Епископ Феофан очень заботился о людях семейных и давал им ценные советы и наставления. «Мне очень желательно знать, как тебе живется. Мне утешительно знать, что ты счастлив. Берегите с женою взаимно свою любовь. В этом — источник счастливой семейной жизни. Но надо блюсти его, чтобы не засорился» [132, с. 170].

Письма преосвященного Феофана полны любовью ко всем людям. Он проявлял свою пастырскую заботливость о пожилых людях, воспитывая у молодого поколения уважение и почитание их. «Бабушка немножко болела. Ну, — бабушка — победоносное слово. Для внучек нет теплее места, как у бабушек, нет и для бабушек дороже лиц, как хорошие внучки. И за это надо Бога благодарить. А Вы чаще утешайте бабушку и внимательнее слушайте, что она говорит. У стариц — мудрость, опытами и трудами жизни приобретенная. И они часто невзначай, в простых фразах, высказывают такие мудрые уроки, которых и в книгах поискать — не найдешь» [82, с. 4].

Часто архипастырь разрешал различные затруднительные вопросы в жизни людей, с которыми он переписывался. «Вам представляется Иерусалим покойным местом. Нет, он более шумен и мало удобств дает по делу спасения. Туда надо явиться с крепким духом. Господь же не ближе к тем, кои в Иерусалиме, чем к тем, кои в Пензе» [139, с. 47].

Письма святителя–затворника отличаются остроумием, в них есть место и добродушному юмору. Вот, например, как он пишет Митрофану Корякину о муках его влюбленного сына Льва (офицера): «Лев влюбился, любовь оказалась безнадежною, и он мучится. Ну, уж, Лев!! Другим командует — направо! — а сам налево тянется. Себе бы скомандовал: направо… и марш–марш…» [132, с. 259]. Но особенно епископ Феофан проявлял себя как советник и утешитель в моменты тяжких испытаний и искушений своих духовных чад. «Зачем Вы считаете себя подстреленною птицею? Вас Господь посадил в золотую клетку (нужды и лишения), и всячески холит вас (духовным питанием), чтоб Вы пели Ему приятные пения: покаянные, благодарные, хвалебные, просительные. Если при мысли о своей подстреленности и чувство было горькое, то, как оно ни естественно в терпящем особенно напраслину, оно не может быть приятно Богу. Коль скоро Вы дошли до уверенности, что все бывшее с Вами Богом устроялось именно для вашего блага, то стоит только вам оживить такое убеждение, чтоб всякая горечь тотчас исчезла, как дым от ветра, в богопреданности и заменилась благодарением Богу за все — искренним» [96, с. 377].

Своей сестре, переносившей перед приближающейся кончиной земной своей жизни разные искушения, любвеобильный архипастырь дал следующее напутствие: «Господь да благословит исход твой и путь твой по твоем исходе. Ведь ты не умрешь. Тело твое умрет, а ты перейдешь в другой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая. Там встретят тебя батюшка и матушка, братья и сестры. Поклонись им и наши им передай приветы, — и проси попещись о нас. Тебя окружат твои дети — с своими радостными приветами. Там лучше тебе будет, чем здесь. Так не ужасайся, видя приближающуюся смерть. Она для тебя дверь в лучшую жизнь. Ангел–хранитель твой примет душу твою и поведет ее путями, какими Бог повелит. Грехи будут приходить. Кайся во всех. И будь крепкой веры, что Господь и Спаситель все грехи кающихся грешников изглаждает. Изглажены и твои грехи, когда покаялась. Эту веру поживее восставь в себе и пребудь с нею неразлучно. Даруй же, Господи, тебе мирный исход! День–другой: и мы с тобою скоро свидимся. Потому не тужи об остающихся!» [132, с. 182].

Своими письмами преосвященный Феофан многих спас от духовной смерти, многих возродил к новой жизни, многих направил на путь истины и всем указал действительные средства к нравственному усовершенствованию.

