Осуждение есть «дело человекоубийственное и творится по духу того, кто есть человекоубийца искони. Там бывает много и клеветничества, которое из того же источника, ибо диавол потому и диавол, что клевещет и всюду распространяет клеветливость» [91, с. 199–200]. Когда говорят худые речи, то в это время вливают в душу яд, разлагающий братское взаимообщение — первое условие мирного с людьми жития.

Грех осуждения никогда не проходит безнаказанно. От христианина, осуждающего своих ближних, отходит милость Божия, и в момент осуждения он сам бывает осужден судом Божиим, неложным и вечным (Мф. 7,1). Часто по попущению Божию христианин, осуждающий других людей, становится сам «предметом злых речей, которые разнесут другие» [95, с. 30].

Последователь Христа не должен произносить суждения о человеке прежде последнего часа его, ибо суд человеческий часто расходится с судом Божиим. «Не следует нам, — наставляет епископ Феофан, — произносить суда над братиями нашими даже при явных их грехах; ибо не знаем, что происходит в сердце их. Тогда как по нашему суду они достойны не знать какой кары небесной, они своим раскаянием и сокрушением сердечным, может быть, уже переменили гнев Божий на милость» [23, с. 500].

Осуждение есть привычка, от которой трудно отвыкнуть. Необходимо постоянно бороться с этой страстью, подавляя ее зачатки, пресекая ее движения горячею молитвою к Господу. Чтоб не осуждать других, надо глубоко осознать свою греховность и скорбеть о ней, оплакивая душу, будто умершую. Кто почувствует себя осужденным, тому некогда будет судить других [91, с. 182].

Чтобы избавиться от греха осуждения, надо воспитывать в себе милосердие к людям, ибо «грех осуждения есть плод немилостивого сердца, злорадного, находящего услаждение в уничижении ближнего, в очернении его имени, в попрании его чести» [91, с. 199]. Человек, не осуждающий ближних, будет иметь своим защитником Бога и без особых подвигов сможет достичь спасения.

Любостяжанием, по слову епископа Феофана, «называется чрезмерное попечение о приобретении и сохранении имения или богатства» [129, с. 24]. Эта страсть проявляется в виде сребролюбия и скупости.

Сребролюбие есть страсть к приобретению денег. Сребролюбец — в сущности идолослужитель, ибо служит богатству как идолу. Скупой человек из‑за пристрастия к богатству скаредно относится к своему имуществу, жалея его тратить даже на необходимые нужды. Обладаемый этой страстью, по словам епископа Феофана, «есть самый странный человек. Другие страстники ищут себе какого‑либо наслаждения через удовлетворение страстей, а этот, удовлетворяя страсти, мучит себя лишениями, будто врага» [95, с. 36].

Господь сказал, что нельзя «служить Богу и мамоне» (Мф. 6,24). Следовательно, кто служит мамоне, то есть предается страсти любостяжания, тот не служит Богу.

У человека, привязанного к земному богатству, угасает духовная жизнь. Любостяжание отягчает сердце печалями житейскими и обременяет ум многопопечительностью. Внимание к требованиям духа ослабевает, и духовная жизнь угасает. Вместе с ослаблением духа заглушаются и все чувства к Богу, и благочестие проявляется только в соблюдении видимых порядков и внешних церковных устоев. Весь внутренний строй у человека делается земным: «грудью пресмыкается он по земле и питается землею» [101, с. 438].

Уныние есть скука во время дела. Когда она нападает, дела идут вяло. До этого все делается охотно, и время за делом не замечается. Но когда нападет уныние, человеку и его занятия, и безделие становятся невмоготу: он то принимается за какое‑нибудь дело, то бросает его, не видя в нем никакой цели, не понимая смысла, не испытывая интереса.

Такое состояние бывает и в быту, и в духовной жизни. У человека в это время пропадает охота и в церкви стоять, и дома Богу молиться, и читать, и делать обычные добрые дела [74, с. 107]. Христианин начинает скучать, совершая свои привычные занятия, и не имеет успеха в делах, напоминая своими действиями человека сонного или не вполне пробудившегося, у которого работа валится из рук.

