«Растудыть твою дивизию налево, сколько ж их?»

По дороге гнали колонну с пленными. Пленных было навскидку сотни полторы, почти все были ранены. Конвоиров же с ними оказалось всего двадцать три человека.

«Ну, собаки, было б у меня патронов побольше, тут бы вы и легли…»

В это время один из пленных упал, и один из конвоиров, даже не останавливаясь, его застрелил.

«Суки!!! Что ж вы творите?! Ну…… вам! Зубами рвать буду!» – взбеленился я от увиденной картины. И это вполне понятно: ведь одно дело читать о том, как это было, и совсем другое – увидеть самому.

Прошли пленные, и на дороге снова тишина наступила.

– Сань, – шепотом позвал я, – надо валить отсюда, пока все не окончилось для нас печально. А ну, как они еще пленных погонят? Да с собаками. Учуют они нас тут, как пить дать. Да и ребят бы похоронить. Тем более, водила нас оружием снабдил. Так что давай, пока тихо, тела в лес затянем, похороним где-нибудь и в лагерь двинемся.

Глядя на колонну пленных, Саня только скрипнул зубами.

– Немцы, конечно, сволочи и гады… но до чичей им, слава богу, далеко. Есть у парней шансы выжить. Сейчас тела наших в лесу похороним, и надо будет возвращаться.

– Да, не нохчи, конечно. И шанс есть… Если по дороге не перестреляют… Хотя… Может, еще драпанут где? Конвой не то чтоб уж очень большой, а их под полторы сотни. Ладно, вытягивай тела с дороги и, пожалуй, начни с водилы – там мороки больше, а я прикрою, – сказал я.

О-па, а это что за пепелац? Один едет, медленно. Такое впечатление, что седельный тягач, без хвоста, правда, да и седла не видно, и места под него толком нет.

Остановился возле трупа пленного. Из кабины вылезли двое.

– Валим их? – одними губами спросил я у Сани. – Ты пошурши слегка, пусть один к тебе пойдет. Заломать сможешь? А я второго подстрелю и к тебе на помощь…

– Работаем, дай мне к молотку еще нож хороший на всякий случай.

Я отдал Сане мачете, предупредив его, чтобы не колол, а рубил, и стал ждать реакции. Пошуршал Саня знатно: один из фрицев рысью побежал в сторону шума, на ходу доставая пистолет. Второй снял с плеча карабин и стал всматриваться в ту сторону, где шумели. Как только первый немец скрылся в кустах, я прицелился и выстрелил. Мимо.

– Мать! – негромко выругался я, лихорадочно передергивая затвор. Сделал я это по привычке потому, что у той СВТ, из которой я стрелял в далеком теперь две тысячи девятом, были проблемы с досылкой второго патрона. Как потом выяснилось, с данной винтовкой я мог этого и не делать – она работала как часы, без малейших проблем.

– Пристрелять бы винтовку сначала, а потом в бой, а не так… Спокойнее, щас я тебя достану, сученок, – продолжил я, видя, что немец меня нашел и целится.

Второй выстрел я произвел одновременно с немцем. К счастью, он не попал. Моя же пуля вошла ему в голову, отбросив на машину. Оглядевшись по сторонам и никого не увидев, я поспешил к Сане, но моя помощь не понадобилась. Оказалось, что, почти дойдя до него, фриц услышал выстрел, обернулся. Что стало для него роковым решением. Саня момента не упустил и проломил немцу голову молотком.

По окончании боя мы быстренько затянули в лес второго немца и обоих русских солдат, а машину загнали под деревья и замаскировали подручными средствами, не осматривая толком. Посмотрели только, нет ли в машине еще какого оружия. Увы, ничего не оказалось. Основной осмотр трофея решили сделать позже. Точнее, ночью и не вдвоем, а большей группой. Чтобы безопаснее было, благо теперь у нас еще два ствола появилось. Мне достался «маузер 98К» со штыком и полсотни патронов, которые надо было разделить на две винтовки, если они подойдут, в чем я был не уверен. Ну, если не подойдут, побегаю с 98К, а эсвэтэшку – в стратегический резерв до увеличения боезапаса. Тем более что у «маузера» штык есть, а «токаревка» без. А Сане – «вальтер» с тремя обоймами. Кроме того, у обоих немцев мы забрали их документы и форму.

«Надо будет Нику к роднику загнать – форму от крови отстирать, пока не въелась», – мелькнула у меня мысль.