В этом отношении очень характерно, что если кто хоть раз обратился со своею нравственной нуждой к подвижнику, тот уже никогда не оставлял наставника и рекомендовал его другим. Один опытный педагог, сам начальник и руководитель целого учебного заведения, неоднократно обращавшийся к святителю со своими житейскими скорбями, пишет: «В это время (после потери детей) измученный житейским горем и недоумением, — я — немощный — ринулся со своею глубокою скорбною докукою, которой и забыть не могу, к сильным людям — людям веры Христовой, и, во–первых, к святителю Феофану. Епископ Феофан в то время уже был вне мира, в затворе, но он хорошо знал лютую скорбь житейскую и не замедлил мне ответить святительским утешительным словом. Скорби житейские и потом, по воле Божией, не оставляли меня, и я всегда обращался за утешением к епископу Феофану. То была потреба измученной души моей. Письма ко мне святителя представляют высокий учительный интерес для всякого страждущего и обремененного христианина» [188, с. 872].

Живя в Вышенской пустыни, святитель Феофан зорко следил за состоянием секстантства и раскола в России. Он откликался из своего затвора на церковные события, высказывал свои мысли и суждения, давал различные наставления и советы.

В это время появилось рационалистическое учение пашковцев, последователей Редстока. Владыка проявлял большое беспокойство по поводу появления этой ереси. 21 апреля 1879 года он писал в Киев протоиерею Николаю Флоринскому: «Господи, помилуй нас!

До чего мы дожили? В Питере гласно и явно образуется сектантская община — редстоковщина. Это что‑то похожее на молоканство — только иноземное и дворянское. Вот и знайте. Священников, вишь, и видеть не хотят, а не только слышать и следовать им. О сем подобает подумать. В Питере есть молодцы из иереев, которых совестно слушать, но есть и образцовые иереи. И всюду так. Увы и ах» [133, с. 18].

Святитель Феофан собирает сведения об этом учении. 3 марта 1880   года он писал в Петербург к О. С. Бурачку: «Есть там какой‑то Пашков — ученик Редстока и распространитель его ереси. Вот мне и пришло на мысль просить кого‑либо из Ваших сыновей, чтобы разведали. Сделать это удобно. В доме Пашкова, кажется в воскресение вечером, бывают так называемые чтения, где он, читая Евангелие или еще что, разглагольствует в духе своего мудрования. Вход туда всем открыт, и забрались бы туда кавалеры для рекогносцировки. Так вот моя просьба! Все услышанное — прийти домой и записать, — а потом на Вышу прислать, а Выша будет книжки писать или брошюрки, по услышанному. Мне думается, что задача сия очень не мудрена, а многополезна» [140, с. 114–115].

С 1880 года журнал «Душеполезное чтение» начал печатать «Письма к одному лицу в С. — Петербурге по поводу появления там нового учителя веры», позже, в 1882 году, вышедшие отдельным изданием в Москве.

«Пункты, которые у меня в письмах, доставил Николай Васильевич Елагин. Кто‑то из вхожих к Пашкову, который слушал беседы их — домашние и записывал… Ошибка пашковцев вся в том, что они, ревнуя о духовном, совсем забывают о видимых проявлениях его» [83].

«Письма», опубликованные в «Душеполезном чтении», имели четкую конструкцию. В первом письме излагались общие взгляды на лжеучение Пашкова. Следующие шесть писем содержат обличение более частных положений пашковской ереси с точки зрения православного учения. «При чтении их имейте в виду, — писал святитель Феофан О. А. Новиковой, — что у меня в мысли было, когда я писал — не обличать пашковщину, а представить сколько возможно нагляднее, что нам нечего слушать сторонних учителей; уже имеем все потребное ко спасению, и притом так, как оно передано Церкви апостолами» [83].

Письма преосвященного Феофана против пашковцев, вследствие их громадной важности, были, по определению Святейшего Синода, перепечатаны отдельными оттисками в большом количестве в синодальной типографии и раздавались желающим бесплатно.

Получив значительное число печатных экземпляров этих писем, епископ Феофан рассылал их своим знакомым, особенно духовным лицам, и просил всех в свою очередь усердно бороться с сектантством. В письме к протоиерею Н. Флоринскому от 24 августа 1881    года он писал: «Посылаю Вам десяток писем. Раздайте их старым знакомым… а то и по городу — не духовным, для которых, по вашему суду, небесполезно прочитать их. Это против Пашкова, который есть злейший молоканин и хлыст, у которого — ни Церкви, ни таинств, ни священства, ни молитвословий — ничего нет. Кайся, веруй в Господа и живи добре — и все тут. Прочее все побоку. С этой проповедью он разъезжает всюду и многих уже сбил с толку. Вот–вот объявит секту. Другая, побочная с ним есть секта — «апостольская община» [133, с. 22].