— Банк может затребовать через суд произвести выплату…

— Потребовать у кого? У обанкротившейся компании без всяких активов?

— С вашего разрешения, перед нами еще один из многих вопросов, который должен быть рассмотрен в ходе разбирательства. — Тон адвоката был мягок, но все присутствовавшие явственно расслышали нотки неуверенности в исходе желаемого разбирательства.

— Может быть, вы правы. Мне лично случайно знакома подпись члена магистрата, который, как подразумевается, заверил меморандум о депонировании этих акций. Она выглядит подлинной. Я предполагаю, мистер Хирн, что вы скажете, что и этот вопрос будет рассматриваться в ходе разбирательства после заявления, расследования и так далее?

— Именно так.

— И даже если я объявлю перерыв до завтра и приглашу сюда члена магистрата Хуа с целью дачи мне показаний и с предоставлением вам права перекрестного допроса, это все равно не заставит вашего клиента взять назад свое заявление о том, что один из документов был выполнен не в его присутствии. Может быть, «подделан»… Если это более точное слово.

— Подделан, да. Так что документ, представленный вам на рассмотрение сегодня, не что иное, как подделка.

— Но эту подделку, как вы ее назвали, ваш клиент, очевидно, должен был подписать. Хорошо. — Судья Ан повернулся в сторону адвокатов Московского Коммунального банка. — Мистер Ли…

— Да, Ваша Честь?

— Глядя на происходящее с точки зрения банка, я вижу, что здесь есть проблема. Но трудно было бы предположить, что вы считаете возможным, чтобы начальник отдела реестра Корпорации внес вас в этот реестр после того заявления, которое сделал здесь под присягой мистер Юнг в поддержку своего иска.

— Может быть, и нет. — Похоже, Ли не собирался соглашаться с этим.

— Однако разве не было бы для вас самым подходящим решение начать собственные действия по востребованию кредита? Или, может быть, возбудить иск в отношении действий мистера Юнга? Если вы примете решение возбудить встречный иск и выполните все необходимые формальности достаточно быстро, я мог бы назначить ускоренное разбирательство, запретив вам на время регистрацию в реестре акционеров.

— Все это потребует времени, Ваша Честь.

— Три месяца. Состояние дела очень благоприятное.

Я могу назначить дату судебного разбирательства в конце третьего месяца, начиная с сегодняшнего дня.

— Но свидетельства мистера Юнга так бездоказательны…

— Я знаю. Надеюсь, я никого невольно не оскорблю, если скажу, что в них трудно поверить. Но он поклялся в том, в чем он поклялся, мистер Ли. Если он солгал, пусть он ответит за свою ложь. И все-таки на сегодняшний день я могу допустить, что его заявление соответствует действительности. — Судья посмотрел на часы. — Уже поздно. Вы не хотите больше ничего мне сказать, мистер Ли?

Адвокат покачал головой и сел.

— Тогда я принимаю такое решение. На основании заявления мистера Юнга о причинении ему ущерба и на основании заявления банка о возбуждении встречного иска по поводу возврата кредита запрещаю все операции до судебного разбирательства и решения суда. Мистер Хирн, в каких конкретно словах должно прозвучать решение?

Адвокат взял в руки листок бумаги и зачитал:

— Если Вашей Чести угодно, то в пункте об условиях, касающихся перемещения акций следует указать, что в случае…

— Продажи, дачи под залог, дарения…

— Именно так.

— Всех акций учредителей, которыми банк, выступающий в качестве ответчика, может распоряжаться сейчас и в будущем… А это что такое, мистер Хирн?

— Что именно, Ваша Честь?

— Ваш клиент заложил только свои двадцать акций, не так ли?

— Именно так, он заложил только те акции, которыми он владел.

— Тогда откуда взялась эта оговорка относительно будущих…

— Потому что именно так сформулировано в меморандуме о депонировании, Ваша Честь. Так сказано в документе.

— Так именно и написано в документе?

— Да.

— Я нахожу это странным. Однако… Ну ладно, вот и судебное предписание. Ускоренное разбирательство. А вот и график. — Судья быстро дал указания по поводу исков и процедуры разбирательства и приготовился покинуть свое место, но передумал и снова сел. — Мистер Хирн…

— Да, Ваша Честь?

— Я хотел бы сказать кое-что, не впрямую относящееся к делу. Вы можете рассматривать это как сочувствие… — Он помедлил. — Я знаю вашего клиента. Все в Гонконге знают председателя Совета директоров «Дьюкэнон Юнг». Он находится и в зале суда, и я наблюдал за ним. Он выглядит не слишком хорошо. Сейчас у него появилось время поразмыслить. Вы меня понимаете?

