Так в жизни духовной один ярко горящий светильник горением Божественного света возжигает другие, новые светильники, да во время свое поставлены будут на свещнице и светят всем «иже в храмине суть» [198].

Принятие монашества и священного сана имело большое значение для будущего святителя. Как инок отец Феофан всецело посвятил себя желанному уединению для беседы с Богом в молитве и для спасения души, а как иерей он прямо с академической скамьи предназначался на служение Церкви, на спасение душ многих других людей.

Во время этих важных перемен в своей жизни иеромонах Феофан продолжал учебу в академии и писал курсовое сочинение на тему: «Обозрение подзаконной религии». Он успешно сдал выпускные экзамены, а курсовое сочинение академической конференцией в числе лучших сочинений было отослано в Святейший Синод на рассмотрение. Постоянный член Синода митрополит Московский Филарет, строгий ценитель богословских сочинений, своим мудрым и проницательным взором заметил даровитость и трудолюбие отца Феофана. В своем отзыве он по достоинству оценил этот труд следующими словами: «Сочинение сие заключает в себе столько сведений и соображений о законе Моисеевом, что они служат достаточным свидетельством познаний сочинителя, дающих ему право на степень магистра» [259].

В 1841 году иеромонах Феофан в числе первых закончил академию со степенью магистра. Началось время его служебной деятельности на учебно–воспитательском поприще.

27 августа 1841 года иеромонах Феофан был назначен ректором Киево–Софиевского духовного училища, бывшего под непосредственным наблюдением Киевского митрополита Филарета.

Преосвященный Иеремия, сам хорошо знавший и полюбивший отца Феофана еще в академии, всячески содействовал новому ректору, особенно в первое время его самостоятельной деятельности. Иеромонаху Феофану было поручено преподавание латинского языка в высшем отделении этого училища. По словам жизнеописателей, отец Феофан был замечательным педагогом и добивался великолепных результатов. Достигалось это путем умелого сочетания учебного процесса с нравственным и религиозным воспитанием. Благочестие, высокую нравственность, хорошее поведение он ценил не ниже, чем образование, если не выше.

Особенно же иеромонах Феофан заботился о религиозном воспитании детей: он давал им читать книги религиозно–нравственной тематики, преимущественно жития святых, объяснял перед литургией праздничные и воскресные Евангелия и апостольские чтения, развивал любовь к молитве и храму Божию, сам благоговейно совершал церковные богослужения, побуждал детей петь и читать в церкви. Отец Феофан считал, что развитие церковности в воспитании детей является лучшим средством к духовному росту. «Самое действительное средство к воспитанию истинного вкуса в сердце есть церковность, в которой неисходно должны быть содержимы воспитываемые дети. Церковность, духовное пение, иконы — первые, изящнейшие предметы по содержанию и по силе» [9, с. 41].

В основу своей воспитательской деятельности отец Феофан поставил тот принцип, который и ныне многими сознается, но отнюдь не многими осуществляется на деле: христианскую любовь. «Полюбите детей, и они вас полюбят, — обыкновенно говорил новый начальник учителям, что и после советовал делать наставникам, когда в подобных случаях обращались к нему за советом, как к опытному христианскому педагогу» [201, с. 29].

За ревностное исполнение своих обязанностей иеромонах Феофан удостоился благословения Святейшего Синода.

Молодой ректор находился в добрых отношениях со своими прежними учителями и с лаврскими иноками, особенно со старцем Парфением, которого почитал как отца. Под руководством киевских опытных старцев и ученых духовных руководителей иеромонах Феофан занялся изучением творений святых отцов. С этого времени практическое и научное изучение аскетической письменности стало делом всей его жизни.

Но недолго трудился отец Феофан в Киевском духовном училище. Вскоре последовали новые назначения. В конце 1842 года он был перемещен в Новгородскую духовную семинарию на должность инспектора и преподавателя психологии и логики.

Новое назначение позволило отцу Феофану использовать опыт, накопленный в Киево–Софиевском училище, развить и углубить сформировавшиеся в период ректорства взгляды на построение учебно–воспитательного процесса. Молодой инспектор, убежденный, что Православная Церковь со своими возвышенными и назидательными священнодействиями есть лучшая воспитательница, старался держать учащихся вблизи Церкви и под ее благодатным влиянием. Чтобы разумно наполнить досуг воспитанников и предохранить их от праздности, инспектор располагал их к физическому труду: к столярному и переплетному ремеслу, к занятиям живописью. В летнее время он иногда предпринимал с юношами продолжительные загородные прогулки, предоставляя воспитанникам возможность отдохнуть от утомительных умственных занятий.

На уроках психологии отец Феофан старался дать воспитанникам истинное представление о самосознании. Он учил, что каждый должен видеть и свое человеческое достоинство, и свои нравственные недостатки. Такое самосознание достигается христианином только в благодатном состоянии. Он напоминал, что душа предназначена к исполнению воли Божией, что христианин всеми способами должен избавляться от греховных, чувственных похотей и подвизаться в добродетелях, следовать заповедям Божиим и внушениям живущего в нем Святого Духа. «О самих явлениях и силах души Феофан сообщал довольно обширные сведения, руководствуясь, с одной стороны, сведениями философов и другими научными данными, а с другой — словом Божиим, писаниями святых отцов и собственными наблюдениями» [201, с. 51].

В то же время он старался установить в юных душах правильный взгляд на соотношение науки и религии, знания и веры, старался определить истинное место и значение человеческой мудрости. «Воспитание, — писал впоследствии святитель Феофан, — из всех дел самое святое. Надо так расположить дух учеников, чтобы у них не погасло убеждение, что главное у нас дело есть богоугождение, а научность есть придаточное качество, случайность, годная только на время настоящей жизни. Должно быть поставлено непреложным законом, чтобы всякая преподаваемая христианину наука была пропитана началами христианскими, и притом православными» [9, с. 44].

Три года отец Феофан пробыл в Новгороде. За это короткое время он успел проявить себя как талантливый воспитатель и прекрасный преподаватель науки о душе человеческой. Деятельность его в качестве инспектора Новгородской духовной семинарии была очень плодотворна. Один из будущих иерархов, воспитывавшийся в семинарии под его руководством, говорил: «Феофан был замечательный учитель и великий человек» [194, с. 639].

Высшее духовное начальство высоко ценило нравственные качества и умственные дарования иеромонаха Феофана, и потому в конце 1844 года он был переведен в Санкт–Петербургскую духовную академию на должность бакалавра по кафедре Нравственного и Пастырского богословия.

Ректором академии в это время был преосвященный Афанасий (Дроздов), епископ Винницкий, человек очень образованный и строгий администратор.

Верный своим педагогическим принципам, сознавая великую ответственность перед Богом в деле духовного воспитания юношества, любвеобильный отец Феофан стремился действовать на будущих пастырей духом своей большой доброты и кротости. Вся его педагогическая система основывалась на идее нравственно воспитывающего обучения. Он признавал плодотворным лишь то образование, которое не только ум развивает, но и главным образом облагораживает сердце. Эта мысль красной нитью проходит по всем его сочинениям, затрагивающим педагогические вопросы. Свой взгляд на высоту духовно–педагогической христианской деятельности он выразил впоследствии следующими словами: «Воспитатель должен пройти все степени христианского совершенства, чтобы впоследствии в деятельности уметь держать себя, быть способным замечать направления воспитываемых и потом действовать на них с терпением, успешно, сильно, плодотворно. Это должно быть сословие лиц чистейших, богоизбранных и святых» [9, с. 64].