Я лютня. Попытайся описать мое прекрасно выпуклое тело! Помочь тебе? — Сравни его со спелой и выпуклою смоквой. Мне под стать 5 и тьма, что видишь ты во мне. Она взята у Туллии. И только срам ее был светел, да волос копна сверкала ярко, как на солнце храм. 9 Она с моей поверхности нередко срывала звуки, чтобы я потом, вся натянувшись и прицелясь метко, ее пронзала всем своим нутром. Он опустился в это царство теней (неожиданно для них, осветив пространство на мгновенье отблеском опасностей былых. 5 И, не выходя из прежней роли, даме он спешит подать скорее теплый веер, оброненный ею по его внушению и воле. 9 А потом в окно глядит на дальний угол парка, темный и печальный, проводивший только что закат, или же, за стол садясь игральный, он обыгрывает всех подряд. 14 Взгляды те, что по нему скользили с нежностью ль, с сомненьем иль случайно, он запоминает без усилья и хранит в душе своей, как тайну. 18 Эту ночь он вновь не будет спать. Чей-то взгляд он отведет угрозой поломать его: как будто розы вскоре от него должны зачать. В дни, когда его из подземелья вытеснял бушующий потоп, прижимая к своду мрачной кельи с той единственною целью, чтоб он смертный ощутил озноб, — 6 в эти дни припоминал он имя — то, которым был он наделен. И он знал, что жизнями чужими мог распоряжаться он. 10 Он из плена смерти вызволял их — неостывших, и больших и малых, — их властитель и судья. Или даже вовсе неизжитых вырывал он из числа забытых, в них вдохнув смысл бытия. 18 Места не было на нем живого, в страхе он дрожал: ведь я… Но через мгновение он снова был любимцем общим, всех любя. 20 Главное: скорее жизнь вдохнуть бы в мальчиков начавшиеся судьбы, в те, что постарались обломать, отрасти не давши ни на пядь. Он их тоже всех вобрал в себя. В склеп опустившись по ступеням вниз, он добился к жизни их возврата, ибо их задатков ароматы снова в воздухе неслись. Быть царем ведь значит труд свой тайный пронести сквозь множество преград. Канцлер видел, как часы подряд по ночам он свой необычайный, смелый диктовал трактат: 6 об охоте соколиной слово. Ибо он и сам не раз, бывало, ночи напролет бродить по залу с птицей неприученною, новой, был веленьем долга принужден. 11 Вот тогда-то не боялся он презирать благие начинанья или сладостных воспоминаний тихий нежный перезвон. И все это ради воспитанья 16 юной, робкой птицы, в чьи заботы ой всем сердцем, всей душой вникал. И за это он и сам как будто соколом взвивался к небу круто, и был счастлив видеть в ту минуту, как его питомец грозный с лету ангелом на цаплю нападал. Из загона выскочив едва, он взметнул бодливой головой, и ему представилось игрой все, что он увидел здесь, сперва — 5 бандерильи, пикадор… но враг — тут как тут, и ненавистью лютой все оборотилось в нем в минуту — голову свою он сжал в кулак, 9 и, в атаку ринувшись вперед и флажки вздымая все упрямей за опущенными вниз рогами, окунулся он в водоворот 13 битвы с тем, кто в золотом наряде отскочил назад и, словно рой пчел внезапно от себя отвадя, пропустил под согнутой рукой 17 зверя потрясенного, — и вдруг услыхал гуденье голосов, словно толпы зрителей вокруг впитывали все его движенья, вспышки взглядов, звук сердцебиенья, 22 прежде чем спокойно, безмятежно, хладнокровно и почти небрежно подкатившую к нему громаду он сразил, не поднимая взгляда, шпагою затылок проколов. Стан этот стройный, эта гибкость линий неуязвимы женской красотой. Бывало, что с его лица унынье смывала тяга к этой или той, — 5 к какой-нибудь, что проходила мимо и прежний образ заслоняла в нем. Он улыбался ей неповторимо и слез во тьме не проливал потом. 9 И новым чувством гордости увенчан, он находил в нем утешенье вмиг. Спокойно выносил он взгляды женщин и черпал вдохновение у них. |