— Да. И я приношу Вашей Чести благодарность.

Ан кивнул и быстро вышел из зала суда. Цю, удовлетворенный услышанным, подождал, покуда все встанут и поклоном проводят уходящего судью, и поспешно выскользнул из зала. Направляясь к запасной лестнице, что располагалась рядом с лифтами, он не смог удержаться от искушения и оглянулся через плечо. Адвокаты банка первыми покинули зал, и, хотя они продолжали сохранять бесстрастные выражения лиц, легко можно было догадаться, что они не огорчены результатом заседания. Несколько минут спустя вышла и группа Юнга. Цю притаился в полумраке лестницы и пристально рассматривал Юнга, к которому обратился Сэндитон. Даже с расстояния двадцати шагов Цю увидел, что лицо англичанина искажено яростью.

— Надменный, сующий свой нос куда не надо старый дурак! — донеслись до него выкрики Саймона. — Да что он, черт возьми, знает о коммерческой честности в Гонконге!..

Сэндитон попытался успокоить Юнга, но его увещевания не произвели никакого видимого эффекта, и он нехотя ушел вперед, присоединившись к Хирну. Адвокат выглядел озабоченным и усталым, пот выступил у него на лбу крупными каплями. Хирн что-то говорил резким, металлическим голосом. Когда они приблизились к лифтам, Цю услышал, как Хирн сказал Сэндитону:

— Это самые жуткие обвинения, которые я когда-либо поддерживал в суде. Подделка, сообщничество, мошенничество…

— Я знаю, знаю.

— Саймон Юнг, глава «Д. Ю.», обвиняет Советский Коммунальный банк… В это невозможно поверить.

— Как долго ты сможешь задержаться здесь, Ричард? Мы отчаянно нуждаемся в тебе в данный момент.

Двое мужчин проследовали своим путем, и их разговор уже не был слышен.

— Боже мой, да со Мной все в порядке! — раздался вдруг знакомый голос.

Стоя на лестничной клетке, Цю осторожно выглянул из-за выступа стены и увидел, как Саймон отбросил руку, предложенную ему одним из помощников поверенного.

— Разумеется, со мной все в порядке.

Однако по его внешнему виду нельзя было сказать, что с ним все в порядке, но молодые люди лишь переглянулись и пожали плечами. Цю видел, что они напуганы. Еще до того, как наступит утро следующего дня, рассказы о том, что произошло в суде, разнесутся по колонии. Фирма Сэндитона несет профессиональную ответственность за один из самых возмутительных исков, которые когда-либо выдвигались против явно солидного банка, — иск, который при ближайшем рассмотрении выглядел таким же фиктивным, как трехдолларовая банкнота. Молодые, растущие, амбициозные помощники поверенного, работающие в таком замкнутом сообществе, как Гонконг, разумеется, не желают, чтобы их имена ассоциировались с данным делом.

— Вас ждет машина, сэр, — пробормотал один из них.

— Мне не нужна машина.

— Она ждет у главного входа, мистер Юнг.

— Вы что, глухи? Я же сказал, что мне не нужна машина.

Несчастные помощники поверенного оставили Саймона и он оказался в главном вестибюле один. Он провел рукой по лбу и уставился в пол. Его слегка шатало, будто перебравшего пьянчугу, который знает, что если попытается сделать шаг, то упадет.

Наконец Саймон достаточно собрался с силами для того, чтобы вызвать лифт. Цю подождал, пока он исчезнет в кабине лифта, и выбрался из своего убежища. Подойдя к лифтам, он вызвал соседний.

Он слышал, как Юнг сказал, что ему не нужна машина. Из этого следовало, что он пойдет пешком, а это, в свою очередь, означало, что он спустится до самого выхода на улицу. Цю сделал то же самое и обнаружил, что принял верное решение. Глава «Дьюкэнон Юнг», прислонившись к облицованной панели, стоял на лестнице, спускавшейся на Куинсвэй. Он выглядел как человек, потерпевший поражение, и Цю, к своему собственному удивлению, невольно ощутил мимолетное желание протянуть ему руку. Но вместо этого он медленно вышел на улицу, где уже сгущались тропические сумерки, и удалился вперед, пройдя незамеченным в метре от англичанина. Расположение людей Цю на Куинсвэй снова изменилось. Неосязаемый кордон из людей рассыпался, они смешались и перегруппировались. Цю уже собрался идти к машине и исчезнуть из этого места, когда Саймон неожиданно поднял голову и уставился прямо на него.