— Нет.
Цю вытер пот со лба. Он едва держался на ногах.
— Ты будешь в полной безопасности. Я обещаю тебе. Верни мне мой пистолет.
Теперь грохот двигателей был почти оглушающим. Вертолет кружил у них над головами, пока пилот подыскивал место для посадки. Крестьяне с криками ужаса разбежались по домам и заперлись, потрясенные этим вторжением с неба. Улицы Чаяна внезапно опустели, и не осталось никого, кроме Юнгов и их пленников.
— Он садится! Вон там!.. — Саймон пустился бежать по улице, мгновенно оставив всех остальных далеко позади. Когда он выскочил на окраину деревни, вертолет приземлился на поле, куда на праздник выгнали пастись буйволов. Испуганные, дрожащие животные сбились в угол загона. Из вертолета выпрыгнули два солдата, держа карабины на изготовку. За ними появился худой, довольно пожилой китаец в очках. Саймон, стараясь показать, что не представляет собой угрозы, перешел на шаг. Когда он приблизился к китайцу, он двигался уже вовсе не спеша. Однако солдаты все же с трепетом смотрели на его высокую фигуру, а заметив в его руке пистолет, взяли Саймона на прицел.
Долгое мгновение китаец и англичанин молча изучали друг друга. Наконец Саймон принял решение и бросил револьвер Цю на землю, где его быстро подобрал один из солдат. Старик, видя, что Саймон безоружен, протянул ему руку. Саймон замялся, но все же пожал ее.
— Мое имя Сунь Шаньван.
— Мое имя Саймон Юнг.
Они оба отпустили руки, и Саймон сделал шаг назад.
— Кто вы такой; товарищ Сунь?
Пожилой китаец помедлил, но всего лишь секунду:
— Я заместитель начальника Центральной разведки. Я прибыл, чтобы увезти отсюда вас и вашу семью, мистер Юнг. Вам пора покинуть это место.
Старый китаец улыбнулся, и Саймон испытал к нему чувство симпатии.
— Я думаю, что нам с вами предстоят деловые переговоры, — сказал он.
— Да, — ответил Сунь, — но до Пекина это может подождать. Сейчас вы должны подготовиться к путешествию. Где ваша жена и дети?
— Моя жена отстала, сейчас она будет здесь. Моих детей сейчас здесь нет.
— Цю именно это и сказал нам. Где они?
— Они там, где вы не сможете их найти.
— Я уже понял это. — Он покачал головой с невольным восхищением. — Почему вы пошли на это? Риск…
— Надо было сделать хоть что-нибудь. Я вообще рисковый игрок.
— Но вмешивать в ваши планы ребенка здесь, в Срединном Царстве…
— Я должен был быть уверен, что вы меня выслушаете. И я, наконец, защищал самого себя. Если бы я просто передал вам информацию Роберта Чжао о завещании деда и о ваших противниках из Советского Союза, то вы могли бы просто поблагодарить меня и оставить догнивать здесь.
Сунь выразительно покачал головой.
— Так вопрос никогда не стоял. Но я думаю, что вы и в самом деле рисковый игрок, мистер Юнг. А сейчас скажите, пожалуйста, где дети?
К ним вместе с Джинни прихромал Цю, успевший расслышать последние слова.
— А, товарищ Сунь… Вот карта! Ее нашли в доме. Посмотрите! — Он протянул карту, тыча пальцем в линию, проведенную Саймоном накануне. — Они пошли на юго-восток!
Сунь пару секунд разглядывал карту, потом поднял глаза, взглянул в бесстрастное лицо Саймона и вздохнул.
— Я мог бы послать туда бригаду или две, но, боюсь, что это будет бесполезной тратой времени.
— Как это? — Цю чуть не хватил апоплексический удар от ярости. — На карту поставлена жизнь моего ребенка!
Но Сунь намеренно повернулся спиной к Цю, обращаясь только к Саймону.
— Мы думаем, что информация, которую вы предоставили нам относительно Чжао, почти стопроцентно верна. Мимо Гонконга рано утром прошел советский лайнер «Крымская звезда». Прямо перед рассветом с борта была спущена небольшая шлюпка. Наш радар потерял ее, и мы не знаем, кто прибыл на ней, но я думаю, что только одно дело имеет сейчас для русских настолько большое значение, что они решились послать своего человека в Гонконг.
— Акции.
— Да. Поэтому вы прямо сейчас вернетесь со мной в Пекин.
— Какие гарантии безопасности вы можете мне предоставить?
