— Кто эта рыжая уродина? — спросила Кристина, пролезая в кабинку.

— Вьев, — выдохнула Мэри-Энн, не в силах отвести глаз от Холдена.

— Ты ее знаешь? Где она засветилась?

— В постели с моим бывшим дружком. — Мэри-Энн сделала большой глоток шампанского.

— Правда? — Кристина взглянула на Мэри-Энн с нескрываемым интересом. — Значит, тебе это известно наверняка?

— Сто процентов. Именно поэтому я убеждена, что мужчины абсолютно не способны контролировать свой член. Только посмотри на нее: бюста нет и выглядит странно, похожа на чихуахуа. Однако она трахалась с моим парнем, а сейчас обжимается с одним из первых красавцев Америки. А почему?

— На самом деле все просто, — сказала Кристина.

— Вот именно. Они начинают контролировать свой член, когда стареют…

— И как правило, толстеют.

— И лысеют, — прочирикала звезда ситкома.

— Когда им становится лень ходить на охоту, — подытожила Мэри-Энн. — Но и тогда они, строго говоря, не контролируют свой член, а просто выходят в тираж.

К столику подошла Сиси:

— Кого мы разглядываем?

— Холдена Хамфри, — ответила Мэри-Энн.

— И бывшую соседку Мэри-Энн, которая трахалась со Стивом, — добавила Кристина.

— Это Вьев? — Сиси сморщила носик.

— Она самая, — мрачно заметила Мэри-Энн.

— Хочешь поквитаться? — расцвела Сиси.

Мэри-Энн задумалась. Она была не искушена в женских играх, которые Сиси, казалось, освоила в совершенстве: как хихикать, встряхивать волосами, коллекционировать мужчин, точно побрякушки. Но она чувствовала себя униженной, а потому идея свести счеты ей понравилась.

— Да. — Мэри-Энн перевела взгляд с Селесты на Кристину.

Селеста села рядом и махнула рукой. К столу подошла официантка в красном шелковом бюстье, неся пятую бутылку «Кристалл».

— Будьте добры, попросите мистера Хамфри подойти сюда. — И Селеста протянула ей стодолларовую купюру.

— Конечно, мисс Соланж, — глядя на Селесту во все глаза, ответила официантка.

— Он может привести с собой Мориса, а чихуахуа нам не надо. — Сиси сунула ей еще одну сотню. — Понятно?

— Конечно. — Официантка направилась к столу Холдена.

Мэри-Энн видела, как она наклонилась к нему и что-то шепнула на ухо. Сначала на его лице отразилось легкое смятение, потом он взглянул на Сиси, улыбнулся и, помахав рукой, перегнулся через Вьев и пошептался с Морисом. Глядя на Вьев, которая с потрясенным видом наблюдала за тем, как Холден с Морисом встают и уходят, Мэри-Энн испытала прилив мстительного удовольствия. Когда Холден остановился рядом (а выглядел он в миллион раз лучше Стива), Вьев перевела глаза на нее. Сначала на мордочке чихуахуа отразилось изумление, а затем ужас. Мэри-Энн ответила любезной улыбкой и помахала ей рукой в тот самый момент, когда Холден опускал свою шикарную задницу на соседний стул.

Да, Холден Хамфри далеко не блистал умом, но у Мэри-Энн он был первым случайным любовником и трахался классно. Она взглянула на часы: 3.35 утра. Слева от нее спал золотоволосый бог. Она еще чувствовала его жаркие поцелуи на своей груди, которая все еще была обнаженной. Где же ее одежда? Он швырнул ее бюстгальтер через плечо, когда нес ее к кровати, а джинсы и ремень должны валяться где-то среди подушек и одеял. Она улыбнулась. Она понимала, что вела себя развратно, однако не испытывала ни чувства вины, ни угрызений совести. Только торжество. Пришла, увидела, победила (не в этом порядке, потому что «приходило» к ней по меньшей мере раза три). Жаль, что у нее в мобильном нет камеры.

Так ей никто не поверит, она и сама верила в случившееся с трудом. Она только что занималась сексом с тем, кого журнал «Пипл» назвал одним из самых сексуальных мужчин в мире. И какой крутой секс! И со спины, и на боку, а она шлепала его по заднице (чего никогда и ни с кем не делала прежде).

Мэри-Энн выскользнула из-под простыни и на цыпочках прошлась по комнате. Бюстгальтер она обнаружила в дальнем углу, среди одеял нашла джинсы и, осторожно продев ремень в пояс, потянулась за блузкой на стуле, который стоял у кровати.

