Хендрике Простите, сударь!.. Я боюсь костра!.. Я ухожу от вас!.. Прощайте, барин! 4 Рембрандт, обессиленный, садится. Входит продавец красок. Продавец красок Рембрандт
Нет, нет… садись… Я рад потолковать с единоверцем… Продавец красок Как вы бледны! Вы вовсе извелись! Рембрандт
Так. Пустяки. Немножко болен. Сердце. Продавец красок Рембрандт
Я гол и бос, Чем мне платить? Продавец красок Оставьте, ради бога! Я сепию и сажу вам принес, Да жженой кости раздобыл немного… Рембрандт
Продавец красок Рембрандт
Продавец красок А светлых нет, хоть у других проверьте. Рембрандт
Их мне не надобно. Тащи сюда Все краски старости, все краски смерти. Картина шестая ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА 1 Комната Рембрандта в гостинице. Вечер. На стенах портреты Саскии, Хендрике, Титуса. Входит Флинк, осматривается. Флинк Вот это мастерская! Прямо смех! Лохмотья, ветошь, грязные стаканы… А все ж Рембрандту, одному из всех, Нанес визит наследный принц Тосканы. Не пожалею про заклад руки, Что это — признак близкого успеха, И, значит, вновь к нему в ученики Втереться надо мне, других объехав, Да что-то долго нету старика! Придется мне, пожалуй, через сутки Наведаться вторично, а пока Неплохо бы сыграть такую шутку. (Берет кисть и рисует на полу монету.) Вот нарисую золотой флорин Здесь на полу и дам скорее тягу. Воображаю, как, подвох открыв, Рассердится подслеповатый скряга! 2 За дверью слышны шаги, Флинк прячется под кровать. Входит Рембрандт. Рембрандт
Весь город обошел, а что за толк? Я так измучен. Сердце бьет, как молот. Никто, Рембрандт, тебе не верит в долг, Четвертый день твой собеседник — голод. Как быть тебе? (Замечает нарисованную на полу монету.) Однако же постой! Я, видно, брежу: не флорин ли это? Мне повезло! На этот золотой Я холст куплю для нового портрета. (Хочет поднять монету и видит, что она нарисована.) Так это шутка? Кто ж ко мне проник И разыграл такую злую шутку? Ax, если б знал безжалостный шутник, Как мне сегодня тягостно и жутко! Я одинок и болен, слаб и сир, Глаза не видят, сердце жить устало. (Подходит к окну, смотрит на город.) Спят небеса. Спит равнодушный мир, Спит Амстердам на ста своих каналах. Мой Амстердам! Мне без него и дня Прожить невмочь! Тут на любом канале Мне каждый мостик близок! Тут меня Любили, ненавидели и гнали. Плывущих лодок дремлют огоньки, Часы на башне полночь бьют в дремоте, Спят бюргеры, надвинув колпаки, Спят нищие, закутавшись в лохмотья. Ночных мышей скребущий, робкий звук Один тревожит тишь убогой кельи. Спит хитрый Сикс и громогласный Кук, И демоны стоят над их постелью. Я одинок: спит Саския в гробу, Спит рядом с нею Титус на кладбище, И, ожидая ангела трубу, Спит Хендрике в своей могиле нищей. Над спящими колокола звенят, Звезда в ночи падучий след свой чертит… Лишь я не сплю… Но вот уж и меня Забрала сладкая зевота смерти. (Подходит к портретам, и обращается к ним.) Родные тени! Заклинаю вас Моей любовью — золотым оружьем: Сойдитесь в этот одинокий час Ко мне, живому, на прощальный ужин! (Ставит портрет Саскии на стул у стола.) Ты, Саския, на Стоффельс не сердись, Не мучь ее ревнивыми словами. (Ставит портрет Хендрике на другой cmул) Ты, Хендрике, с хозяйкой помирись И рядом сядь. Да будет мир меж вами! (Ставит портрет Титуса между ними.) Я, Титус, место и тебе нашел! Сегодня мы невидимые брашна Поставим тесно на широкий стол И запируем весело! Флинк |
