Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Святитель чутко улавливал духовные потребности писавшего и, не жалея своих сил, обстоятельно и сердечно разъяснял все вопросы и недоумения. Он как‑то особенно умел войти в положение корреспондента, и между ними сразу устанавливалась самая близкая внутренняя, духовная связь, при которой жизненные нужды высказывались с полною искренностью и откровенностью. Это свидетельствовало о высоком духовном уровне архипастыря, ибо «только человек, познавший свои страсти и победивший их, знает их действительную силу, может угадывать их и в другом человеке по малейшим признакам. Поэтому‑то подвижники и становились на путь учительства после прохождения ими всех испытаний своей внутренней борьбы» [203].

«Читая проникновенные речи великого учителя, мы чувствуем, что не можем сказать ему: «врачу, исцелися сам!» Скорее мы видим в нем архистратига, который, воодушевляя воинов на священную брань, сам первый устремляется на врага и увлекает за собой других» [263, с. 92].

В письмах преосвященный Феофан высказывал те же положения, что и в своих сочинениях, но в более простой форме и в применении к нравственному и общественному положению адресатов. «Как день ясен, — пишет владыка, выражая свои благопожелания ищущим спасения, — так да будет светло на душе Вашей! Будьте Симеон, носящий в объятиях сердца Господа! Будьте Анна, поющая славу Богу Спасителю! Будьте Иосиф, смиренно исполняющий законное, в уповании свободы от всякого закона! Будьте Мария — Дева Богоматерь, — Которая вся была в Господе!» [139, с. 152].

У святого епископа–затворника было постоянное желание помочь ближним в деле их спасения. «Болит по ней душа моя, — писал он об одной из своих духовных дочерей, — в желании, чтоб она покрепче утвердилась во внутреннем человеке. Ибо тогда уже никакие волны не могут поколебать ее, как твердый утес!» [133, с. 209–210].

Лишь только святитель слышал зов о помощи, он, как отец, любящий чад, как «добрый пастырь», полагающий душу за овец (Ин. ю, 11), сейчас же спешил оказать поддержку. Ни великие научные труды, ни молитвенные аскетические подвиги не заслоняли от него нужд и скорбей грешной души. «Ответы на вопросы Ваши пишет владыка к схимонахине Елецкого Знаменского монастыря Магдалине, — доставляют мне удовольствие. Как жизнь течет, так и вопросы идут из сердца, без остановки. На иные оно же дает и ответ, или Ангел Господень влагает в него в час молитвы; а иные остаются нерешенными и тревожат. Се участь всех, идущих не совсем ясным для ума путем богопреданности! Вот в сии–το минуты взаимная беседа очень дорога и благовременна. Если встретится такая нужда, я охотно буду говорить с вами» [138, с. 159].

Преосвященный Феофан напоминал о необходимости откровенности и подробного описания состояния внутренней жизни своим духовным чадам. «Обещаете быть откровенною. Добре! Откровенность — первое дело в переписке: иначе нечего было ее и затевать. И пишите всегда сплеча, — все, что есть на душе, и особенно пополнее излагайте вопросы, которые зашевелятся в голове и станут настойчиво требовать решения. Тогда и решения будут приниматься, как земля жаждущая принимает воду. И это есть самый лучший способ и приобретения, и закрепления в душе понятий, разъясняющих суть предметов и дел, которых яснозрение очами ума считаем мы для себя необходимым» [82, с. 4].

Епископ Феофан всегда радовался при получении вести об успехах в духовной жизни ищущих спасения. Откликаясь на духовные нужды и запросы людей, он спешил как можно скорее ответить всем, соответственно потребности каждого. Он никогда никому не отказывал в совете. «Я охотно готов отвечать и помогать Вам словом, сколько разума достанет» [132, с. 110].

Несмотря на сильное нравственное влияние на других, Вышенский подвижник по своей кротости и смирению считал себя недостойным и не подготовленным для духовного руководства людьми, ищущими спасения. «Вашим руководителем и наставником и пастырем перестаньте меня называть, — пишет он — Ни для кого не берусь быть таким лицом, а когда спрашивает кто, сказываю, что представляется мне подходящим» [132, с. 222].

Такому смиренномудрию отнюдь не противоречит то, что в некоторых письмах святитель Феофан дает очень подробные наставления о пути спасения, с самого момента обращения грешника до утверждения его в Боге.

