«Верните мне всю тишину печали…» Верните мне всю тишину печали, Мне без нее не справиться с тоской. Как тяжело Вы иногда молчали, В задумчивости медленной такой… Мы возвращались (было по дороге), День начинался в городских домах – Как долго длились Ваши монологи…. Верните мне всю теплоту тревоги, Ту, от которой замирает страх. «Слушай горе: мне с тобою…» Слушай горе: мне с тобою И привычней, и теплей. Не мири меня с судьбою, Не учи и не жалей. Подожди со мной рассвета, Тихо проводи домой… Все-таки душа согрета Болью о себе самой. За густой листвой каштана Зреют смуглые плоды, От рассветного тумана Веет свежестью воды… Кажется, что близко море, Кажется, что счастье есть – Ничего не нужно, горе, Если все печаль и лесть. Мы идем плечом к плечу, Ты поешь — а я молчу. «Признаю, по-старому – и снова…» Признаю, по-старому – и снова (Только Вы не слышите сейчас): Я люблю другое и другого, Оттого что сердце любит Вас. Я люблю старинные флаконы, Кактусы, камины и ковры, Строгой математики законы И законы карточной игры. В ресторанах – темные гитары, В праздники – нарядные бульвары. И еще: железные дороги, Рельсы, убегающие в даль… Все наследство счастья и тревоги, То, чего не стыдно и не жаль. «Оттого, что было много…» Оттого, что было много До утра не доживавших роз, Оттого, что в городе тревога, От сочувствия июльских гроз – Будет память – и не будет слез. Оттого, что солнца не дождавшись, Пожелтели листья под дождем, Оттого, что мы, не попрощавшись, До зимы в разлуке проживем – Будет стыдно – и светло потом. Оттого, что было ожиданье Не бездумным в сумеречный час – Будет ложь и правда о страданье, Будет наше – но не будет нас. «Жизнь права, как будто. До свиданья…» А. Штейгеру. Жизнь права, как будто. До свиданья. Ухожу, не думая – куда. Не хочу высокого страданья, Не хочу веселого труда. Ухожу. И уношу с собою Тишину деревьев за окном, Небо – ночью странно голубое, Небо Ниццы. Память обо всем. Верность, возвращенную судьбою. «Все помню – без воспоминаний…» Все помню – без воспоминаний, И в этом счастье пустоты, Март осторожный, грустный, ранний, Меня поддерживаешь ты. Я не люблю. Но отчего же Так бьется сердце, не любя? Читаю тихо, про себя: «Онегин, я тогда моложе, Я лучше, кажется….» Едва ли, Едва ли лучше, до – печали, До – гордости, до – униженья, До – нелюбви к своим слезам… До – пониманья, до – прощенья, До – верности, Онегин, Вам. «Я мечтаю часами, как дети…» Я мечтаю часами, как дети Сиротливые в доме богатом, Быть танцовщицей в кордебалете, Быть рабом, коммунистом, солдатом, Бурым гномом из северной сказки, Незаметным в счастливой развязке, Молчаливой гаремной женой, Не имеющей «имени-отчества»… …Возвращаются с новой весной Молодые мечты одиночества. «Ни одного настоящего слова…» Ни одного настоящего слова – Значит, нельзя, и не надо такого. Все говорится цинично и нежно. Очень трагично. Очень небрежно. Не лицемерие, не безразличие, Кажется, только простое приличие. Да и при чем здесь рассветная грусть? Ни одного настоящего… пусть – Тоже взаимность. Не в счастье, а в горе. Та, о которой молчат в разговоре. «Не стоит уезжать и возвращаться…» Не стоит уезжать и возвращаться, Не стоит на вокзале целоваться И плакать у вагонного окна. Не стоит… Надоело притворяться: Бессильны деньги, и любовь скучна, Хотя и грустно в этом признаваться. Как малодушно слушаться советов… Жизнь ошибается – судьба всегда права. И от всего кружится голова В тревожности и нежности рассветов. |