Уныние может приходить надолго. В это время нужно усердно исполнять принятые правила в духовной жизни и не ожидать постоянных благодатных утешений и горения духа. «Вы и не ожидайте, — советует епископ Феофан, — чтоб на душе было всегда одинаково тепло и сладко. Так не бывает. Напротив, постоянно ждите нечаянных изменений. Когда придет вялость и отяжеление, думайте, что это вы — настоящая, — как есть; сладость же духовную принимайте как незаслуженную милость» [138, с. 186].

Мирное состояние сердца нарушают грехи, отягчающие совесть. Во время уныния не нужно поддаваться действию этой страсти, а следует осмотреться кругом, и что окажется неугодным Господу, то тотчас устранить и очистить покаянием. Тогда остается положиться на милость Божию во всем и благодушествовать, ибо «состояние это есть один из крестов, которые нести неизбежно нам в продолжение жизни своей» [139, с. 139].

Средствами против уныния являются молитва, поучение в слове Божием и богомыслие.

Одной из страстей, обуревающей человека в море житейском, является печаль мирская. Она беспокоит «из‑за потерь славы, чести, имущества, утех, расстройства житейских и гражданских дел, вообще из‑за чего‑либо земного, этою жизнью ограничивающегося, спасения и вечности не касающегося» [84, с. 260].

При потере надежды на Бога печаль убивает человека горем и поражает безотрадностью. Иногда христианина беспокоят тоска и скука, которые при содействии злых духов нарушают сердечный мир. Тоска нападает, когда затмятся пути Божии в устроении нашей жизни, и на человека нападают всевозможные страхи касательно его настоящего и будущего [139, с. 149–150].

При появлении печали и тоски последователь Христа должен великодушно нести этот внутренний крест с сердечным покаянием о своих грехах и немощах душевных. Важное значение для избавления от этих страстей имеет усердная молитва к Господу, Ангелу–хранителю и святым угодникам Божиим. «Молитва разгоняет этот мрак, и свет промышления Божия о нас дает нам тогда видеть все ясно. Отсюда умирение духа и отрада сердца даже при самом безотрадном положении» [Там же].

Тело человека после грехопадения сделалось седалищем страстей и тем органом, через который демоны проникают в душу. Грешник, как плотский человек, имеет множество телесных страстей.

К телесным страстям относятся: леность, блуд, пьянство, страстное увлечение мирскими утехами, празднословие.

Леность «означает ослабление или пресечение духовных движений» [134, с. 225]. Она «подрывает энергию» [87, с. 230] для совершения христианских подвигов.

Иногда эта страсть проявляется в неразборчивой поспешности при совершении добрых дел. «Иной и быстро действует, — пишет преосвященный Феофан, — но без всякого внимания к делу, спешит, чтобы поскорее с рук свалить, и оно делается кое‑как. Это другая сторона лености, ничего не делающей» [Там же].

Особенно большой вред человеку приносит блудная страсть, которая делает душу рабою низких пороков и срамных дел. Дела нецеломудрия — все в совокупности — составляют великую язву рода человеческого. Нецеломудренный тем преступен, что в нем «страждет личность человечества» [118, с. 469].

Тело истинного христианина чисто, светло и сродно телу Христову; оно находится в таинственном сочетании с Ним. По учению епископа Феофана, «блудная страсть и тогда, как зарождается и душу увлекает, делает уже тело мрачным и смрадным; когда же блуд совершается, мрачность делается непроницаемою и смрадность неприступною» [68, с. 239]. После совершения блудного дела «человек ниспадает и омрачается до животного бесстыдного, теряет чувство человечества» [118, с. 469].

Могущественным средством против блудной страсти является память о Страшном суде и твердая решимость противостоять греховным влечениям. В борьбе с этой страстью полезны пост, молитва и труд телесный до утомления. Для сохранения целомудрия необходимо хранить «глаз, слух, осязание, а главное — трезвенность внутренних чувств до равнодушия ко всему греховному» [Там же].