Вот она оседлала актера и поцеловалась с актрисой. Они наслаждались медленно накалявшейся страстью среди экзотической южнокарибской красоты, а Дэмиена — вездесущего Дэмиена — нигде не было видно.

Вся та история мгновенно всплыла в памяти. Дэмиен уговаривал ее на секс вчетвером. Обещал жениться, если она докажет, что они подходят друг другу сексуально. Это случилось в последний съемочный день на Карибском побережье, когда большинство актеров и вся съемочная группа уже улетели в Штаты. Однако Дэмиен как продюсер задержался, чтобы доделать кое-какие дела и закрыть съемочную площадку. Кроме того, ему хотелось еще сутки побыть наедине с Селестой — по крайней мере он так сказал. Сейчас она понимала, что ту «стихийную» оргию Дэмиен, по всей вероятности, срежиссировал самым тщательным образом — вплоть до последнего оргазма.

Селеста не отрываясь смотрела на экран, где она сама, сидя верхом на актере и энергично работая тазом, раскачивалась взад-вперед, в то время как актриса ласкала ее левую грудь. Перед самым оргазмом Селеста откинула голову и посмотрела прямо в камеру. Объектив запечатлел искаженное страстью лицо и слепой, невидящий взгляд. Джанис Розетблатт нажала на паузу. На экране застыла кончающая Селеста Соланж — суперзвезда, любимица всей Америки.

Женщина, которую мужчины вожделели, а женщины считали образцом для подражания. Родители водили детишек на картины с ее участием. Селеста поняла, что вот этого одного-единственного кадра достаточно, чтобы навсегда уничтожить ее как актрису.

Джанис пристально посмотрела Селесте в глаза и усмехнулась.

— Имидж — мощная штука. А этот «имидж», на мой взгляд, стоит десять миллионов долларов. Иначе говоря, именно ту сумму, которую вы предлагаете заплатить сверх причитающейся по условиям брачного контракта.

Селеста оцепенела. Унижение и предательство: на этих двух краеугольных камнях был выстроен ее брак с Дэмиеном. Она метнула полный ненависти взгляд на бывшего мужа. Он пал еще ниже, чем она могла себе представить. Наклонившись вперед и обхватив руками голову, Дэмиен пялился в телевизор.

— Это всё? — прошипела Селеста.

Дэмиен отвернулся от Селесты, застывшей на экране, и внимательно посмотрел на Селесту, сидевшую напротив.

— Сама напросилась, — огрызнулся он.

— Принимая ваши условия, мы хотим быть уверены, что это единственная копия, — сказал Хауард.

— Дэмиен, — тихо, почти шепотом сказала Селеста, — как ты мог? Это же подло, гадко, мерзко! — Ее затрясло от ярости. — Ты же знаешь, почему я трахалась с тем типом, — потому что ты сам попросил меня об этом. Как же так? — Селеста сдерживала себя из последних сил.

— Селеста, я только…

— Мисс Соланж, — перебила их Джанис, — прошу вас не обращаться к моему клиенту напрямую. Если у вас есть вопросы к мистеру Бракнеру, задавайте их мне или своему адвокату.

— Ваш клиент, мисс Розетблатт, пока еще мой муж, — заметила Селеста. — И что ты намерен делать после всего этого, Дэмиен? Сломать мне жизнь? Разрушить мою карьеру? Уничтожить все? Лишить меня имиджа, которому верит вся Америка?

Дэмиен выпрямился и одернул рубашку.

— Селеста, я просто хочу, чтобы это прекратилось. Что бы там ни было, я хочу, чтобы все это кончилось.

— Прекрасно. — Селеста встала и взяла свою сумочку от Прада. — Ты в курсе, Дэмиен, что и мне известны твои секреты. И если они однажды выплывут…

— Они не выплывут, — встряла Джанис Розетблатт.

— Если все же это случится, можешь считать, что твоя жизнь кончена. — Селеста взглянула на Хауарда. — Я ухожу.

Она повернулась и вышла из конференц-зала. Унижений, которые она вытерпела сейчас, ей хватит на всю жизнь.

Цокая по цементному полу каблуками от Живанши, Селеста пересекла подземную парковку. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Как ее угораздило влюбиться в этого ползучего гада? Как ни банально это звучит, но она отдала Дэмиену лучшие годы своей жизни — и в кино, и в постели. Ей уже стукнуло тридцать (ну ладно, тридцать пять), а для актрис этого возраста хороших ролей уже нет. В кино в основном ходят подростки, а они не хотят смотреть на тридцатилетние титьки (пусть даже очень крепкие), потому что они напоминают им их мамочек. Нет, подросткам нужны титьки двадцатилетние.

— Селеста, подожди!

Она обернулась. Надо же, у Дэмиена хватило наглости последовать за ней! Она была в такой ярости, что готова была выцарапать ему глаза. Селеста огляделась. Куда, черт возьми, запропастился парковщик с ее машиной?

Дэмиен бежал за ней и явно запыхался, однако он остановился чуть поодаль, на безопасном расстоянии. Он не забыл, что у Селесты черный пояс по карате и джиу-джитсу, что все трюки на съемках она выполняет сама (очень удобно для ролей в боевиках) и может здорово врезать ему по заднице, это он знал по собственному опыту.

— Не подходи! — Селеста выбросила вперед правую руку. — Ни шага больше!

Дэмиен остановился.

— Селеста, я не хотел, чтобы все закончилось так.

— Как, Дэмиен? Как ты трахаешься с малолеткой и снимаешь на видео, как я делаю это с кем-то другим? Ты не хотел, чтобы все закончилось так, потому что закончилось все огромной кучей дерьма.

— Джанис сказала, что только в этом случае окружной прокурор возбудит иск.

Это было круто. Можно подумать, Селеста действительно собиралась передать пленку и свидетельство о рождении окружному прокурору Лос-Анджелеса! Это был блеф. Неужели Дэмиен такой дурак, что не понял этого?

— И поэтому ты унизил меня перед Хауардом и этой сукой?

— Хауард всякого навидался. Видела бы ты пленки Аманды.

Селеста рассвирепела:

— Сколько у тебя пленок, Дэмиен? Похоже, тебе удалось собрать неплохую видеотеку своих сексуальных похождений, — ядовито бросила она. Внутри у нее все кипело, нервы были на пределе. Куда запропастился парковщик?!

— Я бы никогда не стал никому ее показывать. Копий нет.

— В самом деле? Ты уверен? А тебе не приходило в голову, что помощница или секретарша Джанис учуют запах жареного? Скопировать диск проще простого. Мы оба знаем, сколько стоит пленка, на которой запечатлено, как известный человек занимается сексом.

— Эта единственная…

Дэмиен поднял левую руку. В ней он держал диск, на зеркальной поверхности которого отражался свет люминесцентных ламп гаража.

— Разве я могу тебе верить? — рявкнула Селеста. — Я больше не верю ни одному твоему слову.

Дэмиен сделал шаг вперед, держа перед собой диск и поддразнивая ее.

— Это правда, — сказал он, протягивая диск Селесте. — И я отдаю его тебе.

Селесте отчаянно хотелось выхватить у Дэмиена диск, пнуть ему в пах и убежать. Но она сдержала себя.

Надо быть осторожной, если дело касается диска, а значит, ее карьеры. Этот круглый кусочек пластика способен навсегда погубить ее.

Дэмиен приблизился на два шага.

— Всего три условия, Сиси, и он твой. Клянусь, копий нет.

— Что за условия?

— Брачный контракт останется в силе, никакого окружного прокурора, и я получаю диск, где сняты мы с Брай. Так будет честно.

— Я бы не стала употреблять это слово. Но похоже, мне придется согласиться — иного выбора нет.

— Ты отлично сыграла партию, Селеста. Мы оказались в патовой ситуации. — Дэмиен протянул диск.

— Ваш диск и копия свидетельства о рождении Брай у Хауарда.

— Ясно. Хотя безопасности ради мне, кажется, придется на ней жениться.

Парковщик подогнал «порше». Наконец-то. Выскочив из машины, парень подержал дверцу для Селесты.

— Так что хотя денег ты не получила, но в определенном смысле выиграла.

Селеста села в машину.

— Интересно, в чем?

Дэмиен подошел и наклонился к окну.

— Я — конченый человек, Селеста. Если «Грань грусти» не станет хитом, мне крышка. «Саммит» отказалась возобновить мой продюсерский контракт, а чтобы стать независимым продюсером, я слишком стар. Кроме того, мне придется заниматься карьерой восемнадцатилетней девчонки, если, конечно, она не разведется со мной или не сбежит к кому-нибудь.