СЕНТЯБРЬ «Жить в трезвости и созерцаньи…» Жить в трезвости и созерцаньи, в закате праздничного дня – не замерзая без огня. Зачаровать свои желанья, прозрачно думать, слушать чутко… Печальной музыкой рассудка заполнить годы пустоты – забыть, но не предать мечты. А память о возможном друге, как солнце осени на юге, как нежность золота мимозы воображеньем создавать… И сохраняя в сердце слезы, их никогда не проливать. «На юге осенью… о прошлом не жалея…» На юге осенью… о прошлом не жалея, жить сдержанно и щедро на просторе. Не ждать письма, не помнить утром снов. За виноградником сосновая аллея, спокойное на горизонте море и волны у песчаных берегов. Дорога в гору, где цветут агавы и голубой, как небо, автокар ухолит в мир волненья, счастья, славы… Юг, добрый юг… Тот, кто не ждет награды, кто неудачлив, болен, грустен, стар, о ком не помнит враг, кому друзья не рады, тоскует так по свету твоему… Нет в этом мире равного ему. «Свободны мысли от гипноза…» Свободны мысли от гипноза влюбленности… но чувства те же. Цветет на южном побережье пушистым бархатом мимоза и озером белеет море… Бьет колокол, — который час? Проходит вечер в разговоре… Как трудно каждому из нас: тому, кто безрассудно любит, тому, кого раздумье губит – у каждого своя тоска. На берег вытянуты Сети, Все помнит о минувшем лете, мечтает и грустит слегка. 1939 Помню жестокие женские лица. Жар иссушающий. Страх. Как человек, поседела столица в несколько дней, на глазах. Долго над ней догорали закаты. Долго несчастью не верил никто… Шли по бульварам толпою солдаты — в куртках, в шинелях, в пальто. Не было в том сентябре возвращений с моря и гор загорелых людей. Сторож с медалью, в аллее осенней, хмуро кормил голубей. В каждом бистро, обнимая соседа, кто-нибудь плакал и пел. Не умолкала под песню беседа — родина, слава, герои, победа… «Может быть, нам это вместе приснилось…» Может быть, нам это вместе приснилось (благодарю за участье во сне), а наяву ничего не случилось в нашей сиротски любимой стране. Правда едва ли бывает такою (так что нельзя прикоснуться рукою, все рассыпается в мертвой пыли). Правда была бы богаче, печальней. Так не уходят, как эти ушли… Чайки кружились над белой купальней, ласково флаг развевался вдали. Море вечернее двигалось к югу и возвращалось назад к берегам… Мы ни о чем не напомним друг другу и ничего не доверим словам. «Не надо поздних сожалений…» Не надо поздних сожалений, упреков совести не надо, не верь жестокому уму. Верь, безотчетно верь тому, чему живое сердце радо – поля в сиреневом дыму, по золотистому холму ложатся молодые тени лучистых легких облаков… Не надо трудных объяснений, изысканных и горьких слов. Нет прошлого у нас с тобою, но есть дарованный судьбою сентябрьский, яркий, страстный цвет. Должно быть, воля есть Господня и в том, что опоздал ответ, и в том, что я люблю сегодня всей силой страсти и смиренья, накопленной за столько лет… Есть настоящее мгновенье – что в том, что будущего нет?.. ОКТЯБРЬ «Я радуюсь осенним дням в Париже…» Я радуюсь осенним дням в Париже, как будто мне их кто-то подарил, Уже развязка с каждым часом ближе, а сколько новых чувств, желаний, сил. Какое небо, друг мой, и какою надеждой полон вечер в октябре… Так жизнь любить – и уходить с тоскою о разделенности и ласковом добре. Как щедро льется солнце, догорая… Пусть я сдаюсь в бессмысленной борьбе за право жить – я вспомню, умирая, о праве только на любовь к тебе. Прощаю все – тоску и униженье, благодарю за позднее тепло, как прежде (ведь и это достиженье) не зная злобы – и не веря в зло. |