— Эй, малышка! — Пьяный Холден протянул к ней руку и улыбнулся сонной улыбкой. — Уходишь?

— Да, мне надо домой. — Мэри-Энн присела на краешек постели.

— Ладно, я подвезу тебя.

— Нет, лежи, — твердо сказала Мэри-Энн. — Все в порядке. Я вызову машину.

— Ты уверена? — У него слипались глаза.

— Абсолютно. — Мэри-Энн улыбнулась и, наклонившись, поцеловала Холдена в губы.

— Ладно. У тебя есть мой номер? — пробормотал Холден.

Мэри-Энн поискала в кармане джинсов скомканную салфетку.

— Конечно. Только, Холден, я вряд ли позвоню тебе.

— Это почему? — Он открыл свои ярко-голубые глаза.

— Все было здорово, но, по правде говоря, я сейчас не хочу завязывать отношения. — Мэри-Энн озиралась по сторонам в поисках сумочки, которую, как ей смутно помнилось, она уронила, когда Холден повалил ее на кровать.

— Ага. — Он явно был сбит с толку.

— Вот она. — Мэри-Энн увидела сумочку под ночным столиком и подняла ее. — Все было очень здорово, и мы с тобой обязательно где-нибудь пересечемся, но твой номер мне пока ни к чему, правда. — И Мэри-Энн положила салфетку на ночной столик.

— Разве тебе, — Холден помолчал, избегая встречаться с ней взглядом, — не понравилось?

— Что ты, все было превосходно. — Она улыбнулась. — Ты настоящий мужчина. Дело не в сексе, честно. Просто сейчас мне не до этого, у меня не тот период.

Холден улыбнулся с явным облегчением, решив, как ей показалось, что виной всему ее душевный разлад, а не его сексуальные способности.

— Понял. Тогда, малышка, ты знаешь, где меня найти. — Он похлопал ее по бедру.

— Конечно, — ответила Мэри-Энн.

Определить возраст Кики Ди было очень непростой задачей. Прежде чем вплотную взяться за прославление знаменитостей на страницах «Пипл», «Стар» или «Юнайтед стейтс уикли», куда она поставляла лучшие материалы, Кики была балериной, а потому находилась в отличной спортивной форме. Она являлась наглядным подтверждением хирургического мастерства доктора Чарлза Мелника (его любимой пациенткой, вербовавшей для него клиентуру из числа знаменитостей). Всех нуждавшихся в пластике губ, микродермоабразии, инъекциях ботокса, увеличении бюста и иных услугах, которые оказывал этот лучший пластический хирург на Беверли-Хиллз, Кики направляла к нему, за что получала скидку в размере тридцати процентов. То был, так сказать, выгодный взаимообмен. Нет, определить ее возраст было невозможно, однако Сиси могла бы поспорить на свой гонорар, что Кики недавно получила очередной «боевой шрам» — в дополнение к неизменным очкам и туфлям от Луи Вюиттона, а также прическе а-ля Бетти Пейдж.

Сейчас Кики, обосновавшаяся за письменным столом в стиле Людовика XIV, беседовала с редактором о том, почему малоизвестная актриса, которую она представляла, должна появиться на обложке «Вэнити фэар», и для убедительности размахивала руками. За ее спиной висел настенный календарь, пестривший заметками о кинопремьерах и пресс-конференциях ее самых крупных клиентов. Селеста знала, что клиентская база Кики сокращается. Пять лет назад, когда Дэмиен убедил Селесту подписать контракт с Кики, она была пресс-атташе номер один. Однако компания Кики раскололась (трое молодых, но очень крутых пиарщиков ушли, забрав своих клиентов, и открыли поблизости собственную фирму), в результате ее доходы заметно уменьшились. Сейчас Кики делала ставку на молодые восходящие дарования и новые лица — на актеров с небольшим послужным списком, но огромным потенциалом, чтобы через пять — десять лет, когда сыгранные ими роли обернутся заслуженными наградами и огромными кассовыми сборами, Кики снова оказалась на вершине паблисити-бизнеса.

Селеста также знала, что Дэмиен привел к Кики и Брай Эллисон. Разумеется, это был конфликт интересов. Пока шел развод, Кики должна была не допустить ущерба репутации Сиси и в то же время старалась, чтобы материалы о Брай и ее фотографии появлялись во всех нужных журналах, пока интерес публики к ней сохраняется. Селеста надеялась добиться желаемого, сыграв на двух моментах: на неутолимой жажде молодых дарований у Кики и на ее чувстве вины из-за конфликта интересов. Селеста сладко улыбнулась своему пресс-атташе.