— Все очень просто. Сертификат акций сейчас на руках у Чжао. Акции учредителей оформлены в виде предъявительских, поэтому положение Чжао сейчас довольно прочно. Но у него есть одно слабое место — его права на акции основываются на поддельном меморандуме о депонировании. Но пока вы не примете меры, чтобы доказать это, никто не сможет ничего ему сделать. Без вас, без вашего физического присутствия в Гонконге в качестве свидетеля в гонконгском суде, мы бессильны помешать ему продать эти акции. — Он дернул плечом. — Поэтому, вы сами понимаете, у нас нет другого выхода, кроме как доставить вас в Гонконг. Я могу также дать вам свое личное ручательство, что ваши трудности подошли к концу. Как быстро вы сможете собраться, мистер Юнг?
— Очень быстро. — Саймон повернулся к Цю. — Ваш сын и мои дети в пещерах к юго-западу от деревни, за гробницей.
Измученный Цю уставился на него, не веря словам Саймона ни на грош.
— Ты лжешь! Они отправились на юго-восток, к Гонконгу.
Но Сунь Шаньван уже подозвал к себе офицера и, как только тот подбежал, отдал ему приказ.
— Возьмите с собой местного, чтобы тот показал дорогу к гробнице.
— Я пойду, — раздался тихий голос. Это был Минчао, умудрившийся подобраться незамеченным.
— Очень хорошо. — Сунь Шаньван обратился к офицеру. — Двух человек будет достаточно. Мы подождем вас здесь.
Крестьяне собрались вокруг на достаточном расстоянии от страшной летающей машины. Солдаты замахали на них, отгоняя наиболее смелых и любопытных подальше. Джинни подобралась к Саймону и ухватилась за его рукав.
— Как ты думаешь, — прошептала она, — можно доверять этому… из Пекина? Но Саймон лишь пожал плечами в ответ.
Время тянулось медленно. Сунь Шаньван ушел в вертолет, оставив солдат охранять его снаружи. Джинни вытерла со лба пот и опустилась на траву.
Саймон оставался на ногах, глядя поверх голов крестьян туда, куда ушел Минчао и его сопровождающие. Спустя некоторое время, показавшееся ему вечностью, он вскрикнул и потряс Джинни за плечо.
— Они возвращаются!
Джинни встала на ноги. Крестьяне, заметив возбуждение высокого англичанина, все как один повернулись к деревне. Первой в конце улочки появилась Диана, неся на руках Тинченя. Когда они поравнялись с последним домом, она что-то шепнула малышу, поцеловала его в щеку и опустила на землю. Мгновение он стоял в замешательстве, все еще цепляясь за ее юбку. Потом, завидев родителей, побежал к ним.
Цинцин бросилась к нему. Она не могла говорить. Казалось, малыш рад видеть ее, но никаких следов ночи, проведенной в пещерах, никто не замечал. Сначала Цю Цяньвэй бесстрастно смотрел на него, не говоря ни слова. Потом он стал гладить мальчика по щеке, сперва робко, затем все свободнее. Мальчик поднял на него глаза и обхватил отца руками за шею. Цю скривился от внезапной боли, но удержал мальчика на весу, крепко прижав к себе. Он сразу же отвернулся, чтобы Саймон не мог видеть его слез, но по вздрагивавшим плечам все было ясно.
Диана, белая от напряжения, бросилась в объятия отца, всхлипывая от облегчения. Мэт устало опустился на землю.
— Сработало, — тихо сказал он. — Сработало, па…
— Пока все идет нормально, Мэт. Но мы еще не выбрались отсюда. Пойдем, надо собрать вещи.
Он осторожно отстранил Диану и помог сыну встать. Когда они шли к дому, Джинни опять взяла его под руку.
— С тобой все в порядке? — тихо спросил он ее. — Да.
Они долго молчали.
— Точно? — переспросил он.
— Конечно. Только…
— Что только?
— Я… я не ожидала снова оказаться здесь, Саймон. А когда мы попали сюда, я и не мечтала вновь выбраться отсюда. Свобода казалась сном для меня. — Она смахнула слезу. — А теперь… я… Кайхуэй…
Она замолчала. Саймон сжал ее руку, но не сумел сообразить, что бы такое ей сказать.
Они подошли к дому и увидели Кайхуэй, поджидавшую их. Она посмотрела в глаза Джинни и, казалось, все поняла, потому что ни о чем не стала расспрашивать. Она вытерла руки о передник и сказала:
