ГУДОК Он для меня не просто праздный звук, А в белой шапке сродственник и друг. Ну а точней — глашатай горизонта: Позвал на фронт, а после встретил с фронта. Он с детства мой покой и непокой. Чу! Это он — за лесом, за рекой. Чу! Это он — у сердца, под рубахой, Зовёт перо поговорить с бумагой. Свояк рожку и крёстный всем сиренам. Ему не время уходить с арены. ДОРОЖНАЯ МОЛИТВА Игорю Владимировичу Зорину, ректору МРАТ На каждом километре не сойдёшь, Всё не обнимешь, к сердцу не прижмёшь, — Ни ту берёзку, ни вон тот стожок, Ни тот с плакучей ивой бережок. Всё, всё бежит и всё зовёт: сойди, Подай нам руку, рядом посиди. Но поезд мчит, уходит в небо лайнер, — И вот уже под звёздными крылами Проходит Волга из конца в конец, А с ней бок о бок ратник и кузнец. Урал в кольчуге — русский богатырь. А там, за ним, — уже сама Сибирь, До океана — океан таёжный… Обнять нельзя, а помолиться можно. СИБИРЬ До конца невозможно представить себе Эту глушь, эту даль, эту ширь, Эту силу, что даже над картой, как ветром, Колеблет указку. Мало жизни одной, чтоб вместить в неё всю Эту трудную землю — Сибирь: Сколько гор, сколько рек, Сколько вздыбленных льдов На уступах черты океанской! Сколько в недрах тепла, Сколько судеб с киркой и кайлом Полегло по заимкам твоим, По твоим пересылкам и приискам!.. До тебя колесом далеко-далеко, До тебя далеко-далеко и крылом, А вот каторжной песней и сердцем доходчивым Близко. «К небу восходят твои берега…» К небу восходят твои берега, Воды твои устремляются к верхнему полюсу. Лена великая, матерь-река, С гордым оленем и звёздным алмазом на поясе. Вся ты в трудах от зари до зари, Вся ты в легендах лесных и песцовых нарядах. Слышишь, как Волга тебе говорит Ветром с Урала: я рядом, подруга, я рядом. С берегом берег давно и не вдруг Ваши просторы сомкнулись объятья в объятья. Сводом над вами и север и юг — Богом крещённые, вечные, кровные братья. ТЕЛЕГРАММА Комсомольску-на-Амуре: Прилечу, давай покурим, Посидим к плечу плечо, Почалдоним — что да чо — Пригласим к себе Курилы, Чтобы тоже покурили, Позовём Владивосток. Уверяю: будет толк. А надвинется цунами, Вся Россия будет с нами. «Лечу над океаном…»
Лечу над океаном, Лечу, как не лечу. Пластмассовым стаканом Стучу, как не стучу. Двенадцать тысяч метров По вертикали вниз. Вдруг капелькой поветной С виска скатилась мысль И, нарастая весом, Как снежный ком с луны, Одним концом отвеса Касается волны И, ужаснувшись, с гребня Отчаянным броском Стремглав уходит в небо, Стучится под виском. «„Ох ты, ноченька…“ Да кто ж там…» «Ох ты, ноченька…» Да кто ж там Так волнуется в тиши? Песня встала с горизонта, С очарованной души. И пошла, пошла босая Верхним эхом, как в лесу, В небе звёздочки касаясь, В сердце трогая слезу. И какая ж это сила, И какая ж это власть! С неба звёздочка скатилась, На щеке слеза зажглась. «Послушай, небо, человек поёт…» Послушай, небо, человек поёт, Поёт, как собирается в полёт В свою недомечтавшую мечту. Прошу, ты подари ему звезду И никому про то не говори. Сними с платка зари и — подари. «Поёт, как будто за душу берёт…» Поёт, как будто за душу берёт, А если поравней сказать, — пленяет. Вот так когда-то, помню, пел народ, Теперь, увы, эстрада исполняет. Но ничего, на пару с соловьём. Мы как-нибудь её перепоём. «Да, созерцали, ведали, мечтали…» Да, созерцали, ведали, мечтали Во власти чувств высоких, а теперь Всё это вдрызг разбили, разболтали И к тайнам спальни выломали дверь. Всё напоказ, навынос… Фонограммы Без мысли все, без музыки живой… Ах, как безумно думают ногами! Ах, как враздрай танцуют головой! «Да будет вам, уймитесь бога ради…» Да будет вам, уймитесь бога ради. Всё звёзды, звёзды, звёзды на эстраде И среди них — ого! — сама легенда, Вся в поцелуях, в ласках комплимента. И у меня — я вспомнил — в огороде Росла звезда иль что-то в этом роде, Росла, блистала цветом помидора И отблистала на краю раздора: С душой в застолье обнялась душа. И впрямь была закуска хороша! |
