— Я могу попытаться поговорить с Тедом Робиноффом. — Джессика потянулась к телефону рядом с диваном. — В конце концов, это он решает, как распоряжаться деньгами и…

— Нет! — воскликнул Толливер, вскочив со стула.

Джессика пристально посмотрела на него. Ага, попался! Теперь она твердо знала, что Толливер наврал Она перевела взгляд на Джереми, ожидая увидеть подтверждение того, что и он раскусил игру Толливера, однако ее друг и наставник смотрел в пол.

— Плохо дело, — сказал Джереми, наконец поднимая глаза и по очереди глядя сначала на Толливера, затем на Джессику.

— Плохо?! Это слабо сказано, Джереми, это настоящая кровавая баня. Сначала Джессика лишила нас Холдена и Мориса, а теперь это? За последние два месяца Си-ти-эй потеряло сто пятнадцать миллионов долларов. — Толливер подождал, как среагирует Джереми, и продолжил: — По словам Арнольда, вчерашний показ мог завершиться для нас обвинением федерального прокурора в нарушении закона об охране авторских прав.

Джессика кипела от возмущения. То, что поначалу выглядело со стороны Толливера как наглая попытка захватить власть, теперь превращалось в настоящий цирк.

— Уверяю тебя, Толливер, Си-ти-эй ничего не грозит.

— Не будь так самоуверенна, Джессика, — огрызнулся он. — Если бы я вчера не пропустил Арнольда на показ, сегодня все мы были бы в Федеральном суде.

Значит, предателем оказался Толливер. А Джессика всю ночь ломала голову, кто пустил Арнольда и его громил в здание. Ее служба безопасности была вне подозрений. В ней работали высококвалифицированные профессионалы с безупречной репутацией. Кроме того, Лорен дала каждому фотографию Арнольда, чтобы его могли опознать.

— Это ты пустил Арнольда в здание?! По-моему, я дала очень четкие инструкции, — заметила Джессика резким тоном и повернулась к своему потрясенному боссу: — Джереми, я сегодня разговаривала с Тедом Робиноффом, у него к Си-ти-эй нет никаких претензий. Никакого юридического преследования не будет.

— Пока, — огрызнулся Толливер, подливая масло в огонь. — Но ты позволила себе некрасивую и безрассудную выходку.

— Почему безрассудную? Все было очень хорошо спланировано. Присутствовал даже управляющий «Уорлдуайд». И я сомневаюсь, что Арнольд оказался бы в такой неприятной для него ситуации, будь мои инструкции четко выполнены. Но вот что любопытно, Толливер: когда я сегодня утром разговаривала по телефону с Тедом Робиноффом, он ни словом не обмолвился о контракте на семьдесят пять миллионов.

— Ты обвиняешь меня во лжи?

— Нет, Толливер. Однако выплатить столь большую сумму без согласия Теда было бы невозможно, и если сделка действительно наклевывалась, как ты утверждаешь, Тед был бы в курсе.

— Знаешь, Джессика, Арнольд предупреждал меня насчет тебя, — вспылил Толливер. — Он сказал, что не случайно ты так спелась с этой очковтирательницей Лидией Олбрайт.

— Жаль, что Си-ти-эй не получило подобного предостережения. Похоже, ни я, ни Джереми не были должным образом проинформированы о твоей репутации и о твоих деловых способностях.

— Репутация? — взъелся Толливер. — Это ты говоришь мне о репутации?! Да разве можно иметь худшую репутацию, чем у тебя, — четыре года прожить с геем, лишить агентство двух суперзвезд и служить подстилкой бабнику-продюсеру? Не говоря уже о том, что твоя первая помощница слиняла из Си-ти-эй, прихватив с собой самые важные документы и нашу клиентскую базу. А известно ли тебе, что Джош Драгатсис каждый день названивает всем нашим лучшим клиентам?

Джессика ужаснулась. Толливер переступил черту. Переходить на личности запрещено. Джесс доводилось выдерживать схватки с агентами, но никогда прежде ее коллега не лгал столь нагло и не поливал ее грязью в присутствии руководителя компании. Потрясенная, она посмотрела на Джереми, ожидая, что за такую дикую сцену тот вышвырнет Толливера за дверь. Но Джереми неподвижно сидел на диване, и его молчание красноречиво свидетельствовало, на чьей он стороне.

