все, что вы знаете о судьбе моего друга. Я знаю, что у Вальтера Брая не было никакого основания уезжать отсюда. Его внезапное исчезновение заставляет меня предполагать, что у него имеется враг в этой местности, и я думаю, что этот враг — не кто иной, как вы.

— Вы заблуждаетесь, — проговорил Ламберт, — у меня нет никакой причины ненавидеть сэра Брая, что же касается моего господина, то он отдал мне строгий приказ вежливо отказать сэру Браю в приеме, если он пожелает посетить замок. Этого пока не случилось.

— Ты лжешь, несчастный! — воскликнул Сэррей. — Я знаю, что ты говорил с ним.

— Говорил ли я с сэром Браем или нет, это не имеет значения, — возразил Ламберт. — Вы можете удовлетвориться моим уверением, что сэр Брай даже не входил в парк Кэнмора. Куда он отправился и где находится теперь, мне совершенно неизвестно.

— Ах, ты, значит, говорил с ним, а между тем только что отрицал это! — не помня себя от негодования, крикнул Сэррей. — Сознавайся сейчас же, запер ли ты его в замке или, может быть, даже убил? Клянусь тебе спасением своей души, что ты мне ответишь за Вальтера Брая собственной головой! Если он еще не убит, а только заперт, то освободи его, за это я щедро заплачу тебе и заступлюсь за тебя перед своим господином.

— Я — не убийца, — с чувством собственного достоинства ответил Ламберт, — а замок Кэнмор — не темница. Мне не в чем сознаваться. Но не советую вам прибегать к исполнению своей угрозы, вы этим только совершенно напрасно возбудите гнев лорда Лейстера. Клянусь вам, что над сэром Браем здесь не совершено никакого насилия.

— Точно так же, как и над обесчещенной женщиной! — задыхаясь от гнева, прохрипел Сэррей и, схватив Ламберта за воротник, направил кинжал к его груди. — Открой сейчас же ворота и повинуйся, иначе смерть тебе!

Ламберт, не ожидавший такого внезапного нападения, растерялся и даже не вынул оружия для защиты.

Лейстер быстро помчался на помощь Ламберту и успел раньше, чем Сэррей смог перерубить цепь снаружи.

— Что это значит, милорд Сэррей? — резко спросил он. — Вы осмеливаетесь насильно врываться в мой замок?

Он выхватил меч и занес его над Сэрреем. Тот был так ошеломлен неожиданным появлением Лейстера, что опустил свой кинжал и разжал руку, державшую Ламберта. Однако, несколько оправившись, ответил Лейстеру:

— Да, я возьму приступом ваш замок, если не получу удовлетворительного ответа на свой вопрос. Вы подслушали наш разговор и потому потрудитесь сообщить мне, где находится Вальтер Брай. Отвечайте, иначе, по первому знаку с моей стороны, мой оруженосец отправится к лорду Бэрлею за помощью, а королева рассудит нас и выскажет свое мнение по поводу тайны кэнморского замка.

— Что ж, совершите клятвопреступление, милорд Сэррей! — холодно возразил Лейстер. — Ведь вы, кажется, клялись своей честью, что будете молчать? Жалуйтесь королеве, и мы увидим, как она отнесется к жалобе нарушителя своего слова.

— К тому же государственного преступника! — внезапно раздался чей-то голос, и позади Сэррея выросла фигура Кингтона с поднятым мечом. — Позвольте, ваше сиятельство, арестовать человека, который нарушает мир в стране и выступал в Шотландии вместе с католиками против солдат ее величества, королевы Елизаветы.