Он глубоко верил, что Господь Бог руководит человеком в его спасении, если он со всем усердием и ревностью стремится исполнять в своей жизни волю Божию. «Если Господу работаете, — наставляет владыка, — то Он же наставник и руководитель. К Нему прибегайте. Излагайте всегда Ему нужду свою полно и искренно и молитесь, чтобы вразумил… и даст вразумление и чувство поправит. То верно содержите в мысли, что мы решительно ничего Ему угодного сами произвесть не можем; все такое Он Сам в нас производит. К нему и обращайтесь» [139, с. 34].

Святитель Феофан считал, что его письменные советы и наставления укрепляют в людях духовную ревность и способствуют совершенству в богопознании и в духовной жизни. «Хоть большой мудрости нечего Вам от меня ожидать, — наставляет он одну из своих духовных дочерей, — но один уже просмотр всего достодолжного доставит вам немалую пользу, оживив в памяти вашей всю эту область и сосредоточив на ней внимание, может быть, с возгреванием и особой энергией. А в этом последнем какое благо! Ибо, если бывает у нас нескладность в жизни, то она всегда почти происходит не столько от худоумия и худосердечия, сколько от недостатка ретивости и ревности к достодолжному» [82, с. 3–4].

Многим людям, чувствующим призвание к монашеской жизни и не связанным семейными обязанностями, преосвященный Феофан советует поступать в монастырь, где легче можно достигнуть нравственного совершенства.

От поступивших в монастырь он требует уже полного отрешения от мира и ревностного исполнения иноческих обязанностей. В одном из своих писем по этому поводу он пишет: «Желание поступить в монастырь есть доброе желание; только, идя в монастырь, полагай с сердцем завет: всю душу свою единому Господу предать, все земные желания и надежды отбросивши. На дело Божие надо предать себя до смерти, то есть хоть умереть, а не отступать от доброго» [132, с. 38].

Монастырь для инока, по словам Вышенского затворника, является школой, научающей последователя Христа внутреннему духовному деланию и законам духовной жизни. «О Вас кто‑то меня спрашивал, и я, помнится, написал, что пройти курс академический — делу не помешает. А теперь, судя по обстоятельствам, Вами указанным, нахожу, что успешное прохождение академического курса требует от Вас долгой подготовки, а за кое–каким прохождением его тянуться не стоит. Потому полагаю, что Вам лучше идти теперь же в монастырь. Если Бог благословит Вам добре начать и продолжить жизнь иноческую, то для Вас откроется область предметов, знание о которых не дает научность» [133, с. 218–219].

Как вести иноческую жизнь и достигать спасения — об этом богомудрый архипастырь дает в своих письмах множество обстоятельных советов и наставлений. «Монастырские порядки, — пишет он саровскому послушнику Александру, — все исполняй добросовестно, почитая всякое дело, которое предлежит тебе делать по сим порядкам, как бы лично тебе посланным от Самого Бога, и труд дел монастырских посвящай Господу, как бы Он Сам стоял пред тобою и смотрел на тебя» [133, с. 55]. И далее он обстоятельно говорит о молитве, богомыслии, церковном богослужении, чтении святых книг и о других иноческих подвигах и занятиях [133, с. 55–58].

Были случаи, когда под влиянием переписки со святителем и его сочинений люди посвящали себя на служение Богу в иноческом чине. «Несказанную радость доставило мне последнее Ваше письмо. Итак, окончательно решаетесь жизнь свою посвятить на служение Господу, не сплетаясь житейским бытом. Да приимет Господь милостиво жертву сию и да благословит доброе начало Ваше! Изрекли пред Господом, держите же его, и отселе так сложитесь в мыслях своих, что Вы уже отрезанная от миру» [82, с. 256].

Но святитель Феофан не отрицает и жизнь в миру. Он благословляет и семейную, и общественную жизнь, полагая, что человек на всяком месте может достигнуть спасения, и побуждает всех, с кем имеет дело, свято исполнять свои семейные и общественные обязанности, следуя во всем Божественным заповедям. «Спастись везде можно, и спасение — не от места и не от внешней обстановки, а от внутреннего настроения. Нужно только блюстись и хранить себя в известном чине жизни, пребывая в памяти о Боге и смерти и держа в душе всегда сокрушенное и смиренное чувство. С таким настроением и в монастыре и без монастыря спасетесь» [134, с. 8–9].

29
{"b":"174271","o":1}