Джессика выдохнула:

— Я думаю, Толливер, ты все сказал. На этом совещание закончено.

Толливер встал и, не говоря ни слова, удалился.

— Джесс, я даже не знаю, — прошептал Джереми. — Если заявления Толливера насчет сделки с «Уорлдуайд» верны…

Джессика взорвалась:

— Да не верны они, Джереми! Я уверена.

— Это серьезное обвинение против того, кто является сопрезидентом агентства.

— Однако Толливер все разыграл настолько умело, что доказать обратное практически невозможно не так ли? — Джессика надеялась, что Джереми поймет его замысел. За время своего трехлетнего пребывания на посту президента Си-ти-эй она продемонстрировала Джереми свою безоговорочную преданность и сейчас, когда он был поставлен перед выбором, ожидала того же взамен.

Джереми поднялся с дивана, отводя взгляд от Джессики.

— Так дальше продолжаться не может. Ты знаешь, чем чреват подобный скандал. Отсутствие доверия на таком уровне неизбежно приведет Си-ти-эй к краху.

— Я согласна, Джереми.

— Джесс…

— Не надо больше ничего говорить. — Джессике казалось, ей следует рассердиться, и минуту назад так и было. Ей хотелось выплеснуть свой гнев на Толливера — клеветника и лгуна. Но внутри вдруг что-то щелкнуло, и ей стало все равно. Джереми, Си-ти-эй, должность сопрезидента — какое все это имеет значение?

Джереми повернулся к двери. Оба понимали, что все кончено, но ни он, ни она еще не были готовы это озвучить.

— Значит, идем юридическим путем, — сказал Джереми, вновь обретая свою британскую чопорность.

— Да, — ответила Джессика.

— Хорошо. Не торопись, Джесс, это ни к чему. Я вовсе не намерен выпроводить тебя за дверь в сопровождении охраны.

— Спасибо, Джереми. Значит, даешь еще пару недель, чтобы уйти красиво?

— Конечно, само собой. Как тебе будет удобно.

И он вышел.

Джессика глубоко вздохнула. Она чувствовала себя воздушным шариком, который только что проткнули булавкой. Она была уставшей, измученной, но тем не менее очень спокойной. Ни страха, ни горечи от столь глобальной потери — тех чувств, которые, как ей прежде казалось, она будет испытывать в случае увольнения, — не было. Вместо этого она неожиданно ощутила себя свободной — теперь она могла полностью распоряжаться и своей жизнью, и своим временем.

Джессика сидела на диване в гостиной, ожидая Майка. В целом она была спокойна, хотя немного нервничала — неизвестно еще, как он воспримет ее известие. Вот он въехал на дорожку, и в окнах отразился свет фар его «астон-мартина». Открылась, а затем захлопнулась дверь гаража. Теперь, судя по шагам, Майк направляется к лестнице. Сейчас он, должно быть, увидит ее — одиноко сидящую в темноте на диване в гостиной, куда они обычно не заглядывали. Интересно, о чем он в первую очередь подумает? Решит, что она получила печальное известие о том, что кто-то умер?

— Джесс? — включая лампу, позвал он, а потом, когда Майк подошел к ней, на лице его отразилась тревога.

Она откинула голову и некоторое время разглядывала его, красавца в рубашке и джинсах «Лаки», а затем, не говоря ни слова, протянула ему, точно подарок, тест на беременность. Она посмотрела результат после тирады Толливера и предательства Джереми. Майк с непонимающим видом протянул руку, и тотчас лицо его озарилось радостной улыбкой.

— Правда… — Он не смог закончить фразу — так был изумлен.

Джессика утвердительно кивнула, наблюдая за его реакцией. Он подхватил ее на руки и закружил по комнате. Исполнив дикий танец, сопровождаемый восторженными воплями, оба, запыхавшись, рухнули на диван.

— Я знал! — заявил Майк с таким видом, точно выиграл спор, в котором все предрекали ему проигрыш.

— Знал?! Откуда? Даже я не знала.

— Да ладно тебе, Джесс! Ты все время неважно себя чувствуешь, устаешь и… — он выразительно взглянул на ее бюст, — грудь у тебя заметно увеличилась. Джессика смущенно шлепнула его по плечу.

— Что же ты не сказал мне?