При ближайшем рассмотрении агрегатом оказался «Ганомаг-Гигант», оснащенный шестицилиндровым дизелем и шестиступенчатой коробкой передач. Он развивал скорость до сорока километров в час и мог буксировать автопоезда полной массой двадцать пять – тридцать тонн. Но что эта дура забыла в лесу, я все равно понять не мог.

– Слышь, Сань, откуда он тут взялся? – спросил я.

– Всем хорош тягач, с места рвет и в букс колеса на грунте срывает, и негромко работает, только места под груз совсем нет, зато в кабине не тесно… Да хрен его знает, откуда… Но порулить на таком за радость, а может, вместо багажника ММ к нему зацепим?

– Какую ММ?

– Да ту ММ, которую с разбитым мотором нашли, а то резкий гигант этот очень.

– ММ? А, полуторку! А почему ММ? Она ж ГАЗ-АА, а не ММ была. Но с цеплянием идея неплохая… Только б ее до нас не прицепили, мы ж ее до ночи с дороги не стянем, попалимся, скорее всего…

– Подожди, – сказал Саня. – Это, наверное, эвакослужба! Шла она вроде на запад. Но вот то, что они там стали… Может, ее как раз и послали эту несчастную полуторку утащить… Но все равно странно. Им танки тягать надо, а не полуторки… СТОП!!!! ТАНКИ!!! Может, где-то там подальше танк стоит, за которым этот паровоз и намылился?! Значит, так – срочно привести фашистскую форму в порядок! Как можно скорее. Надо поскорее по дороге прошвырнуться, вдруг успеем.

– Погодь, – мысли скакали, обгоняя друг друга, – если там немецкий танк, то сломан он капитально, раз тягач погнали. Плюс там экипаж. Пять рыл, которых положить вдвоем нереально. А если, – догадка, мелькнувшая на пределе реальности, стремительно обретала плоть и кровь, – если там наш танк? Тогда может никого не быть.

– Вот именно на наш танк я и опираюсь, – сказал Саня. – Их в это время тут много по обочинам стояло. А если фрицевский, то придется рискнуть. Тем более что их там необязательно пятеро. Если Т-I или Т-II, то поменьше. Плюс не ждут они там нас. Они-то своих ждут, так что шанс есть в обоих случаях, но я предпочитаю вариант с нашим танком…

Мы с Олегом в темпе переоделись. Я, потому как не знаю немецкого, сел за руль, а напарник с карабином примостился старшим машины. Осторожно вывожу «Гигант» на дорогу и направляю его вперед.

– Да, мощности у него как у дурака махорки – вон, аж буксует при резком нажатии на газульку… Вот, кстати – пробег по спидометру менее шестисот кэмэ, бак почти полный, лампочка горит какая-то – непонятно. Ну, вроде желтая, и ладно, значит, можно ехать, потом разберемся. До чего легко руль крутится, как в легковушке, это даже не «КамАЗ», а звук похож, такой же «простуженный». Олег, а что делать, если мне вопросы задавать начнут? Я ж, кроме «хальт», «хенде-хох» и «капут», ничего не знаю. И кстати, тут на приборке бумажки какие-то под магнитом, посмотришь?

– Говорить буду я. Твое дело баранка. И я все ж надеюсь, что говорить не придется. А бумажки посмотрим. О! Вот за что люблю фрицев, так это за порядок. Тут и куда мы едем написано, и откуда, и с чем назад вернемся. Нам, кстати, из леса выезжать надо и там еще почти пять километров отмахать.

К счастью, нам повезло, и пока мы ехали, нас никто не остановил для проверки, хотя нас несколько раз обгоняли немецкие машины, а навстречу попалась еще одна колона танков.

Дорога петляла между небольшими холмами, наконец, почти в пяти километрах, в одной из ложбин мы заметили танк.

– Глянь, Олег, двадцать шестой стоит, двухбашенный. Во, блин, а он на самом деле больше, чем казался на картинках…

– Т-26 как Т-26, двухбашенный, пулеметный. На хрена немцы за ним тягач погнали? В музей, не иначе.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что у танка просто кончилось горючее, патронов к ДТ было всего около пары сотен. Зацепили мы это чудо советского танкостроения на буксир и поехали назад. Приключений по дороге не было, и мы, доехав до места и снова замаскировав в лесу тягач – теперь уже вместе с танком, пошли в лагерь. По дороге я тихонько мурлыкал себе под нос «Броня крепка и танки наши быстры…».